Назагоравшись и накупавшись, покинули пляж, надо ж куда-нибудь сходить пообедать. Недалеко от нашего дома, притулившись к обочине, стоял ГАЗон. За рулем – матрос, на заднем сиденье – мальчишка. Пацан изучающе глядел на нас. Чутье не обмануло – приехали наши родственники. Встреча была бурной и веселой. Дядя Леша вообще по жизни юморист и веселить умел великолепно. Мы с Игорем уединились в беседке и начали прощупывать интересы друг друга. В последний раз виделись полтора года назад, когда они с тетей Светой приезжали на похороны моего младшего братишки. Такое случилось у нас тогда горе. А в нашем возрасте за этот срок многое могло измениться.

Очень быстро выяснилось, что увлечение у нас одно – индейцы, и ребята из его команды зовут двоюродного брата Дикой Кошкой. Понеслись вопросы про книги: «А ты это читал? А это читал?» Читали практически одну и ту же литературу, за исключением Сат-Ока и Сетона Томпсона. До этих авторов мой родич еще не добрался. Ближе к вечеру отправились в сопровождении взрослых купаться к Дикому камню. Папашки застряли у автоматов, мамки отстали на полпути, а мы спешили к цели во все лопатки. К счастью, людей там уже не было, и мы вдоволь нанырялись. Тут же затеяли простую игру: я лез на камень, а он, притаившись с другой его стороны, стрелял в меня из понарошного лука. Я изображал, как мне в грудь вонзается стрела, трагично взмахивал руками и падал в воду, имитируя убитого. Потом брат забирался, пропихивая между изгибами валуна свое полноватое тело. Я делал из пальца «пджих», Игорь картинно замирал и валился в воду, поднимая тучи брызг. И так до бесконечности, пока не стало смеркаться и нас не начали зазывать родители.

– Игорьки, хватит, домой!

***

Через пару дней, проходя мимо кинотеатра, я увидел новую афишу: лицо шерифа и за ним бешено скачущие индейцы. Сразу подошел поближе и уже со ступенек прочитал название картины.

– Золото Маккенны. США. Режиссер: Джей Ли Томпсон. В главных ролях: Грегори Пек, Омар Шариф, Камилла Спарв и другие, – читаю и сразу загораюсь интересом.

«Про индейцев? Штатовский? Непременно надо сходить. Выпросил у родителей рубль, купил билет и уже в этот же день совершил первый просмотр. ЗАЦЕПИЛО.

Яркие краски, бешеные погони, невероятный сюжет. Естественно, немного любви. Куда без нее. Индейцы племени апачи показаны как бы с другого ракурса и не являются главными героями, но они реальны. Почему-то подумалось, что настоящие аборигены Америки больше похожи на этих индейцев, чем на тех, которых изображают восточные немцы в фильмах студии «ДЭФА». В целом, кино, конечно, не про индейцев, и шериф Маккенна не имеет к ним никакого отношения, но в основе сюжета лежит индейская легенда о золоте апачей. Что-то похожее прослеживается в картинах о Винниту. Значит, за всеми этими экранизациями лежит реальная основа.

Посмотрели, обсудили с братом, сходили еще раз, но я никак не мог даже на секундочку представить, что Маккенна привяжется ко мне на долгие годы и пройдет со мной и во мне через многие жизненные перипетии.

Все хорошее быстро заканчивается. Перед отъездом, прощаясь с Игорем, пообещал ему, что скоро встретимся. Самому не верилось, но надежда была. Да и батя вполне серьезно заявил, что если не в будущем году, то хотя бы через год непременно поедем к морю, в Крым. Эх, надежды…

***

По приезду домой, естественно, поведал своим друзьям, что видел такое необычное кино про индейцев, и малость приврал: мол, смотрел его в стерео, когда конское копыто стучит чуть ли не по голове, скалы рушатся на тебя, заставляя вжиматься в кресло, прямо в грудь летят томагавки. Эффект потрясный!

Однажды, прекрасным вечером одного из последних августовских дней, забежал ко мне мой друг Мишка и заполошно возвестил:

– Игореха, там твоего Макену привезли!

– В смысле?

– Афишу вывесили, завтра в семь «Золото Маккенны». Идем?

– Конечно идем, разве могут быть вопросы!

День прошел в каких-то делах и тянулся долго. Часов в шесть вечера, в ожидании открытия билетной кассы мы с товарищами по индейским играм уже дефилировали вокруг гарнизонного Дома офицеров. Наконец открылась. Чуть ли не первыми выстраиваемся в очереди. И тут какой-то мужик, увидев нашу группу, выдает кассиру совершенно убийственную информацию:

– А вы знаете, что это фильм до шестнадцати?

– Нам не сообщали.

– Ну как же! Там эпизод, когда девушка плавает голая в воде, Макену целует. Нет, детей до шестнадцати пускать ни в коем случае нельзя.

– А я в Судаке раза четыре ходил, никто не запрещал.

– То в Судаке, а то здесь, – огрызнулся борец за нашу нравственность.

– Там все под водой и ничего не видно.

– Кому надо, увидят.

– А нам не надо, мы кино про индейцев идем смотреть, – добавил Юрка.

– Поразговаривайте еще, умники!

– А вы вырежьте этот фрагмент, и дело с концом, – посоветовал Сашка Караваев.

–Действительно. Он нам не интересен, – добавил Игорь Свиридов.

Было такое ощущение, что мужик даже дар речи потерял. Потом разорался по поводу современной молодежи, она, мол, безнравственная и беспринципная, старшее поколение ни во что не ставит. Мы молча слушали, за нами уже собирался народ, жаждущий посмотреть фильм, и большинство его составляла та самая молодежь до шестнадцати. Кассирша побежала советоваться с начальством. Борец за незыблемую нравственность советской молодежи тупой глыбой стоял у кассы, чего-то или кого-то выжидая.

Прибежала кассирша, зло хлопнула дверью.

– Ну, что? – спрашивает.

– Детей до шестнадцати не пускаем.

Очередь, в которой девять десятых составляли именно дети до шестнадцати, недовольно зароптала.

– То-то! – удовлетворенно буркнул мужик и победоносно двинул к выходу.

Я психанул и рванул к двери, чуть не сбив его с ног.

– Эй, совсем охамели! – гаркнул вражий голос мне в спину.

Не отреагировав, выскочил на улицу и быстрым шагом пошел за клуб. В груди бушевал дикий гнев, и борец за нравственность был уже мысленно мною трижды пристрелен. «Интересно, кто эта сволочь? – проносилось в голове. – Видно, начальник какого-либо отдела в звании не ниже подполковника, иначе навряд ли ему так легко пошли навстречу».

Немного запыхавшись, догнал Караваев.

– Ну, ты рванул! – воскликнул он. – А что, там действительно бабу голую показывают?

– Показывают, – вздохнул я.

– Надо просочиться. А что показывают?

– Да индианка голая плавает в озере под водой, и не видно ничего, только задница мелькает! Потом под водой же Макену целует, все в дымке, даже сисек не показала.

– Тьфу ты! – обескураженно вздохнул Сашка. – И из-за этого такой облом!?

– Вот именно. Вырезали бы этот фрагмент и дело с концом!

– Сколько там время уже?

– Без пяти. Скоро начнется.

В этот момент из-за угла вывернул Юрка и призывно замахал рукой.

– Идите сюда, быстрее!

Мы не заставили себя долго ждать и подбежали к нему.

– Там вышел начальник клуба, они посовещались и решили пускать всех, кроме дошколят и младшеклассников.

– Интересно, почему же снизошли? – на бегу интересовался я.

Внутри все ликовало.

– Без нас кассового сбора никакого, –высказал Юрка точку зрения, а потом поправился. – Это я так думаю, может, и какая другая причина.

В кинозал ворвались, когда уже начал гаснуть свет. Пока шли титры, Валерий Ободзинский исполнял песню, от ее слов и тембра голоса певца мурашки пробегали по спине:

Птицы не люди, и не понять им, что нас вдаль влечет.

Только стервятник, старый гриф стервятник,

Знает в мире, что по чем.

Видел стервятник много раз, как легко находит гибель нас,

Находит каждого в свой час.

Вновь, вновь, золото манит нас,

Вновь, вновь, золото как всегда обманет нас.

А на экране безумной красоты пейзажи: красные зубцы гор, пиками уходящие в голубое бескрайнее небо, каньоны, пески саванны и гриф, парящий над всем этим великолепием.