— Поехали уже. Дорога свободна.

На нос вновь капнуло дождем.

* * *

На Моргейт-стрит снова пришлось задержаться — возле станции подземки случилось настоящее столпотворение. Кензи и Колин вытягивали головы с высоты своего гордого самодвижущегося экипажа, но ничего не разглядели. Когда едва не им под колеса вывалились смеющиеся счастливо Вуд Бейкер и Дороти Блер.

— Дора! — подпрыгнула Кензи на своем сиденье и свалилась бы, если бы вновь не рука инспектора. — Хватит меня обнимать, — шикнула она на него вполголоса.

— Кензи-и! — заскакала радостно Дороти на месте, но тут же одернула себя и чинно произнесла: — Мисс Мун, а что с вами случилось?..

Взгляд адресовался ее наряду и грустному состоянию много повидавшей сегодня прически.

— Нет, чтоб «спасибо» сказать, — прошипел и инспектор, но тут же с улыбкой приподнял шляпу: — Леди Блер.

Дороти засмеялась, прикрывая рот ладонью, как полагается.

— Ну, сколько вам говорить, инспектор — я же не леди… Что вы сделали с мисс Мун?

Толпа начала рассасываться и можно было бы ехать, сзади уже какой-то возница нетерпеливо прикрикивал на задерживающих движение.

— А с мисс Мун ничего не надо делать, — мило отвечал инспектор, — она сама все умеет. Мы направляемся в «Паризьен», вы с нами?

— Я в издательство, — отсалютовал Вуд. — Нарыли любопытной информации, хочу успеть к вечернему выпуску.

— А у нас — подозреваемый, — гордо объявил Дьюхарст, помогая Доре взобраться в экипаж — позади их с Кензи «козел» находилась открытая «кабина». — Даже два.

— Что?! — одновременно воскликнули и Дора, и Вуд.

— Тогда я с вами, — вскочил на подножку Вуд, и самодвижущийся экипаж тронулся с легкой руки Дьюхарста.

— А у нас — странная пропавшая рукопись, — таинственно сообщила шепотом Дороти.

— Про розового убийцу? Вы ее нашли?

— Нет, но кое-что узнали про ее содержание.

По дороге Дороти успела шепотом поведать гувернантке, что «настоящее имя Вуда — Вудроу», но это «чересчур броско для его профессии». М-да, а «Колин» только бы такому обрадовался. Шику и прочее. Ему ведь только в клаксоны и дудеть.

* * *

Жилю Дидье пришлось израсходовать всего тунца на сэндвичи. Но в первую очередь Дьюхарст и Мун навалились на прилавок с вопросами.

— Почему вы не сказали, что Лорелея ночевала у вас? — сдвинула брови воинственно Кензи.

Толстяк сменил пару цветов лица.

— Вы… не спрашивали, — наконец промямлил он то ли испуганно, то ли нагло.

Кензи ударила ладонью по дереву стойки в сердцах, а Дьюхарст, укоризненно покосившись на спутницу, уточнил:

— Что еще вы от нас утаили?

Кензи закатила глаза. Что за общие вопросы?

— Я… не…

— Она возвращалась сегодня утром? — напирал Дьюхарст, переходя наконец к конкретике.

Жиль замотал головой.

— Мы говорили с Джонсом, Дидье, — сурово сообщил инспектор. — Мы знаем, что Лорелея пряталась у вас на чердаке, инсценировав свое исчезновение.

— Исчезновение? — ахнул Дидье. — Но…

— Где она? — уже почти зарычал инспектор Дьюхарст.

— Она не… ушла вечером в пятницу… на прогулку с юным Джеком. Еще до первого убийства.

— «Не» ушла? — поинтересовался Вуд.

— Ушла, ушла, — раздраженно начал вытирать прилавок наполовину француз. Светя грязно забинтованным пальцем на правой руке. Ага! — И больше я ее не видел, вот! Но я не знал, что она исчезает. Просто… говорить не велели. Я думал… она с Джонсом амуры крутит, дело-то не новое.

Ого.

— И вы не ревновали? — подняла бровь Кензи.

Толстяк испуганно вздрогнул.

— Ведь вы тоже были в нее влюблены, — лезла Мун напролом. — Как Джонс. Но Лорелея любила Александра Бретта.

— Бретта? — громко повторила Дора, однако Вуд наклонился и что-то ей шепнул, так что девочка сразу понятливо умолкла. Только глазки светились, даром что в трауре.

Дидье потемнел лицом.

