Мясникова это нервировало, он понимал, что если их сейчас зажмут в тиски — буквально закроют единственный вход в бункер — им не выбраться отсюда и, скорее всего, придется сдаваться в плен или умереть. Ни одно из этого, абсолютно не входило в планы операции. Тем более что мораль новобранцев в такой патовой ситуации может исчезнуть достаточно быстро и начнется паника. Нужно было что-то делать.
— Я даю вам пять секунд! Один… Два… Три… Четыре… — Мясников громко отчитывал, так чтобы слышали противники.
— Пошли нахер! — крикнул китайский солдат в ответ и в этот же момент вылез в полный рост из-за своего укрытия с ручным реактивным гранатометом на плече.
Мясников и Шнайдер сразу же нажали на спуск, раздался гулкий звук автоматных очередей. Десятки пуль в считаные секунды вгрызались в тело китайского солдата — в руки, ноги, тело — но он успел нажать на спуск. Реактивный снаряд слегка отклонился от изначальной цели, пролетая в нескольких сантиметрах от угла, за которым прятались Мясников и Шнайдер — пролетел дальше, устремляясь в стену, рядом с которой находились новобранцы. Слишком мало времени, слишком тесное пространство, чтобы среагировать.
Взрыв.
Осколки разлетались в разные стороны. Большинство новобранцев окатило мелкой стружкой — им повезло быть подальше от места взрыва. Всем, кроме Эмили. Она находилась в центре змейки, слишком близко к точке взрыва. Большое количество группы осколков пришлось на нее. За считанную секунду они вгрызлись в ее правый бок, разрывая правую руку на части и дробя кости на ноге. Дикий крик Эмили раздался в рации отряда и по проходу, лишь слегка заглушаемый шумом автоматных выстрелов.
Генри рванул вперед вместе с Итаном, пытаясь оттянуть в безопасное место раненую Эмили — тем временем Мясников уже запускал в сторону противника одну за одной гранату из подствольного гранатомета. Никакой больше пощады, никаких больше примирительных сторон, для сержанта это был последний рубеж со стороны противника.
— Статус! — кричал в рацию Мясников, стараясь перебить продолжающийся крик Эмили в эфире и шум выстрелов автомата Шнайдера, взрывов, что сейчас раскатывались в помещении впереди.
— Цел! — докладывал Генри.
— Цела! — крикнула Элис, стараясь продолжать следить за входом в бункер и не думать о состоянии Эмили.
— Цел! — доложил Лорен, перебегая к Элис, заменяя место Генри, который бросился помогать.
— Цел! — громко произнес Итан, быстро доставая жгуты из своей аптечки, — Эмили серьезно ранена!
— Мерсер к Шнайдеру! Вуд, Ирис — займитесь Эмили! Майер за мной! ЖИВО! — крикнул Мясников, отдавая приказы и уже перемещаясь на позицию Элис.
Генри смотрел на Эмили, пытаясь хоть как-то помочь, зажимая раны и пытаясь удержать бесновавшую от боли девушку. Даже сквозь непроницаемое стекло шлема, он видел, как ей больно и никак не мог с этим помочь. Пока Итан накладывал жгут на самое серьезное повреждение, чтобы остановить кровотечение — в голове Генри только и раздавался крик девушки, который полностью заполнял его разум. До того самого момента, как не почувствовал, как его резко схватили сзади за бронежилет и начали тащить за собой.
— Майер, блять! ЗА МНОЙ! — крик сержанта пытался привести Генри в чувство.
Парень шел на ватных ногах за сержантом, пока мимо пробегали Элис и Лорен.
— Это должен был быть я! — громко воскликнул Генри, остановившись на месте, глядя на сержанта.
В ответ Мясников схватил за плечо парня и резко швырнул парня на пол.
— Если не придешь в себя. Мы все будем мертвы! — сержант кричал, кричал изо всех сил, пытаясь достучаться до солдата, который впал в панику, — ЖИВО ЗА МНОЙ!
Генри вновь схватили за лямку бронежилета и потянули за собой. Парень был подобен тряпичной кукле последние мгновения — безвольный и беспомощный. Он пытался понять, почему так произошло, почему Эмили сейчас ранена. Крик сержанта лишь эхом отдавался в голове, а перед глазами раз за разом возникала картина лежащей в собственной крови Эмили и несмолкающий крик девушки. Но Генри пошел за сержантом на позицию.
