- Альен. Нашего сына зовут Альен, - ответила Леяра, пристально глядя в глаза Танару, боясь пропустить малейший оттенок реакции.

- Сын? - опешив, переспросил хар Рейни.

Молодая женщина кивнула, подтверждая, что он не ослышался.

- Но я думал, у сирен могут быть только девочки, - не до конца веря услышанному, произнес Танар.

- У сирен рождаются девочки от мужчин, которым они уже спели. Чары делают невозможным зачатие мальчика. Но у нас с тобой все случилось до того, как я спела тебе, - смущаясь пояснила Леяра.

- Неужели ни одна сирена никогда не вступал в отношения с мужчиной до песни?

- Нет, нас с самого детства настоятельно предостерегают от этого, - покачала головой женщина. - Тебе досталась самая глупая сирена, умудрившаяся влюбиться вопреки воспитанию.

- Чему я безумно рад, - хрипло произнес Танар и снова приник к губам Леяры, прижимая ее к себе еще ближе. В этот раз не было ни слез, ни всхлипов. Только страсть и желание раствориться друг в друге. Кто знает, может, такая встреча и стоила пяти лет разлуки?

* * *

Танар проводил свою сирену обратно до ворот и смотрел ей вслед, пока ее стройная фигурка не скрылась за поворотом. Вернувшись обратно, он напоролся на блестящие высшей степенью любопытства глаза Итарины и Олеяны и удивленно-заинтересованные взгляды эрлейцев.

- Танар, - осторожно начала принцесса, - Эта девушка, Леяра, она твоя...

- Она моя жена, - не дожидаясь окончания вопроса, ответил хар Рейни.

- Извини за дотошность, но я все же спрошу. Официальная? - уточнила Ее Высочество.

- Нет. Но я исправлю это как можно скорее, - непререкаемым тоном заявил мужчина.

- Ясно. И она спела тебе песню, дарующую свободу, - подталкивая к дальнейшему рассказу, произнесла Итарина. - Значит, ты был очарован?

- Был, - признался телохранитель. - С самого начала. А потом она мне спела первую песню.

Эрлейские воины понимающе заухмылялись.

Принцесса открыла было рот, чтобы задать следующий вопрос, но хар Рейни ее прервал:

- Думаю, нам следует увеличить расстояние между нами и этим поселением. Не все сирены такие совестливые, как Леяра. Вернее, даже, она такая одна. Так что, лучше не будем ждать, когда они проснутся и вспомнят, что еще недавно у них гостили двое мужчин, вполне пригодных для того, чтобы стать отцами маленьких сирен, - с этими словами он передал жемчужину Ее Высочеству.

Варраш проследил за тем, как Белый Перламутр, теперь обладающий всеми нужными характеристиками, исчезает в маленькой ладошке, чтобы впоследствии быть спрятанным в более надежном месте: за корсажем. Дракон тяжело вздохнул. Ему не терпелось освободиться от сосущего его энергию артефакта, но он понимал, что дожидаться сирен глупо и лучше совершить перенастройку в месте достаточно удаленном отсюда, поэтому кивком головы поддержал позицию телохранителя, как и эрлейские воины.

Вскочив на коней, они умеренной рысью снова двинулись в путь. Как только поселение за их спинами стало удаляться, Иштар обратился к хар Рейни с вопросом:

- Почему ты сказал, что мужчин, пригодных к воспроизведению маленьких сирен двое? Нас же трое.

- Нет. Сирены узнают очарованных с полувзгляда, а еще вчера я был именно таким. И не то, чтобы они благородны настолько, что не связываются с чужими мужчинами. Просто очарованному не нужна никакая другая женщина, кроме той, что спела ему. Ну и вдобавок они не любят пользоваться чужими вещами, - ответил Танар.

- Какое интересное отношение к отцам собственных детей, - хмуро прокомментировал Иштар.

Хар Рейни лишь пожал плечами, мол, сирены...

- Танар, а как же тебе теперь быть? - не смолчала и Олеяна. - Ты ведь обещал вернуться, но больше не под влиянием чар. А что если другая сирена решит тебе спеть?