— И вам он не нравился, конечно, — заключила Кензи. — Что там с Бреттом, Дора? — переспросила она воспитанницу, не отводя взгляда от унылого владельца «Паризьен».

— Мы нашли его письма в рабочем столе Берты Дейл, — отвечала звонко девочка. — Любовные, — добавила она на всякий случай и чуть покраснела.

Кензи поджала губы. Посмотрела на Вуда строго — и он позволил Доре их читать?!. Это похуже любовных романов под подушкой!

Дидье между тем тоже не казался довольным.

— Все знали, что Бретт — бабник. Джонс пришел и сказал, что открыл ей глаза, знаете… да. И что теперь она с ним, и не могла ли бы она пожить у меня какое-то время? Джонс — чересчур мелок для такой барышни, как Лори, но… пустить ее к себе пожить… — толстяк состроил мечтательное лицо и даже порозовел довольно, — я не мог отказать. И сделал вид, что… верю.

— Она точно встретилась с ним вечером вчера? — сузила глаза Кензи.

Глаза толстяка забегали.

— Ну?! — нетерпеливо подогнал его Дьюхарст. — Или вас тоже арестовать?

Дидье вздрогнул.

— Аре…стовать?

— Джек Джонс сидит в камере по подозрению в убийстве Берты Дейл и… Клариссы.

— Тернер, — подсказал Вуд. — Закадычной подруги Дейл, ее опознали в библиотеке.

— И рана у вас, смотрю на пальце.

— Что?.. Так это я порезался, сегодня, когда вам сэндвич…

— Видите ли, на кусках вашей бечевки, которой задушили девушек, тоже кровь. Может, вы вчера порезались?

Кензи переглянулась с Дьюхарстом и весело поддакнула:

— Потому он и смотал бечевку! Другой бы спешил.

— Но не владелец, — подхватил идею Колин.

— Но не владелец, — согласилась Кензи и хитро подмигнула внимательной рожице Доры.

И та воскликнула:

— Это второй подозреваемый!

Жиль Дидье потерял фунта два с лица.

— Нон, нон, это не я! Я… не передал его записку, — покопался он в фартуке. — И розы тоже. Я их… выкинул. Не подходит Лори такой поклонник. Вот, — он замешкался, кому отдать клочок бумаги, колеблясь между Кензи и Дьюхарстом, но в конце концов все же выбрал инспектора.

Инспектор Дьюхарст, хмуро взглянув на Мун, разровнял на столешнице скомканную записку. Кензи, Вуд и привставшая на носочки Дора склонились над письмом.

«Драгоценная Лори,

сознаю Вашу печаль и горе и выражаю свои соболезнования. В качестве лекарства предлагаю ночную прогулку вдоль Темзы под луной.

Искренне ваш, Дж.Дж.»

— Фи, — фыркнула Дора, — какой дурной слог.

— Вот и я подумал, — Жиль Дидье пытался осмелеть изо всех сил.

— Александр пишет лучше.

— Значит, Лорелея была у вас ночью? — скрепя сердце, задала вопрос Кензи.

Про любовные письма Александра и что показывать одиннадцатилетним детям они еще с Вудом поговорят.

Толстяк покраснел.

— Ну, не то, чтобы у меня… В комнате. На чердаке.

На чердаке! Там Кензи переодевалась и оставила свое платье, даже не догадываясь, что…

— А теперь?

Дидье развел руками.

— Когда утром я… обнаружил Клэр… то побежал к ней, а там — пусто.

— Ага! — воскликнула Кензи победно, — «Клэр»! Так я и знала, что вы с опознанием не просто так тянули!

Дидье закусил губу.

Дьюхарст ударил кулаком по прилавку.

— Это вы с Джонсом убили девушек? В отместку за Лорелею?

— Или сама Лорелея, а вы ее покрываете? — добавила Кензи.

Дидье присел.

— Но… я…

— Что за вруны! — рассердилась Кензи.

— Да, не повезло мисс Блейк, — согласился Дьюхарст. — Поехали, Дидье.

— К…куда?

— В тюрьму, куда же еще. Будете вместе с Джонсом отвечать. Один за Берту, другой за Клэр, выберете себе сами. И дела закрыты.

В другой момент Кензи бы возмутилась, но сейчас ей хотелось расхохотаться. Потому что Дидье сразу сделался как шелковый.

— Инспектор… давайте я вам еще сэндвичей сделаю?.. И целый год — бесплатно?.. Нет! До конца жизни!