– Она надеется разыскать его? Через двенадцать лет? Просто невероятно!

– Не так уж невероятно, если знаешь ее натуру. Ее история не банальна. Она началась в 1911-м, в вечер премьеры «Кавалера роз». Там она познакомилась с молодым дипломатом, Францем Рудигером. Для обоих это была любовь с первого взгляда. Назавтра он явился к ней, подарил знаменитую серебряную розу, и они обручились. Увы, через несколько дней Рудигер должен был уехать: Франц-Иосиф посылал его с важным поручением в Южную Америку. Командировка была такой долгой и трудной, что, если бы не два или три письма из Буэнос-Айреса и Монтевидео, мы бы решили, что он мертв.

– Командировка в Южную Америку? Ну и ну! А вы не знаете, зачем?

Когда император отдает приказ, вопросов не задают. Вам полагалось бы это понимать. Как бы то ни было, Рудигер вернулся в Европу в начале войны. Мы были здесь, он едва успел ступить на венские мостовые, а добраться сюда, до нас, времени уже не хватило. Эльза получила два письма, потом молчание длилось месяцы. Я узнала, что капитана Рудигера считают без вести пропавшим. Отчаянию его невесты не было границ. Потом, однажды вечером, года полтора назад опять пришло письмо. Рудигер оказался жив, но очень плох. Он был тяжело ранен и, как говорилось в письме, сильно страдал. Он желал знать, свободна ли еще Эльза и любит ли она его. Если да, он назначил ей две даты встреч: на первом и на последнем в сезоне представлении «Кавалера роз». Если он не сможет выздороветь к первому, то приложит все усилия, чтобы быть на последнем...

– Почему было просто не дать ей свой адрес?

– Поди знай! Мне все это показалось странным, но Эльза была так счастлива, что у меня не хватило духа ее удерживать. Вот тогда я и предупредила вас, чтобы, насколько возможно, избежать для нее затруднений, и благодарна за помощь. Рудигер в Опере не появился и прислал последнюю записку с тысячью извинений и словами любви: он еще слишком слаб, но клянется, что будет на спектакле 17 октября. Мне пришлось снова уступить, хотя из-за моего несчастного случая я не могла сопровождать ее. Надо, чтобы эта поездка стала последней. Мне необходимо уговорить ее.

– А если опять придет письмо?

Я ей об этом даже не скажу. Почту приносят сюда, и я первой разбираю ее. Понимаете, я убеждена, что последняя записка была ловушкой. Можете успокоить господина Шейпеля, в моей ложе больше не появится живая загадка. Возвращайтесь в Вену с " легким сердцем!

– Минутку, я еще не закончил. Скажите мне, Валерия, почему, имея такие обширные связи по всей Европе, начиная с меня самого, вы даже не попытались узнать побольше об этом Рудигере?

– Нельзя сказать, что такая мысль не посещала меня, – вздохнула графиня, – просто я люблю Эльзу и не хотела идти против ее воли. А она противилась моим попыткам рассеять тайну, окружающую ее любимого. Поймите, Александр, она, как и ее мать, страстная поклонница Рихарда Вагнера, и ее не зря зовут Эльзой!

– Понимаю: она принимает своего Рудигера за Лоэнгрина и боится, что задай она запретный вопрос – Лебединый рыцарь исчезнет. К тому же фамилия этого человека – Рудигер, как у маркграфа Бехеларена, а это имя возвращает ее к «Кольцу Нибелунгов» и опять-таки погружает в фантастический мир Вагнера. Слишком много она мечтает, ваша протеже, Валерия!

– Мечта – это все, что ей осталось, и я пытаюсь не отнимать у нее эту мечту чересчур грубо!

– В этом смысле она – достойная наследница... Но я, в ком нет ни капли романтической крови Виттельсбахов, все-таки попробую выяснить, что за личность этот Рудигер. Если он в прошлом был дипломатом, должны остаться какие-то следы. Впрочем...

Тот, кого называли Александром, положил сигару в пепельницу, поудобнее устроился в своем кресле и, соединив кончики пальцев, задумался, как показалось Альдо и Адальберу, ноги которых уже начали сводить судороги, на целую вечность.

– Вам что-то пришло в голову? – спросила старая дама.

– Да. Относительно командировки в Южную Америку. Я вспомнил, что перед войной Франц-Иосиф, недовольный тем, что ему наследует племянник Франц-Фердинанд, которого он не любил, вроде бы посылал эмиссаров в Аргентину и даже в Патагонию, чтобы поискать, не осталось ли там случайно следов эрцгерцога Иоганна-Сальватора, вашего бывшего соседа по замку д'Орт.

– Зачем ему это понадобилось? Он с той же силой ненавидел и Иоганна-Сальватора, обвинял его в том, что тот своими пагубными идеями подтолкнул его сына на роковой путь!

– Может быть, из любопытства? Он не собирался предлагать ему трон, но, когда приближается смерть, для старого человека нормальна попытка покончить раз и навсегда с секретами, загадками и всем подобным, что переполняет память Габсбургов...

– ...но укрепляет их легенду! Возможно, вы и правы. В таком случае моя бедная Эльза надеялась понапрасну: человеку, посвященному в государственную тайну, никогда не позволят жить как всем.

– Особенно с еще одной тайной! Дорогая моя, надо покончить с делом, ради которого я приехал к вам. Если даже вы помешаете Эльзе показываться на людях, этого недостаточно: вы должны передать ее нам, мы сможем обеспечить ей надежную защиту.

Темные глаза госпожи фон Адлерштейн под все еще прекрасными арками бровей сверкнули, но голос оставался спокойным, а тон холодным:

– Нет. Об этом не может быть и речи.

– Почему?

– Потому что это означало бы поставить под угрозу ее рассудок, а он и без того слабый, позволю себе заметить. Она привыкла к своему убежищу, к тем, кто ее окружает и заботится о ней. Ей там нравится, и до сих пор секрет хранили достаточно хорошо.

– Слишком хорошо, быть может. Простите, кузина, но я скажу вам то, что обязан сказать, даже если это покажется вам жестоким. Вы уже не молоды. Что станет с вашей подопечной, если с вами случится несчастье?

Она улыбнулась так похоже на внучку, что Альдо на мгновение почудилось: перед ним Лиза, только вот волосы поседели.

– Об этом не беспокойтесь. Распоряжения сделаны. Если я умру, Эльзе от этого не станет хуже. Ваш аргумент не в счет...

– Тяжело хранить подобную тайну. Не хотите разделить ее хотя бы со мной, ведь я так привязан к вам?

– Не сердитесь, Александр, но опять – нет, нет и нет. Чем меньше людей знает тайну, тем легче ее сохранить. Может быть, позже, когда я почувствую себя слишком старой, – добавила она, видя помрачневшее лицо гостя. – А сейчас не настаивайте. Бесполезно!

– Как вам угодно, – вздохнул Александр, поднимаясь с кресла. – Час поздний, мне пора возвращаться.

– Нам тоже! – шепнул Адальбер.

Правду сказать, тела обоих несколько одеревенели, но им удалось благополучно спуститься и вернуться в тайник, где был оставлен «Амилькар». Сев в машину, они не обменялись ни единым словом, и, вопреки ожиданиям Альдо, Видаль-Пеликорн не завел мотор.

– Ну? Ты что – не собираешься назад?

– Не сразу. У меня такое впечатление, будто комедия еще разыграна не до конца. Что-то меня беспокоит...

– Что же?

– Если б я знал! Я же сказал тебе: просто ощущение! Но когда со мной такое происходит, я предпочитаю дождаться финала.

– Отлично, – безропотно согласился Альдо. – В таком случае дай мне сигарету, мои кончились.

– Ты слишком много куришь! – отметил археолог, протягивая портсигар.

Они помолчали. Поднявшийся ветер разогнал облака, и небесный свод между верхушками елей, казалось, даже стал светлее. Через открытые окна в машину проникал свежий воздух, напоенный запахами леса и влажной земли. Смешиваясь с ароматом светлого табака и опьяняющим духом приключения, он ласкал обоняние Альдо. Морозини с наслаждением вдыхал, как вдруг раздался рокот автомобильного мотора, а чуть позже двойной луч фар осветил дорогу внизу. Адальбер с радостным восклицанием мгновенно завел мотор, но не стал включать фары.

– Посмотрим, куда нас завезут, – весело сказал он.

– Это же та машина, что была у замка. Зачем тебе ехать за ней? Ты же знаешь – она возвращается в Вену.