— Значит, ты хочешь отомстить, — произнес Цзин, когда Джиао закончила свой рассказ и тарелки были пусты, — но кому?

— Убийцам моих родителей, — тут же выпалила девушка в ответ, посмотрев в серьезный взгляд карих глаз вопрошающего.

— Нам не нужны девушки, тем более дети, — слова парня ударили по Джиао словно камень. Ответ был резок и прям, — им нет место на войне.

— Но… — хотела было начать Джиао, но ее перебили.

— Цзин, я согласна лишь частично, — ухмыльнулась Пейжи, посмотрев на парня, — может, она справится?

— Я дам один шанс, — все с той же серьезностью сказал Цзин и, облокотившись на стол рукой, приблизился к студентке. — Но прежде, скажи, ты понимаешь, с кем связалась?

— Я… я знаю лишь… что вы готовы покончить с войной. Я тоже хочу, чтобы она закончилась! — незаметно для себя Джиао, даже повысила тон на последних словах.

— Твоя месть не закончит ее, — каменные слова парня вновь били в ответ.

Наступила небольшая пауза. Джиао понимала, что ей сейчас нечего ответить, ведь сказанное — правда. Она обманывала себя. Она просто хотела отомстить и больше ничего. И будто видя ее приходящее понимание, Цзин продолжил.

— Такие как ты, жили и живут мирной жизнью, не думая обо всем, что происходит буквально в нескольких сотнях километров. Им плевать, что происходит за окнами, пока у них самих все хорошо. Тебе было бы все равно будет ли война сейчас в Янцзяне или в будущем, если бы не убили твоих родителей, — парень достал из внутреннего кармана пачку сигарет и закурил, Цзин выглядел так, будто победил, так — словно сломал Джиао и завершил ее мечту на месть. Здесь и сейчас. И ей — правда — нечем было перебить тузов, которые он выложил перед ней.

— Это правда… — Джиао созналась. Созналась в первую очередь для самой себя.

— И твоя месть обречена на провал. У нее нет четкой цели. Я могу назвать тебе любое имя, указать на любого человека — сказать, что это он — убийца. И что ты сделаешь? Убьешь? — на лице Цзина появилась едва уловимая ухмылка, — а что, если они уже мертвы?

— Я… не знаю… — Джиао еле выдавила из себя ответ.

— Цзин, все готовы, — спустя две с лишним минуты наступившего молчания, сказала Пейжи, получив на свой смартфон сообщение.

— Джиао, у тебя пять минут, чтобы решить свою судьбу, — Цзин потушил сигарету и начал поправлять свой пиджак. — Ты сейчас можешь встать и уйти. Забыть все это, как страшный сон и жить новой жизнью. Будет трудно, но ты привыкнешь и смиришься. Или… — парень нагло вытащил из-под пиджака Пейжи ее пистолет и положил на стол перед Джиао. — Ты берешь на себя ответственность за смерти китайцев.

Цзин вновь закурил сигарету и, поправляя прическу, произнес лишь одну фразу, — “Время пошло”.

Не так себе представляла разговор Джиао в своих мыслях. Не таким он должен был быть. В ее мечтах — они просто должны были взять задание на месть. Поймать тех ублюдков и… а что дальше, она никогда не могла себе представить. Что бы она сделала, встретив тех, кто убил ее родителей. Что она бы им сказала, да и сказала бы вообще? Что бы сделала с ними? Сейчас ей казалось, что она бы просто заплакала и сбежала. И сейчас лучший выбор — сбежать. Она чуяла нутром, что если возьмет пистолет, что если согласится, то она никогда не сможет вернуться. “Но… куда… обратно?” — задавала она себе вопрос, смотря на пистолет.

— Моей жизни… уже конец, — Джиао схватила рукоять пистолета, когда Цзин уже тушил окурок в пепельнице.

Все что произошло после, Джиао видела лишь в кино и никогда не могла представить, что увидит такое в жизни.

Цзин прыжком перепрыгнул столик, за которым они все время сидели, и вальяжно с непередаваемой гордостью двигался в центр кафе. Джиао не сводила с него взгляда, с каждым мигом парень становился подобно рыцарю в сияющих доспехах или кем-то подобным королям. Его расправленные широкие плечи, высоко поднятая голова и серьезный взгляд, очаровывали. И когда зазвучал бархатистый чарующий голос парня — все мысли Джиао были поглощены этим событием.

— Прошу минутку вашего внимания, все здесь присутствующие, — Цзин начал спокойно, даже несколько тихо, но его голос все равно пробивался сквозь тихую музыку кафе, — как вы знаете, на территории Китая идет война. Война, в которой гибнут китайцы. Война, которую начали не мы. Вот уже месяц, она бушует на наших землях. Но… — Цзин замолчал, смотря на каждого сидящего, будто оценивая каждого из них.

Посетители мало обращали внимания на него. Некоторые делали вид, что это какой-то сумасшедший. Кто-то даже нагло его игнорировал, продолжая свои личные беседы. А кто-то начал медленно вставать.

— Войны нет! Это лишь конфликт корпораций! — какой-то мужчина громко крикнул в сторону парня.

Цзин позволил себе улыбнуться.

— Верно. Верно. Войны нет. Так, вы себя успокаиваете, пока сидите тут и наедаетесь. Веселитесь и радуетесь жизнью, когда враг уничтожает наших людей недалеко от Янцзяня. В это вы верите, — голос Цзиня стал громким и сильным, пробивающим до дрожи, — но все это ложь! Враг уже среди нас! Ему даже не нужно оружие, чтобы победить вас! Вы все уже проиграли! Именно вы все здесь, враги китайского народа, что гибнет там!

— Да кто ты такой?! — несколько парней резко вскочили на ноги и направились к Цзиню, но остановились, когда увидели направленный на них пистолет.

— Я тот, кто откроет вам глаза. Вы уничтожаете Китай своим бездействием. Вы жируете и вас ничего не волнует. Вам так удобно спихнуть все на корпорации. Отдать им свою ответственность и радоваться жизни, не думая о будущем страны. Вы жалкие отбросы, которые бояться что-то менять. ВАС ВСЕ УСТРАИВАЕТ! — с душераздирающим криком Цзин выстрелил в колонки, из которых звучала музыка. Люди закричали, кто-то пытался спрятаться, заплакали дети, которых пытались успокоить женщины. — Даже сейчас!!! Вы боитесь сделать что-то, против меня одного!!!

Один из парней рванул в сторону Цзиня с яростью и гневом в глазах. Выстрел резко оборвал все его попытки. Ослабевшее тело парня упало на паркет, а из его головы полилась кровь. Остолбеневшие от ужаса посетители стояли неподвижно, пытаясь понять, что происходит. Кто-то кричал, — “Забирайте все, только не убивайте; пожалейте детей…”

— Это все? Это весь ваш китайский дух? Жалкие трусы, что пекутся о собственной жизни, когда на кону цена всего Китая!!! — Цзин ненадолго замолчал, осматривая каждого дрожащего от страха.

В этот момент внутрь кафе ворвался отряд в черной униформе с винтовками. Лица их были закрыты балаклавами, а на шевронах — эмблема, похожая на белого орла, державшего череп перед собой.

— Убить всех! — скомандовал Цзин, — Пейжи!

Началась стрельба. Тела людей падали замертво. Ворвавшиеся солдаты не щадили никого, ни стариков, ни детей. Каждый, кто был в этом кафе, попадали в прицел неизвестных. Выстрелы и крики, только эта “музыка” звучала сейчас в кафе.

Пейжи так же, как и Цзин, резко вскочила со своего места и схватила какую-то девушку с младенцем на руках и грубо поставила ее на колени перед Джиао.

— Вот они — убийцы твоего отца! — дернув за волосы девушку и подняв ее голову, крикнула Пейжи.

Джиао видела слезы на глазах посетительницы, слышала ее умоляющий крик, плач младенца. Почему она сделала это тогда, для нее навсегда останется загадкой. Может, она повелась на слова Цзина или, может, всегда была такой, но Джиао крепко схватила рукоять пистолета и направила на свою жертву. Жертву, во благо Китая, так она себе будет потом говорить. Она запомнит исказившееся лицо от ужаса, обезображенное от мольбы. Животный страх своей жертвы перед своей смертью — которая не сделает ничего, как и не сделала ничего, чтобы родители Джиао выжили.

Выстрел.

— Еще один. Еще и еще. Пока их изуродованные тела не упали без сил…

— Да, я убила их. Убила, потому что так нужно было, — микрофон смартфона уловил тяжелый вздох Джиао сменившееся недолгим молчанием и едва слышимыми звуками улицы за окном квартиры. — Опять себя обманываю. Джиао, перестань врать хотя бы сейчас… я убила их, потому что у меня не было выбора. Не было выбора! — гневный ненавистный крик раздался эхом по комнате. