– Почему дэвы?

– А как же? Конечно. Боги уходят из этой земли, оставляя ее дикарям-дэвам.

Помолчали. Дед всегда говорил довольно неожиданные вещи.

– Я люблю и уважаю папу, дед… Но называть англичан богами… Это слишком! Лучше подумай, у кого тебе лучше будет жить.

Маугли резким движением вскинул голову. Он казался озадаченным, при всей непроницаемости лица.

– Конечно, боги…У кого есть власть над молниями? А я сам много раз пускал молнии в шер-ханов32… У кого власть над зверьми? А я пускал молнии в шер-ханов с высоты боевого слона…

– Слон подчинялся черному махауту, дед… Такому, каким были мой дед и отец.

– Слонов приручили не черные люди… Мистер Киплинг рассказал мне, что боги когда-то пришли в эту землю. Они отвоевали ее у дэвов, и построили цивилизацию. Их ошибка – они смешивались с дикими черными дэвами…

Маугли пожевал губами и объяснил внукам, чтобы не осталось никакой ошибки:

– Дэвы – это такие бандар-логи, только они без хвостов.

– Как я?! И как ты?!

– Мы не совсем дэвы… В нас кровь древних белых богов, которые приручали слонов и научили черных людей сидеть на них… Я умею вести за собой зверей, а черные дикари зверей бояться… Сколько глупостей я слышал от этих двуногих обезьян!

– Англичане тоже рассказывают глупости про джунгли.

– Ни один англичанин не расскажет тебе про волка, который обернулся человеком и не расскажет про оленя, который вздумал полетать по небу…

– Мистер Киплинг написал про тебя сказку.

– Да…очень красивая сказка… Он не так уж и сильно наврал… При том, что мистер Киплинг никогда не заставлял верить других людей своим выдумкам.

Да ни один англичанин не побежит, как безумный, если Багира споет ему свою песню41. Англичанин возьмет свое ружье и Багира, хоть великий воин, постарается как можно быстрее оказаться подальше от этого места.

– У Балдео тоже было ружье.

– Разница между англичанином и Балдео в том, что англичанин не только выстрелит, он еще и попадет… Я вел за собой джунгли, и джунгли прогнали деревню прочь, в Конхивару…Но если бы там появился хоть один белый бог… например, твоей отец, Питер Маугли… Тогда джунгли бы остановились.

– Ты сам стрелял в тигров, дед. И заряжал, и стрелял. Пускал молнии.

– Меня научили боги…и заряжать, и стрелять. Боги помогали мне бить шер-ханов… Без них я прикончил только одного. За ним я охотился много лет, и чтобы его убить, понадобилось все деревенское стадо… А молниями сколько я их взял?!

Дед серьезно подержал перед лицом руки с растопыренными пальцами, потом стал тыкать в пальцы босых ног.

– Ты убил двадцать четыре тигра, дед. У меня записано. Ты хочешь сказать, что это благодаря ружьям-молниям?

– Не в самих молниях дело, дело в духе. Боги знают, что каждый из них справиться с сотней и шер-ханов, и сотней черных обезьян, а по воскресеньям – с двумя сотнями. Напрасно они смешались с дэвами…

– С такими, как мы с тобой?!

– В нас кровь богов…давняя кров, о плоть моя и кровь. Давняя кровь белых богов, тысячи лет назад смешанная с кровью черного двуногого зверья. Боги не смотрят на касты. Они знают, что лучшие рождаются во всех кастах, и потому отец одного из них взял в жены дочь махаута… Ни один брахман не женился бы на твоей матери, Мухаррам, и он дурак… Касты нужны бандар-логам, чтобы хвастаться друг перед другом. Когда нечем больше хвастаться, дэв выхваляется тем, что твой дед и отец были такими же тупыми жирными брахманами, как он сам.

– Англичане не смотрели на касты, это верно. Но сами они были высшей кастой…

– Кастой они были для дэвов… А те, кого они возвысили, тоже немного боги. Ни один глупый брахман не мог бы научиться пускать молнии. И не в молниях дело, а в духе. Как-то мистер Моллисон взял одного брахмана – покататься на слоне и посмотреть, как мы пускаем молнии в шер-ханов… Шер-хан прыгнул на его слона; я тут же застрелил этого шер-хана, и он выл в зарослях. Слон даже не шарахнулся, он стоял как скала, но брахман упал в обморок, обкакался и обмочился от страха. Дэвы никогда не могли бы завоевать земли богов, а боги несколько раз завоевывали землю дэвов.

