Мы входим в номер, и Марк аккуратно опускает меня на кровать. Я сижу на краю, опустив голову, и не могу избавиться от чувства беспомощности. Он садится рядом на корточки, осторожно берет мои руки в свои. Поднимаю взгляд и вижу в его глазах жалость, заботу, и, может быть, даже немного сострадания.

— Все будет хорошо, — тихо говорит Марк и его голос звучит непривычно мягко. — Просто расслабься, Рита.

Он нежно гладит мои волосы, и я чувствую, как внутри все, наоборот, подрагивает от вновь нахлынувшего напряжения.

Я не привыкла, чтобы меня жалели и чтобы обо мне заботились. Это так странно и непривычно, что я не знаю, как на это реагировать. Мои веки тяжелеют, а тело становится беспомощным и безвольным.

Киваю.

Марк поднимается и несет в ванную. Он включает теплую воду, раздевает меня, а затем осторожно опускает в ванну. Я настолько пьяна, что даже не сопротивляюсь, но все же не могу смотреть ему в глаза. Чувствую на себе сосредоточенный взгляд и от этого мне еще больше хочется исчезнуть.

Его руки скользят по моей коже, смывают кровь с ног, и я замечаю, что он возбужден. Член оттопыривает тонкую ткань брюк, но Марк не трогает меня больше, чем необходимо для того, чтобы помочь мне помыться.

Когда он заканчивает, то заворачивает меня в пушистый халат, поднимает на руки и несет обратно в комнату. Я чувствую, как тепло его тела пробирается сквозь ткань. Скольжу рукой по его местами влажной рубашке и чувствую под ней гулкие удары сердца.

— Прости, — шепчу единственное, что приходит на ум.

Марк кладет меня на кровать, ничего не отвечая, и аккуратно обрабатывает порезы на моих ступнях. Я морщусь от боли, но не говорю ничего. Мысли путаются. Я не понимаю, что будет дальше и не хочу об этом думать. Плевать.

— Тебе нужно отдохнуть. Поспи. А завтра я приеду и заберу тебя домой. — негромко обращается ко мне Марк.

Киваю молча. Я не хочу оставаться одна, но не имею права его задерживать. Несмотря на то, что между нами произошло, я ему никто.

Когда Марк заканчивает, то встает, надевает пиджак и собирается уйти. Но, когда я его провожаю взглядом, съеживаясь и чувствуя, как меня начинает колотить от страха, на мгновение оборачивается и замирает. Смотрит на меня и в его глазах мелькает тревога.

— Нет, я не могу оставить тебя одну, — тихо произносит он, будто оправдывая себя. — Я просто боюсь, что ты сделаешь что-то с собой.

Я снова молча киваю, не в состоянии даже спорить.

Марк разворачивается и садится в кресло у кровати, отворачивается. Его взгляд устремлен в сторону окна.

Я с облегчением вздыхаю, закрываю глаза, пытаясь хоть немного отдохнуть, но сон не идет. В душе снова поднимается тревога. Мне больно, страшно и неуютно.

А вдруг он все же уйдет?

— Я тебя не боюсь, ты очень хороший. — шепчу, глядя на Марка.

— Мне льстит, но ты ошибаешься, — усмехается он тихо.

— Полежи со мной, пожалуйста. Мне страшно. — прошу его и с замиранием жду, что он ответит.

Марк ничего не отвечает, но молча встает и, снова скидывая пиджак, ложится рядом и обнимает меня за плечи. Бесстыже утыкаюсь ему в шею и вдыхаю его аромат.

— Так лучше? — слышится ухмылка над головой.

— Да, гораздо, — отзываюсь едва слышно, обнимаю его в ответ и прижимаюсь всем телом. — Спасибо.

Проходит время, и я начинаю дремать, но мой сон прерывистый и беспокойный. Я чувствую, как мое тело вздрагивает, как я стону во сне, раскрываюсь, сбрасывая с себя одеяло. Просыпаюсь от этого.

Открываю глаза и вижу, что Марк все еще смотрит на меня. Он не спит, с напряжением вглядываясь в мое лицо.

— Тебе плохо? Тошнит? — уточняет он.

— Нет, просто страшно. Я не даю тебе спать? — вздыхаю расстроенно и пытаюсь обратно укрыться, но Марк останавливает мою руку и разглядывает мое тело, оголившееся под халатом.

— Это стресс. Ты просто перенервничала. Нужно успокоиться.

Он гладит меня по щеке, ведет рукой ниже, по шее. Поглаживает плечи, стаскивая с них махровую ткань сильнее.

Я жмурюсь и впитываю его прикосновения — они осторожные, почти невесомые. Марк касается губами моей кожи на ключице и отстраняется. Он тут же поправляет одеяло, укрывая меня. Будто пряча от себя самого.

Я закрываю глаза, притворяясь, что сплю, потому что не знаю, как реагировать. Это так странно — чувствовать его рядом, его тепло, его дыхание. И знать, что если он решит взять меня, то я не буду его останавливать. Но он не настаивает.

Я слышу, как Марк глубоко вздыхает, и его рука медленно опускается с моего плеча. Но я не хочу, чтобы он отпускал меня. Поворачиваюсь на бок, вжимаясь в его тело, и чувствую, как мне в живот упирается напряжённый пах. Да у меня и у самой все напряжено внизу живота от его близости.

Возможно, если мы скинем напряжение, то сможем заснуть…

Скольжу рукой вниз по его груди.

— Рита, в тебе говорит алкоголь, — слышу, как голос Марка моментально срывается на хрипотцу.

Он придерживает мою ладонь уже в области брюк. Кажется, я касаюсь пальцами его головки. Поглаживаю. И мне совершенно не стыдно.

— Пользуйся моментом, — вызывающе усмехаюсь ему в губы.

— Я не привык пользоваться пьяными женщинами, — усмехается Марк в ответ, не отвечая на мой поцелуй, и поднимает мою руку обратно к себе на грудь.

— Тогда катись ко всем чертям, — утыкаюсь ему в шею с тихим смешком.

Чувствую, как Марк поглаживает мои волосы, пропуская их сквозь пальцы.

— Нет, ты попросила меня остаться с тобой, — начинает он аккуратно массировать мне затылок. — Если ты не передумаешь, завтра я сделаю с тобой все, что только попросишь.

Утро наступает слишком рано, и я просыпаюсь с ужасным чувством опустошенности, неясной тревоги и терзающей вины. Голова тяжёлая, и я с трудом пытаюсь сфокусировать взгляд. Боль в висках такая, будто меня били. Ощупываю немного онемевшее спросонья лицо, но нигде ничего не разбито.

Осматриваюсь вокруг — комната чужая. Я не знаю, где нахожусь. Сердце начинает бешено колотиться, и страх наполняет меня. Взгляд падает на распахнутый халат, который я не помню, как надела. Что вообще произошло? Почему я здесь?

Пытаюсь встать, но ноги тут же откликаются болью. Все мои ступни будто прошивает огнем, и я с трудом удерживаюсь, чтобы не вскрикнуть. Осматриваю пластыри на подошвах и пытаюсь вспомнить, что произошло, но в памяти всплывают только смутные обрывки воспоминаний. Помню, как пила шампанское у себя в комнате и потом пошла на кухню за второй бутылкой. Все.

Держась за кровать, аккуратно встаю на мысочки и, превозмогая боль, медленно, по стеночке, иду к двери, ведущей в ванную. Нужно хоть как-то прийти в себя и понять, где я и что происходит.

В ванной я включаю холодную воду и умываюсь, надеясь, что это поможет мне вернуть ясность мыслей. Взгляд падает на мои вещи, сваленные на полу. Брюки в засохших пятнах крови.

Я прикусываю губу, и вдруг какие-то обрывочные воспоминания начинают возвращаться — крики свекрови, разбитые тарелки… Но дальше — ничего. Я не могу вспомнить, что произошло потом, и это приводит меня в ещё большее смятение. Свекровь меня выгнала? Или я сама ушла из дома? И куда меня занесло?

Принимаю душ, с трудом держась на ногах. Все тело трясет от абстинентного синдрома.

Я в принципе почти не пью. Пара бокалов белого вина или шампанского, наверное, это мой максимум, после которого я уже чувствую безудержное веселье.

Когда выхожу из ванной, замираю от неожиданности.

Возле окна, спиной ко мне, стоит мужчина. Его торс обнажен и я вижу, как на влажных мощных плечах блестят капли воды. Спустя секунду осознаю, что это Марк и с одной стороны испытываю облегчение, а с другой — мне дико страшно от того, что вчера могло произойти.

Инстинктивно сжимаю бедра. Нет, ну я бы если бы и не помнила, то только бы что-то чувствовала после первого секса. Боль, жжение, хоть что-то. Но у меня ощущение, что между нами ничего не было, хотя тревога никуда не исчезает.