– Жаль, что нам не дали оружия…– трусливо протянул Ваен, а голос его жутким эхом отозвался в подземелье.

– Оружие паломников в сердцах их, – не удержался и съязвил Кдан.

– В таком случае шагай первый, свинопас. В случае чего прикроешь нас своим благочестием, – презрительно сплюнул Ваен. Тот пожал плечами и храбро устремился вперед.

На холодных стенах виднелись красивые гигантские барельефы. Один из них, в частности, изображал сцену пахтанья29 Молочного океана, когда дэвы30 и асуры31 совместными усилиями принялись взбивать воду и в результате получили разные чудесные предметы и существ: танцующих нимф, белого коня, драгоценный камень, корову изобилия, луну и, наконец, сам напиток бессмертия. Покуда спускался, Кдан внимательно смотрел на скульптурные изображения. Хоть он и знал эту историю наизусть, все равно старался воспроизвести живописную сцену в сознании. А вдруг им придется на своем пути столкнуться с чем-то подобным? Как знать, может, за углом лабиринта их поджидает белый конь и от нетерпения потряхивает шелковистой гривой? Затем юноше в голову пришла одна любопытная мысль, и он замер на лестнице так резко, что идущий следом тщедушный Софир чуть не врезался в него носом.

– Ты чего?

– Надо посмотреть карту.

– Разве дорога не одна?

Кдан с грустью улыбнулся.

– Путей всегда несколько. Тем более в лабиринте.

Подойдя к зажженной лампаде, они развернули хрустящий пергамент, которым их заботливо снабдили брахманы, и пред ними предстал внутренний Аникор во всей красе. Пять стрельчатых башен, напоминающих бутоны лотоса, находились в точном месте восхода солнца. Башни, молельни, погребальные залы и библиотеки соединялись между собой широкими галереями с квадратными колоннами. Подземный храм в точности повторял надземный – до мельчайших деталей. Только сюда не проникало благодатное солнце, зато светили вечные лампады.

– Интересно, кто их зажигает? – задумчиво произнес Софир, косясь на раздражающие источники света.

– Тот, кому это надо, – безапелляционно ответил его друг, который не особенно любил предаваться пространным размышлениям.

– Так тихо, что слышно, как ты сопишь, – в ответ буркнул Софир. Действительно, чем дальше они забирались, тем безмолвнее становилось вокруг. Заунывные песни и пляски сверху умолкли, зато выступили звуки совсем иного толка. Тревожные.

Капля пота стекла по щеке и звучно упала на камень: «К-аап». Сердце громко бухнуло, один, второй раз. Шумное дыхание пронеслось по залу: «вш-урх». Летучая мышь будто в ладоши хлопнула крыльями.

– Странно, – вдруг тихо произнес Кдан, вглядываясь в карту. При свете слабого огня она была едва читаемой.

– Что именно, свинопас?

– Не называй меня так!

– Правда глаза колет?

– Да хватит вам, – вмешался в их перепалку Софир. – Как бешеные макаки расшумелись. Что именно странно?

– Аникор в отличие от других наших храмов ориентирован с востока на запад…

– И что это значит?

Кдан покачал головой. Иногда у него появлялось ощущение, что только он с особым рвением внимал учителю.

– Запад символизирует смерть…

– То есть…– Ваен сглотнул слюну, – мы в погребальном храме?

Кдан пожал плечами. Ему вдруг стало жутко. А что, если их похоронили, не спросив на то согласия? Заживо? Но нет, а как же напиток бессмертия, разве не за ним их посылали? Такого просто не могло быть! Серые своды давили на их головы, равно как давил полумрак. Большая могила или маленькая – не все ли равно для тех, кому так не хочется умирать? Точно в ответ на его грустные мысли откуда-то повеяло сыростью древнего склепа.

– Я… Хочу кое-что проверить, – загадочно вымолвил Кдан, и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, принялся подниматься в обратном направлении.

– Стой, – воскликнул Ваен и грубо схватил его за плечо. – Куда собрался, свинопас?

– Отпусти! Сказал же, надо кое-что проверить!