- Ничего, кроме безмерного удивления последней, - ухмыльнувшись, ответил отриссиец. - Тот, кому была спета песнь, дарующая свободу, больше не подвержен чарам сирен. Так что теперь я могу оценивать их пение исключительно с эстетической точки зрения.

- Эх, я бы хотела посмотреть на физиономию разочарованной сирены, - вздохнула фрейлина.

- Интересно, почему они тебе так не понравились? - лукаво прищурившись, вопросил Иштар.

Олеяна на секунду смутилась, а потом решительно ответила:

- Не люблю стервозных склочных женщин. Не сходимся из-за похожести характеров.

- Ну-ну, - иронично усмехнулся эрлеец.

Ближе к полудню явар стал подавать признаки беспокойства, и весьма неоднозначные. Кот прозрачно и настойчиво намекал, что неплохо было бы уже и поесть. Наблюдая за выказывающим голодное недовольство животным, Танар, хоть и нахмурившись, но все же доброжелательно проворчал:

- В который раз убеждаюсь в твоей наглости, Хвост. Лапа твоя давно зажила. Иди и поймай себе обед, наглая усатая морда.

Услышав такие кощунственные слова, явар укоризненно посмотрел на телохранителя Ее Высочества и издал такой оскорбленный мявк, что заулыбались все, и даже от дракона послышался звук, очень напоминающий смешок.

Явар же принял вид, который красноречиво заявлял, что, мол, ты, человек, сказал не подумав, поэтому я сделаю вид, что этого не слышал, и, гордо подняв голову и всячески демонстрируя свою независимость, продолжил путь.

- Непрошибаемое создание, - с усмешкой прокомментировал Акран.

- Зато милое и пушистое, - парировала Итарина, послав умиленную улыбку объекту обсуждения.

Хвостик на эти слова никак не отреагировал, старательно удерживая высокомерное выражение морды.

Спустя некоторое время, отряд остановился на привал, найдя подходящее место - обширный перелесок. Тут тебе и деревья, дающие укрытие от солнца и достаточно простора для того, чтобы дракон чувствовал себя комфортно.

В этот раз на охоту снова отправился Варраш, заявив, что после двух изматывающих практически бессонных ночей и непрекращающегося пути они не подстрелят даже спящую косулю.

Мужчины спорить не стали, признавая справедливость слов ящера, и уже спустя несколько секунд крылатый змий взмыл в небо, радуясь новой возможности соединиться со стихией и предвкушая скорое освобождение.

В этот раз девушек настоятельно освободили от какой бы то ни было работы, наказав отдыхать, пока мужчины все сделают сами, чем принцесса и ее фрейлина и воспользовались. Облюбовав место под ближайшим деревом, они сели, прислонившись к стволу и стали наблюдать за действиями спутников. Размеренные, экономные и четко-выверенные действия мужчин успокаивали, а недостаток сна явно напоминал о себе. Очень скоро глаза девушек стали закрываться и они погрузились в дрему.

Мирные звуки потрескивающего костра и звонких птичьих трелей были прерваны коротким свистом. Стрела задела руку Акрана, оставив на ней глубокую царапину, стремительно насыщавшуюся красной жидкостью. Тренированные воины мгновенно пригнулись и стали оглядываться в поисках источника угрозы. Долго быть в неведении им не пришлось. Стрелы одна за одной стали вылетать из-за деревьев. Мужчины слаженно, не сговариваясь, ринулись к четвероногому транспорту, чтобы вооружиться, а затем стали продвигаться к дереву под которым спали девушки. Но они не успели.

Вслед за стрелами из-за деревьев показались нападающие. Это были тышхатцы. С громкими криками и гиканьем они ринулись на троих мужчин, тесня тех на открытую местность. Стрел больше не было. Зато было численное превосходство противника.

Сон Итарины прервал грубый рывок. Чья-то наглая рука вздернула девушку вверх, перехватила за талию и вскинула себе на плечо. Открыв глаза, принцесса какое-то время просто не могла понять, что происходит. Из оцепенения ее вырвал крик Олеяны. Оценив со своего положения одежду индивида, явно намеревавшегося ее похитить - иначе с чего бы ему стремительно удаляться от места стоянки с ней на плече? - девушка узнала в нем тышхатца, и, судя по его действиям, разговаривать и пытаться договориться смысла не было.