— Где ты взял розу?

— У меня у матушки куст в саду, — пожал плечами Джонс.

Вот и гвоздь в твой гроб, Джек Джонс…

— А косу?

— Взяли… у знакомого цирюльника. Мы договорились с Дидье из «Паризьен», чтобы она спряталась у него на чердаке.

— Что?! — в один голос вскричали Колин и Кензи.

Мутный тип Дидье, «ах, Лорелея!».?

— Но ее там больше нет… — хотел развести руками Джонс, да веревка помешала. — Тогда я пошел к ее дому… И тут вы.

— Боюсь, ты забыл рассказать о самом главном, — сурово сказал Дьюхарст, вставая.

Джонс бледнел дальше, пока инспектор ходил от одной стены к другой. Кензи казалось, она безнадежно запуталась.

— После твоего рассказа Лорелея только крепче увязла в этом деле. Ты дал ей мотив и возможность убийства.

— И еще — розы, — добавила Кензи. — Из сада твоей матушки. Ведь именно они были у Берты и Клариссы. Розовый убийца оставлял белые розы, а эти — желтые. Но вы об этом не знали, верно?

— Довольно редкий цвет, — резюмировал Дьюхарст.

— Да нет же… — Джонс засучил ногами. — Мы вчера ночью ходили с ней гулять. Пока… ну, знаете, пока никто ее не мог увидеть. Мы расстались на рассвете возле «трубы», и она собиралась вернуться в «Паризьен». А потом я зашел ее проведать… И узнал про Берту и Клариссу. Но Берту ведь… ночью, да? Дидье не видел, куда делась Лори. Я думал, она побежала домой, но… ее нет нигде.

Задачка. Инспектор Дьюхарст сердито почесал затылок.

— Почему мы должны тебе верить? — загремел он на съежившегося Джонса. — Кто может подтвердить твои слова?

— Дидье, — ответила за парня Кензи, поджимая губы. — Он много чего не сказал нам, вам так не кажется?

— Вы верите ему? — возмущенно вскинувшись, ткнул в свидетеля пальцем инспектор.

— Не знаю… Но проверить его слова можно.

Колину Дьюхарсту захотелось стрельнуть по какой-нибудь мишени или ввязаться в драку. Когда он заделался инспектором, он собирался просто «ловить воров», а не проводить математические вычисления. Можно было бы посадить этого рифмоплета, и дело с концом. И он так бы и сделал совсем недавно.

Но теперь — вместо всего прочего он ткнул ей свое полотенце — как прическу ни крутила, а за воротник натекло изрядно.

— Одно я знаю точно — когда мы приехали на вызов ночью, Лорелеи в «Паризьен» действительно не было.

— Вот и я говорю — не было, — с готовностью поддакнул Джонс.

* * *

Дождь почти перестал, Дьюхарст взял самодвижущийся экипаж.

— Раз уж ехать, так с шиком, — с помпой продемонстрировал он транспорт Кензи и залихватски подудел клаксоном.

Кензи критически поморщилась.

— То подземка, то самодвижущийся экипаж… — но схватилась за протянутую руку, чтобы взобраться на сиденье.

— Не ворчите, Кензи. Я пытаюсь шутить. С вами пол-Лондона сегодня обегал — делать мне больше нечего!

Дьюхарст дернул рычаг, экипаж зафырчал и дернулся вперед на мостовую, едва не сбив пешехода. Тот не преминул доложить, что об этом думает, не стесняясь в выражениях. Кензи привычным движением схватилась за «шляпку», но вспомнила, что на едва просушенных и наспех уложенных волосах даже кепи не осталось. На новой колдобине пришлось забыть про достоинство и вцепиться в бортик.

— «Делать нечего»? — переспросила она.

— Я даже в поисках розового убийцы столько миль на ус не наматывал! — совершенно серьезно пожаловался Колин.

Кензи покосилась на спутника с недоверием.

— Вы вот это всерьез, да? Потому его и не нашли! Зачем вам вообще ваша работа? С шиком по улицам разъезжать?..

Экипаж фыркнул выхлопом словно в ответ.

— Ну, знаете — ваша вам тоже не особо подходит. Воспитательница! — насмешливо крикнул Дьюхарст, залихватски поворачивая за угол. — Чтобы «респектабельную жизнь» вести!

Кензи, может, и испугалась поворота, но виду, как обычно, не подала, а с бравадой воскликнула:

— Так давайте поменяемся!

