— А что с музыкой и костюмами? — вдруг спросила Соколовская. Глаза её при этом насмешливо блестели.

— На ваше усмотрение, — строго сказал Ксенофонтов. — Скажу лишь общие рекомендации. Ребята, будьте взрослыми. Сейчас уже поздно говорить об этом, потому что у многих номера готовы, но… Рок и хэви-металл не приветствуются на показательных. Проявляйте благоразумие и сдержанность. Отвечать за содержание номера, хореографию и музыкальное сопровождение придётся вам лично. Разрешена музыка со словами, это до вас должны были донести тренеры. Насчёт костюмов… Ещё раз предупреждаю всех — среди зрителей будут ветераны войны и труда, представители комсомольских и коммунистических организаций, профсоюзов, школьники и студенты. Держите марку советского спортсмена! Ну не голыми же вы собрались выходить на лёд?

При этих словах Ксенофонтова в зале раздался громкий смех.

— Вот и хорошо! — заявил Ксенофонтов. — А теперь сдавайте подписанные кассеты, отмотанные на нужном месте. На стороне, где находится музыкальное сопровождение, напишите название исполнителя и композицию. Если кассета не отмотана на нужное место, сделайте это прямо сейчас, подойдя к звукорежиссёру. И напишите мне на листочке название певца или ансамбля, название песни и о чём будет ваш показательный номер.

Арина растерянно посмотрела на Соколовскую, но та заговорщицки подмигнула, вырвала из блокнота листок бумаги и написала на нём, что для Соколовской и Хмельницкой выбрана композиция под названием «Хорошие мысли» артиста Боба Марли, угнетаемого певца из развивающегося островного государства Ямайка. Номер повествует о борьбе угнетённых империалистами народов Карибского региона за счастливое будущее всего человечества.

Ксенофонтов собрал кассеты в сумку и раздал всем бумажки со стартовыми номерами. Время выхода на лёд, естественно, не было обозначено — показательные не были строго зарегулированными. С одной стороны это хорошо, с другой стороны, придётся сидеть в раздевалке и ожидать своего выхода на лёд, постоянно наблюдая кто откатал, а кто нет.

— У нас стартовый номер 13, — удивлённо сказала Соколовская. — Сразу после антракта и заливки льда.

— Неплохо, — заметила Арина. — Будем по новью кататься.

Ксенофонтов объявил, что общее собрание закончено и предложил всем пройти в раздевалку, а потом на лёд — предстояло разучивать общий выход. На это тоже могло уйти много времени.

И в это время, когда фигуристы стали выходить из зала, Левковцев подозвал воспитанниц:

— Девочки, подойдите на пару минут.

Арина направилась к мужчинам, Соколовская с явной неохотой пошла за ней.

— Здравствуйте! — вежливо улыбнулась Арина. — Доброго дня!

— Привет… — еле слышно буркнула Соколовская и села за два ряда от тренера.

— Здравствуйте, — кивнул головой Левковцев и показал рукой на сидевшего рядом с ним Шеховцова. — Хочу познакомить вас с председателем Федерации фигурного катания на коньках Шеховцовым Валентином Игоревичем.

— Нам показательный тренировать надо! — Соколовская недружелюбно покосилась на мужчин.

— Здравствуйте! Меня зовут Людмила Хмельницкая! — смущённо представилась Арина.

— Шеховцов Валентин Игоревич, — слегка улыбнулся глава федерации. — Марина, не переживай, я надолго вас не задержу. Хотел бы спросить вас… Как ваше здоровье? Всё хорошо? Ни в чём не нуждаетесь?

Вопросы, естественно, были надуманными и служили лишь для того, чтобы посмотреть как отреагирует на них Хмельницкая. Функционер внимательно смотрел на Арину и не мог понять, что с ней не так. Вроде нормальная девчонка, нее робот Вертер и не Гостья из будущего. Нет… Решительно ничего необычного. Предстоит постепенно разгадывать её тайну и в любом случае взять на заметку и наблюдать за дальнейшей спортивной карьерой.

— Всё хорошо, спасибо огромное, — кивнула головой Арина.

— Ну а теперь вы свободны — я познакомился лично с чемпионками, о которых вся страна говорит, — улыбнулся Шеховцов. — До встречи. Увидимся на показательных.