– Ладно! – махнул рукой Питер. – Пусть так. А теперь дэвы победили, и мы с братом уезжаем в землю богов… Ты хочешь жить со мной или с Махаррамом?

– Я вернусь к моему народу.

– Скоро ты не сможешь ни пускать молний, ни водить слона. Займись лучше правнуками. Я обещаю тебе кучу правнуков.

Про кучу правнуков сказал Мухаррам, а Питер заулыбался: как и люди из племени отца, он не считал кучу младенцев такой уж невероятной ценностью.

– Правнуков вы вырастите сами. Я вернусь не к людям…к дэвам. У меня нет ничего общего с дэвами. Я вернусь к своей стае.

Под шипение карбида, под плеск крылышек десятков малых жизней двое в упор смотрели на старика, и он добавил:

– Я подожду, пока вы уедете. И тогда вернусь домой, обратно в джунгли.

Внуки знали, что уговаривать Маугли бесполезно. Со дня объявления независимости пропал, и вот появился…Появился, чтобы исчезнуть в никуда.

– Дед… В твои ли годы бегать по лесу? Не ровен час…

– Все мы когда-нибудь умрем… Боги уходят, они будут жить в другой стране. Уехать с богами я не могу, потому что не смогу жить в их стране. Я останусь в Индии, но я не могу жить с бандар-логами. Я вернусь.

– Дед… Твои братья-волки давно умерли…

– Родились новые волки. Я приду к вам еще. Скоро встанет солнце, я пошел…

Только тут братья заметили: раскаленный огонь лампы полыхает не так ярко… Надвигался стремительный тропический рассвет, Маугли заметил это первым. Как всегда, братья не уловили момента, когда дед исчез из поля зрения. Р-раз! И его уже нет на веранде. Звать, кричать нет ни малейшего смысла. Дед пришел неизвестно откуда. Появился из сказки, и опять ушел в сказку. Шипела карбидная лампа. Вечерок зашелестел шторой. Где-то далеко, на пределе слышимости, протрубил паровоз.

– Поднимается ветер, – произнес, наконец, Питер Маугли. – Брат, мы пойдем теперь другим путем.

Шкворчал на сковородке бекон, пронизывая пространство кухни возбуждающим рецепторы запахом. Легкий дымок смешивался с экзотикой гватемальского кофе и сливаясь воедино со звуками разбиваемых яиц, создавал симфонию уюта и благополучия. Жена готовила завтрак. Он потянулся и решительно откинул одеяло. Напевая марш юных нахимовцев, сделал зарядку и принял душ.

– Доброе утро! – произнес Максим входя на кухню, и чмокнул жену в щечку. За окном опять было серо и пасмурно. От вчерашней весны не осталось и следа. Ветер качал из стороны в сторону птичью кормушку. Но голубя опять не было. «Уже третий день не прилетает», – подумал он и стал намазывать бутерброд.

– Дорогой, нужно идти в магазин. Хлеба больше не осталось. Кто пойдет? – спросила жена и заулыбалась.

Было понятно, что это приказ. Хотя и отданный в форме вопроса. Даже не возникало желания пытаться выяснить, кто же пойдет. Кто бы отказался «исключительно добровольно» идти в атаку, зная о заградотряде с пулеметом, у тебя за спиной…

– Конечно, дорогая! Я и сам уже хотел сходить на разведку.

– Только пойдешь, соблюдая все меры самозащиты! В маске и перчатках! – сурово и нарочито строго, произнесла жена.

– Без дождевика, очков и балаклавы?! В одной маске?! Нет не пойду. Это ни в какие ворота не лезет! Сущая беспечность! Ты меня совсем не бережешь.

Жена на мгновение впала в ступор, но его выдала чуть тронувшая губы улыбка.

– Опять ты все шутишь и шутишь! А это совсем не шутки! Я сказала, что пойдешь в маске, значит, в маске! И попробуй ее только снять!

– Хорошо, дорогая, я обещаю, что пойду в маске. Тем более, что соседка, наверно, уже написала штук десять писем в ФСБ и мэру, а может и самому покойному Вагнеру, обо мне, как рассаднике коронавиуса. Кстати, может мы ей подарим какие-нибудь диски? Я готов вообще все отдать. А то я ее Вагнера ненавижу уже больше Гитлера.