— А давайте! — запальчиво ответствовал инспектор.

Они попали в толпу из пары кебов и потока рабочих. Конец смены на фабрике. Пришлось притормозить.

— Вас не возьмут, — буркнула Кензи. — Вот и встали. Не шик, а пшик.

— Вас тоже выбросят на улицу, едва выплывет факт про Энтони Блера, — Дьюхарст пробивал дорогу клаксоном. — Вот и вся ваша респектабельность.

— Если я решу дело, Дора не станет болтать. И мы вернемся к прежней жизни.

— Думаю, загвоздка в том, что Дора хочет не чтобы ВЫ решили дело. К тому же, я могу рассказать. И не только про Блера, между прочим.

— Тогда вам ни эту, ни какую другую работу больше выполнять не придется, — угрожающе сощурилась Кензи Мун.

Дьюхарст покосился на нее с наигранной тревогой.

— Вот так рождаются планы убийств. Вы и вправду считаете, что этот врун Джонс ни при чем?

Вновь пришлось остановиться. Кензи едва не вылетела вперед носом, если бы инспектор не придержал ее одной рукой. Секунду она приходила в себя. Потом ответила:

— Хотела бы я знать. Врал он много и складно. У него есть мотив — желание отомстить за предательство любимой, и руки на «душить» у него крепкие, посыльный все-таки. А вот — кстати — задушить ведь это не обнять? — покосилась на его руку на своей талии, инспектор убрал. — Физически — могла Лорелея это сделать?

Инспектор вдруг повернулся к Кензи всем корпусом с выражением полного замешательства на лице. Глаза у него, оказывается, карие. Мун даже немного отклонилась. Дьявол, неудобно вышло.

— А ведь я совершенно не подумал об этом, Кензи!

Она хотела отбрить как обычно, что думать-де не в его стиле, но Дьюхарст выглядел потрясенным. И она проявила такт. Похлопала его по плечу успокаивающе, как недавно Джонса, как недавно в «Паризьен»:

— Все ошибаются. Так как?

— Душили их пеньковой бечевкой с заднего двора Дидье — он ее использует для упаковки крупных коробок. Узор бечевы совпадает со следами на телах жертв, а на конце мотка остались следы крови.

— Крови?..

— Да, и это странно… Жертвы ран не имеют.

— Выходит, это кровь убийцы?..

— Весьма возможно… — протянул инспектор задумчиво.

Кензи предложила рабочую версию:

— То есть, жертва сопротивлялась и нанесла ему рану?

— Оба раза? Малоправдоподобно.

— Но двор был сильно изрыт!

— Сапогами констеблей — эти ребята стоять на месте не умеют. Под ногтями жертв не было кусочков кожи, на подошвах туфлей грязи почти нет, что было бы в случае оказания сопротивления невозможно. Девушек убили быстро. Одной и той же пенькой.

Кензи наморщила лоб. Инспектор терпеливо пояснил:

— Убийца не обрезал ее, а только отмотал гибкий край и воспользовался концом мотка. Потом смотал обратно. Вероятно, не заметил в темноте кровь.

— Какая бесчувственность… Так если во второй раз он снова отмотал…

— Кензи, я ведь не настолько глуп, как ты думаешь! — воскликнул инспектор. — Конец я срезал в качестве улики ночью. Но сегодня — на последних витках мотка снова была кровь, и дождь ее не смыл, к счастью, пусть Дятел и пророчил.

— Рана снова открылась… И она на руках. Верно?

Инспектор довольно кивнул.

— У Джека Джонса я не заметила никаких увечий.

— Это лишь предположение, хотя факт и говорит в его пользу. А вот если это женщина, она должна быть довольно сильной. Судя по количеству поклонников, Лорелея вряд ли под такое описание подходит. Нам точно нужно поговорить с Дидье — вдруг и он подозреваемый? Бечевка принадлежит ему, место преступления доступно ему в любое время, девушки — враги его возлюбленной. Он ведь тоже воздыхатель Лорелеи?

— Это если он знал про предательство ее «подруг», — возразила Кензи.

Инспектор весело вздохнул.

— Даже интересно взглянуть на эту таинственную особу — что в ней такого особенного?

— Она похожа на меня, вы сказали, — кокетливо откинула Кензи волосы со лба. — Смотрите на здоровье.

И засмеялась, поймав недоверчивый взгляд инспектора. Ткнула его в плечо: