Юра закрыл глаза. Невыносимая тяжесть давила сверху, но он аккуратно уложил обессиленного Серёжу, укрыл его одеялом:

— Спи, ребёнок! Теперь, ты будешь жить долго.

Встал и, повернувшись к невольным зрителям всего происходящего (в палате были все, кто мог ходить и весь дежурный медперсонал), сказал, глядя в глаза врача:

— Я всё вспомнил. Меня зовут Юстий. Я — наследник клана огненных драконов. Я — дракон!

Стало традицией, обмениваться с утра приветствиями. Они слали друг другу голосовые сообщения:

— Доброе утро, Юра!

— Доброе утро, Леночка! Я скучаю по тебе! Ты придёшь?

— Конечно, приду. После обеда. Что тебе принести?

— Ничего не надо. Приходи сама.

Так было всегда, но не сегодня. Юра не ответил. На перемене, после первого урока, она попыталась ему позвонить, но он не взял трубку. Не ответил ни после второго урока, ни после третьего. Она не находила себе места. Что-то случилось.

Шёл урок труда, когда на смартфоне сработал вибросигнал. Лена, схватив трубку, выскочила из класса, чтобы дети не видели ее эмоций. Было жуткое желание наорать на него, но она закрыла глаза и глубоко вздохнула.

— Алло, Юра, ты почему не ответил мне? Я волнуюсь!

— Лена, здравствуйте! Это Серёжа говорит, Юрин сосед по палате.

— Да, я знаю тебя. Юра рассказывал. Что случилось? Почему звонишь ты, а не он?

— Его перевели в другую больницу.

— Как? В какую?

— В психушку. Вы приезжайте сюда. Вещи заберёте, телефон. Я вам всё расскажу.

Лена не удивилась. Как современный образованный человек, она понимала, что с такими проблемами кладут в психоневрологический диспансер, и сейчас переживала о том, разрешат ли им видеться. Ведь Юра ей никто.

— Это опасно, он псих! Неужели поедешь? — нашёптывал здравый смысл.

— Поеду, — твёрдым голосом, сжав кулаки, сказала Лена, сама себе.

После уроков, она, с улыбкой на лице выдержала наскок матери Сидорова Вовки, который в очередной раз поколотил Даню Кирьянова. Даня — щуплый, мальчик из интеллигентной семьи, но Владимир утверждал, что именно он начал первый. Лена, разбирала детский конфликт, а мыслями была в больнице.

Серёжа вышел сразу, как только она ему позвонила. Мальчик выглядел абсолютно здоровым человеком — прошла его бледность, не дрожат руки, исчезло мученическое выражение лица. Сначала он рассказывал о своих обследованиях. Его было жалко, но он, вдруг, с жаром, ухватив Лену за руку, и заглядывая ей в глаза, прошептал:

— Юра меня вылечил!

— Что ты детка, он же, не врач. Как он мог? Хотя если тебе легче, то я очень рада за тебя.

— Вот, и вы не верите! — с досадой воскликнул Сергей. — А ведь он всё вспомнил! Он дракон и владеет целительством огня.

У Лены перехватило дыхание. Если Юра, это говорил вслух, то становится понятно, почему его сочли за сумасшедшего.

— Я видел, как у него в глазах горели костры. Пламя, в них. словно крылья. Очень красиво! У Юры светились руки, а у меня голова. Все это видели, но зачем — то полицию вызвали и врача из психушки. Полицейские опросили нас всех, покрутили пальцами у виска и уехали, а эти…(мальчик горестно замолчал) Юру забрали.

— Они, что же, голым его увезли? — недоумевает Лена, принимает пакет с вещами и думает о наваждении, которое накрыло в прошлую ночь пациентов и персонал отделения. Вот, Сергей явно верит в то, что говорит.

— Переодели его в свой халат. Разрешили взять только смену белья, тапочки и бритву, но её сразу отобрали, сказали, что потом дадут.

— И он пошёл за ними, не возражая, — Лена усмехнулась, подумав, что такое не в характере драконов.

— Санитары, в коридоре, хотели взять его под руки. «Не трогайте меня. Сам пойду» — он им вежливо так сказал, а они заржали и закрутили ему руки за спину. Мы всё видели, но не поняли, как Юра вывернулся, и здоровые мужики оказались на полу. Он подождал, пока они встанут. «Не трогайте меня», — повторил Юра и пошёл первым. Лысый санитар шприц достал и воткнул ему в спину. Юра даже повернуться не успел, весь обмяк и дальше его просто поволокли.