Тем временем Лорен подбежал к Итану, который уже наложил жгуты на руку и ногу, останавливая кровотечение. Один лишь взгляд на девушку и Лорен сразу понял, насколько все плохо. Добрая половина тела Эмили была покрыта кровью — на одежде, внутри одежды, на полу и стене, к которой девушка была прислонена. Лорен не первый раз видел серьезные ранения людей — автокатастрофы, видеоматериалы, да даже просто фильмы и буквально недавний инцидент, но когда это происходит с твоим знакомым, который неистово кричит от боли — для Лорена такое было впервые. Впервые смотреть так вблизи на неестественно лежащую ногу, будто сломанная спичка; на руку, от которой оставалось лишь одно название — изорванная, растерзанная, переломленная, сохранившая вид лишь из-за костюма.
— Лорен! Помоги! Раздень ее! — громко кричал Итан, под несмолкающие стенания боли девушки. Трясущимися руками парень пытался достать необходимые медикаменты из аптечки и открыть их.
Пока Лорен освобождал тело Эмили от защитного снаряжения, которое мешало получить доступ к ранам. Пока он снимал шлем с головы девушки — ее разум сходил с ума от боли — неописуемой и ужасной, которая с каждой секундой становилась все сильнее и сильнее. Эмили едва могла различить что-то, чувствовать что-то кроме боли.
— Говори с ней! Не дай ей отключиться! — продолжал кричать на Лорена Итан, снимая колпачок со шприца с сильнодействующим обезболивающим, — и держи ее крепко!
— Эмили! Эмили! Слышишь? Ты слышишь меня? — пытался достучаться до девушки Лорен, крепко хватая ее беснующееся тело от попыток убежать от боли.
Эмили не слышала, как и не почувствовала комариного укола шприца.
— Сержант, нужна эвакуация! — громко сообщил в рацию Итан, спустя долгие несколько минут после оказания первой необходимой помощи.
— Никакой эвакуации не будет, пока мы не выполним задачу, — тут же отозвался Мясников по рации.
— Блять… ее рука, — тихо произнес Итан, смотря на то, во что превратилась конечность девушки.
— Отрежьте руку! Сука! Блять!… — Эмили продолжала кричать, в голосе уже слышался хрип и сип, но она продолжала и вспоминала все ругательства, которые знала. Ей неистово хотелось, чтобы боль прошла.
Итан сделал глубокий вдох и достал нож из ножен.
— Итан… — Лорен молчаливо посмотрел на парня, а потом и на нож, все еще продолжая крепко держать Эмили.
— Блять… я знаю… но руку уже не спасти, посмотри сам. У нас нет времени, а рану надо обработать… — Итан говорил неуверенно сомневаясь. Его рука, держащая нож, дрожала.
— Ебаный Мясников! Ебаные Krieg Korps! Поганые суки! Сволочи! А-А-ааа… — кричала Эмили на фоне, пытаясь унять боль.
— Если ты в этом уверен… — произнес Лорен и, закрыв глаза, упал на девушку всем телом, придавив своим весом.
Итан обходя вокруг чувствовал себя погано, будто какой-то мясник, который должен освежевать тушу животного или заправский маньяк, режущий людей направо и налево ради удовольствия. Итан не был уверен в своем решении до конца, но что-то подсказывало на подкорке подсознания, что это необходимо. Сев рядом, крепко схватив левой рукой за менее пострадавшую часть плеча — чуть ниже плечевого сустава — Итан приставил нож к изуродованной плоти.
Пока Генри с Мясниковым охраняли единственный вход в бункерное укрепление с улицы, а Итан и Лорен оказывали медицинскую помощь Эмили, Элис расположилась рядом с Джо — перед проходом, в котором лежал мертвый китайский солдат, молчаливо “охранявший” помещение за собой. Юную представительницу семьи Мерсер охватывал мандраж, проходящий по всему телу, призывающий к действиям. Перед глазами, в голове то и дело мелькали картины с убиенными людьми, изуродованные трупы от разорвавшихся снарядов и погребенных заживо под грудами бетона — но даже эти видения не сравнивались с болью, которая злила и распыляла ее разум — Эмили серьезно ранена. Но Элис все еще удавалось сохранить контроль над собой и оставаться на месте, смотря в едва освещенное помещение впереди — ожидая возможного противника.