Выйдя в коридор, Соколовская посмотрела на Арину и насмешливо заявила:

— Сейчас они от тебя не отстанут. Задерут нафиг.

— Почему не отстанут? — недоумённо спросила Арина.

— А ты не понимаешь, что они видят твою необычность? — Соколовская внимательно посмотрела на Арину. — Твои прыжки: лутц, флип, тройной аксель. Твоя хореография… Ты слишком в гору пошла. Это стало слишком заметно. Они хотят узнать всё о тебе, Алиса Селезнёва, ха-ха-ха!

— Никакой необычности нет, — смущённо ответил Арина, думая, что Соколовская-то, пожалуй что, права. — Я как все!

— Ну-ну… — насмешливо сказала Марина и хлопнула Арину по плечу: — Айда вперегонки в раздевалку! Кто последняя, та дура!

Огибая попутных и встречных, весело хихикая, подбежали к раздевалке и устроили возню у двери. Каждая пыталась ворваться внутрь первой, чем вызвали явное неудовольствие взрослых девушек, чинно-благородно надевавших коньки. Только Малинина и юниорские танцорши с парницами завистливо смотрели на весёлую свалку, завидуя и тоже желая принять в ней участие.

Сняв верхнюю одежду и положив вещи в шкафчики, надели коньки и тут же пошли на арену, куда подходили другие фигуристы. Ксенофонтов с Левковцевым стояли у бортика, обсуждая с другими тренерами, как лучше устроить общий выход участников. И, похоже, к одному консенсусу прийти не могли — у каждого была своя точка зрения на этот вопрос. Шеховцов внимательно слушал всё, о чём говорится, и в основном не соглашался.

— Ребята! Выходите на лёд, стройтесь в ряд, — сказал один из незнакомых Арине тренеров. — Сейчас мы решим как нам лучше всё сделать. Чтоб всё было запоминающимся и зрелищным.

Решали несколько раз, но всё-таки ничего не получалось — слишком много народу одновременно находилось на льду. 30 человек мельтешили туда-сюда, натыкаясь друг на друга, но в результате получалась смазанная картинка — внимание зрителей было бы разбросано на всех и в то же время ни на кого в отдельности.

— Я уже не знаю, что делать, — заявил Ксенофонтов. — Наверное, просто проедемся вдоль бортов кругом, и потом опять в раздевалку. Останется на льду только тот, кто выступает первым.

— А давайте спросим Хмельницкую, как лучше сделать, — неожиданно предложил Шеховцов, внимательно слушавший спорщиков.

— Чтооо? — удивились тренеры. — Зачем?

— А вы просто спросите, — лукаво улыбнулся Шеховцов. — Мне интересно, что она скажет. Мне кажется, она может дать дельный совет…

Левковцев подозвал ученицу и рассказал о сути проблемы. Говорил, словно немного стесняясь, что приходится прибегать к помощи 14-летней юниорки. Впрочем, ситуация для Арины не выглядела необычной, да и сложной тоже, поэтому она легко высказала своё мнение…

Арина внимательно осмотрела каток. Над ареной было включено дежурное освещение, и в его тусклом свете на льду каталась большая группа людей. Это зрелище не представляло собой ничего интересного. Казалось, что это обычный каток в парке культуры и отдыха, куда горожане приходят с детьми на вечернее катание, а не спортивный дворец с профессиональными фигуристами.

— Вид у всего этого малопривлекательный, — смущённо заявила Арина. — Слишком много народу на льду одновременно. Отдельные личности теряются в общей массе.

— И что ты предлагаешь? — с интересом спросил Шеховцов. — Нам нужно в начале и в конце программы показать всех участников концерта. Решили мы послушать, что скажешь ты, как представительница молодого, незашоренного условностями поколения.

— Очевидно же! — удивлённо сказала Арина. — Нужно заходить на лёд по одному, согласно стартовым номерам. Выезжать наискосок арены к левому короткому борту. В это время информатор скажет, кто выходит на лёд и какое место занял. Потом у короткого борта развернуться, разогнаться и в середине арены или ближе к правому короткому борту сделать один какой-нибудь коронный элемент. Прыжок, вращение, поддержку, серию твизлов. После исполнения элемента встать в ряд у правого короткого борта. Там фигуристы, которых уже представили, будут стоять, хлопать в ладоши и подбадривать своих коллег. Я думаю, это будет здорово.