– Струуусил, – обидно заулюлюкал Ваен. – Хочешь деру дать? А как же тот факт, что тебя изгонят, если вернешься ни с чем? Не жалко свою мамашу, которая станет про…

Он не успел договорить, ибо Кдан развернулся и со всей силы врезал противнику в челюсть. Раздался неприятный хруст.

– Не с-смей, – по-змеиному прошипел он, а темные глаза его заволоклись яростью. Но Ваен в несколько раз превосходил соперника по размерам, ему не составило большого труда уложить его на лопатки. Минута беспорядочной возни, и Кдан уже оказался на полу, чувствуя, как влажный камень неприятно холодит щеки. Его шею подобно лиане обхватила тяжелая рука врага.

– Как ты посмел напасть на представителя высшей варны? – удивленно пробормотал Ваен, непонимающе глядя в горящие яростью глаза жертвы. Кдан изворачивался как змея, но противник был сильнее. Давление на горло усилилось.

– Ничего умнее не могли придумать, как отношения выяснять? – вмешался миротворец Софир.

– Нет, ты это видел? Свинопас ударил меня!

Он сжал горло еще сильнее, и Кдан жалобно захрипел, умоляя отпустить.

– Прекрати, ты его задушишь! Мы в одной команде.

Ваен милостиво убрал руку и напоследок ногой пихнул поверженного противника в живот. Он проделал это с такой силой, что бедняга отлетел в сторону и больно ударился головой о выступающий барельеф.

– Немедленно извинись и расскажи, куда собрался бежать!

Кдан упрямо молчал.

– Я убью тебя, – дурея от бешеной злобы, прорычал Ваен, направляясь в его сторону.

– П-прости, – поспешно пробормотал дрожащий от унижения Кдан, и тот замер, удовлетворенно усмехнувшись. – С шакалами так и надо, иначе совсем разойдутся, – поучительно сказал Ваен Софиру. – Ну так что, шакал, куда собрался?

– Хотел вернуться к тому месту, где мы заходили, – с трудом прохрипел юноша, с беспокойством ощупывая горло. Ему казалось, что нечем дышать. На лбу выступил пот, хоть в подземелье было промозгло.

– Зачем?

– Не знаю. Но мне нужно кое-что проверить.

– Духи свели тебя с ума! – покачал головой Ваен, но больше не стал ему препятствовать. Затравленно оглядываясь на задиру, Кдан заковылял к лестнице. Никто за ним не пошел. Действительно, зачем ему взбрело в голову возвращаться? Какое-то время он в молчании поднимался, а затем его охватил приступ неконтролируемого бешенства. Ненависть к спутникам была такой силы, что он затрясся. Подумать о чем-нибудь другом. Хорошо, что они не успели слишком далеко уйти. Знакомая сцена пахтанья Молочного океана. Луна, корова, камень, и все остальное в обратном порядке. Прелестные небесные танцовщицы апсары32 с полуприкрытыми губами и развевающимися одеждами. Кдан нарочно не смотрел на них. Спустя какое-то время своего упрямого продвижения он оказался на том месте, где они недавно начали путь. Юноша остолбенело замер: проход был закрыт монолитной плитой! Кажется, их и не собирались выпускать!

33

В первые минуты страшное отчаяние, сродни безумию, охватило Кдана. Он кинулся к плите и принялся стучать по ней, словно надеясь сдвинуть каменную глыбу с места. Разум совсем отказал ему. Пару раз он со всей силы ударил по стене и слабо застонал, ибо разбил костяшки рук. Засочилась кровь, окропив камень. Совершенно измученный, Кдан упал на колени и принялся покачиваться из стороны в сторону. Перед его воспаленным взором вихрем проносились картинки из прошлого.

Мама решила взять его с собой в горы, а Кдан страшно боялся высоты. Может, если бы не присутствие матери, он бы немедленно ретировался, как трусливый шакал. Но она идет рядом с ним по извилистой тропе с корзиной душистых цветов на голове, а он весело бежит впереди, чувствуя себя настоящим мужчиной. Отважным Арджуной34, сыном самого небесного Индры и военным лидером Пандавов35. Мальчик при этом никогда не отличался особой смелостью, зато мама была смелой за них двоих.