— Да, проблема, теперь его в буйные запишут, — сказала Лена. — Спасибо, тебе Серёжа! Желаю тебе выздоровления. Ты — хороший человек и должен жить долго.

— Мне завтра ПЭТ КТ делают, — Сергей улыбнулся, и уже в спину уходящей Лене крикнул — Юра сказал, что его на самом деле, Юстием зовут.

— Меня зовут Ю… — девушка вспомнила недоговорённую фразу.

Время слилось в сплошной поток одинаковых мгновений:

— Кто ты? — спрашивает лысый санитар.

— Я дракон, — отвечает Юстий, пытается встать с ненавистной кровати и получает укол.

Забытьё. Без спирали, без боли, без движения. Его сущность зависла в вязком тягучем тумане.

Очнулся.

— Кто ты?

— Я дракон.

Опять укол. Опять туман. Ещё чуть — чуть, и он сам станет туманом.

Очнулся. Лысого рядом нет. Санитарка — женщина почтенного возраста, моет пол. Увидела, что очнулся, но вопреки инструкции, звать никого не стала. Приблизилась и, не прекращая движение шваброй, прошептала:

— Сынок, не говори Генке, что ты дракон. Говори, что мужик, зовут Юркой. Генка этот — злобный, мучить будет, пока на самом деле с ума не сойдёшь.

— Но, то моя жизнь, моя судьба. Я не могу от неё отречься.

— Твоя судьба, каждый день, под дверь отделения ходит. Плачет. Но не пускают её. Говорят, что она тебе никто.

— Лена. Зачем она ходит? Я теперь недочеловек.

— Нужен ты ей, вот и ходит. Ты, давай, отвечай на вопросы правильно. Глядишь, и отпустят. Лену-то, пожалей.

И уже, увозя свою тряпку, за порогом палаты, сказала громко:

— Тётя Лида я. Понадоблюсь, зови не стесняйся, Юра! — затем повернулась в коридор и менторским тоном доложила — Геннадий Петрович, больной очнулся, говорит, что мужик он и Юркой его кличут.

Санитар злобно, сверкнув на неё глазами, не твоё, мол, дело, положив в карман заправленный шприц, направился в палату Юры — Юстия.

— Кто ты? — спросил санитар. По его лицу, мерзкой тонкогубой улыбкой, расползается удовольствие.

— Да, мужик, я, мужик! — Юстий перешагивает через гордость.

— И, что ты ещё помнишь?

— Юрой меня зовут. У меня девушка есть. Лена. Учительницей работает. Тебе как рассказывать в подробностях или, в общем: про Сан Саныча, про Серёжку?

Улыбка санитара сменилась брезгливо поджатым ртом. Юра почувствовал, как этот человек его ненавидит.

— Очень мне нужны твои подробности. Врач придёт, ему и расскажешь.

После беседы с врачом, уколы отменили, а через неделю разрешили выходить из палаты.

К нему не пускают. Она и плакала, и скандалила, и пыталась договориться.

— Буйный, — говорят, — не положено.

Связующим звеном стала санитарочка — тётя Лида. Она передавала приветы от Юры, а ему пересказывала новости Лены.

— Юра говорит, что у него есть знакомый нотариус. Где-то в вещах должна быть его визитка. Ты поищи и позвони ему. Если мужчина серьёзный, то поможет.

Лена уже давно нашла визитку Ивана Игоревича, но отложила её в сторону, решив, что это был просто жест вежливости. Но в борьбе нужно использовать все доступные средства, и она позвонила.

Нотариус узнал её сразу.

— Раз вы звоните, значит, с Юрой что-то происходит, — Иван Игоревич сразу взял инициативу в свои руки и предложил встретиться в кафе.

Лена рассказывала о странных происшествиях в больнице. О сеансе целительства, о свечении Юриных рук, о том, что он стал считать себя драконом. И, что он теперь и не Юра, а Юстий.

Иван Игоревич заказал Лене тирамису и позвонил матери Сергея. Смартфон нотариуса выдавал в пространство кафе бурю эмоций, но Иван, нахмурив брови, серьёзным тоном поддакивал женщине, не задавая лишних вопросов.

— Я очень рад за Сергея! Желаю ему окончательного выздоровления! — сказал, он, когда фонтан новостей с той стороны поутих, предложил свою помощь, попрощался и положил трубку.