— Я старше, я мудрее, — подумал Вячеслав Михайлович, а вслух сказал:

— А ты расскажи. Вдруг поверю.

Юс, замер, потом повернувшись к отцу, сказал:

— Расскажу, обязательно расскажу. После работы. Найдите где-нибудь самогона и закуску. Приду со смены и расскажу, — и Юс … улыбнулся.

— Он железный человек! Наш человек! — думал отец, — После вечерней смены в кузнечном цехе, собрался пить самогон. Ну, ну, посмотрим!

Где взять народное спиртное, он знал и к приходу Юстия, был накрыт мужской стол, на котором любая еда становится закуской.

Юстий пришёл в час ночи. Разгорячённый, напитанный жаром кузнечного пресса и знающий, что делать дальше. Душ, чистое сухое бельё и запотевшая рюмка с ледяной самогоночкой, под малосольную рыбку, заставили его думать, что этот мир не так уж плох!

— Я жил в другом мире и в другом времени — начал свой рассказ Юстий, после второй рюмочки, — Моя страна называлась Стерия. Я был, да и сейчас есть, дракон стихии Огня.

Зная, как эту фразу воспринимают местные, Юстий щёлкнул по стопке отца. Из неё взметнулся вверх небольшой голубой факел. Вячеслав Михайлович отшатнулся. Юстий поманил огонь пальцем и тот перескочил к нему на ладонь.

Юстий рассказывал, отец слушал и удивлялся сам себе. Как это можно слушать! Но парень — пока трезвый. Да и голубой огонёк, весело прыгающий по Юстию, заставлял его внимательно слушать этот бред. Вячеслав Михайлович протянул, к маленькому факелу, руку. Огонёк недовольно зашипел и, выбросив язычок пламени, больно лизнул ладонь отца.

Они просидели до утра.

Через пару часов, бывший учитель, стал представлять себя жителем Стерии. Он видел над страной сияние силовых магических потоков. Представлял красивых высоких людей, которые перевоплощаются в драконов. Ощущал прикосновение лёгкого ветерка, дующего со стороны Радужных гор. Но не всё так красиво оказалось в мире драконов.

— Они толпой бежали к спальне императрицы. Я, понимая, что это — мой последний бой, встал на её защиту. Но я радовался, тому, что моя смерть будет достойной — рассказывал Юс про восстание нагов.

Он схватил два кухонных ножа и стал кружить по комнате, выписывая, невозможные для обычного человека, кульбиты. Вячеслав Михайлович был поражён красотой его смертельного танца.

— Почему бы и нет. Очень похоже на правду, — подумал отец.

А дальше было повествование про некрасивую бытность мира Земли. Когда Юстий дошёл до бандитского наезда на Лену, Вячеслав Михайлович спросил:

— А про какой пистолет говорил Визирь?

Юс достал с антресолей оружие.

Отец уже устал удивляться, но наличие реального пистолета Макарова, повергло его в шок.

— Он заряжен?

— Пять выпустили в меня. В магазине осталось три.

— В тебя стреляли? И, что, не попали?

— Попали, но меня нельзя убить огнестрельным оружием, только клинком.

И Юстий вскинул руку с пистолетом к своему виску и нажал на курок. Раздался грохот, который пронёсся по просыпающемуся дому громовым раскатом. Отец закричал и рванулся к парню, но он, как, ни в чём не бывало, стоял, и улыбался. Пуля, не причинив ему вреда, скромно лежала на полу.

Вячеслав Михайлович мигом протрезвел.

— Быстро по кроватям! Сейчас тут будет полиция! — скомандовал он Юсу, подбирая гильзу.

Примчавшийся наряд полиции, обошёл весь дом, но ничего не нашёл. Обитатели или ничего не слышали, или слышали не то, что надо. В одной из квартир, два мужика только, только закончили пьянку. У них воняло первачом и разносолами.

— Везёт же людям, — подумал затянутый в балаклаву сержант. Хотелось скинуть каску, маску, разгрузку, поставить в угол автомат и присоединиться к этим двум весёлым парням.

— Мама, прекрати! Это моя жизнь! Мне уже много лет, разберусь сама! — Лена была на грани истерики. Все эти дни Маргарита Андреевна пыталась воспитывать дочь.

— Лена, я желаю тебе добра! Ну, ведь нельзя же вот так, с первым встречным! Да ещё непонятно с каким!

— Можно мама, можно. Если этот первый встречный — твой человек! Я люблю его, мама. Я не смогу без него жить!

— Оооооо! — мать закатила глаза и с досадой стукнула по столу полотенцем.

Они уже знали, что Визирь на них не в обиде, что клад забрал какой-то антиквар и дал за него приличные деньги, и что Юс и отец, наконец-то едут к ним.

— Мама, мы завтра уезжаем обратно, — нетерпящим возражения голосом, сказала Лена. — Мне всё равно через три дня на работу. Олимпиада Серафимовна Вы остаётесь или с нами едете?

— С вами, Леночка, с вами! Куда я ж я теперь без Егорки!

Мать вздохнула, махнула рукой и пошла доваривать борщ.

Мужчины приехали после обеда. Зашли в дом, привнося с собой радость от встречи и понимания того, что все теперь в безопасности.

Лена, отбросив приличия, повисла на шее Юстия. Парень засмеялся, обнял её и культурно чмокнул в щёчку. Но Елена, в пику родителям, впилась ему в губы. Отец крякнул, мать отвернулась. Юстию стало неудобно, но не отталкивать, же любимую! Он подхватил её на руки и вышел с ней на улицу, где уже искренне ответил на поцелуй. От этого простого контакта, их накрыла мощная волна удовольствия.

— Переборщила! — подумала Лена, когда пришла в себя.

— Я, правильно понимаю, что нас ждёт разговор с мамой? — спросил Юс, восстанавливая дыхание.

— Мама жаждет крови. Твоей!

— А я предложу ей дружбу, — улыбнулся Юс и поставил Лену на землю.

Такая ситуация для него не была в новинку. Он помнил, что и в том мире, истинные люди-человеки, с предубеждением относились к нечеловеческим избранникам своих отпрысков. И иногда влюблённым приходилось идти на невозможные хитрости, чтобы быть вместе.

— Прости, за неприличный вопрос, но у твоей мамы что-нибудь болит? — спросил Юстий, шёпотом.

— В их возрасте — у всех болят колени, — Лена пожала плечами, а ещё давление и остеохондроз.

— Начнём с коленей, — и они, взявшись за руки, зашли в дом.

Стол к обеду уже был накрыт.

— О, борщик! И салатик! И пирожки! — искренне радовался Юстий.

Он попросил добавки первого, съел гору салата и всё время нахваливал мамину стряпню.

Но мама была — непробиваема. Она так и не убрала складку меж бровями. С этим строгим выражением лица она убрала со стола, помыла посуду и пригласила всех в комнату на беседу.

— Рассказывайте, только не надо тех сказок, что вы всем рассказали.

— Никаких сказок! Только — правда, жизни.

Юс подошёл с Маргарите Андреевне, сел перед ней на пол.

— Позвольте? — спросил он и положил ей на колени ладони.

Мама хотела возмутиться, но почувствовала, как в сустав просачивается тепло. Выкручивающая колено боль, сначала перестала пульсировать, уменьшилась, а потом и вообще затихла. Маргарита Андреевна не верила своим ощущениям. Она встала, согнула ногу. Коленка даже не хрустнула. Мама помолчала, подумала и присела. Встать ей помог Юстий, но ей совсем не было больно! Первый раз за пять лет!

— Кто вы? — выдохнула мама.

— Я дракон стихии Огня, — Юстий щёлкнул пальцами и в комнате одновременно вспыхнули все осветительные устройства — от свечей и керосиновой лампы, до люстры и телевизора.

Все, находящиеся в комнате, замерли.

— Огонь — это страшно, — прошептала мама.

— Огонь — это жизнь. Вы люди видите только пламя. А ведь огонь разный: живой — в костре, добрый — в печи, созидающий в кузнице, бездушный — в газовой горелке, злой — в пожаре, но самый главный огонь — в душе человека, и у кого он есть, тот умеет любить. Конечно, с каждым огнём надо обращаться осторожно, даже с любовным, — Юстий подул на ладонь и всё, что светилось — погасло.

— Откуда вы, и как к нам попали? — голос мамы звучал тихо, и как будто смущённо.

И Юстий, в который раз надрывая собственную душу, рассказывал про свою родную Стерию. Слушатели, затаив дыхание, и верили ему, и не верили.

— Почему вы попали именно к нам?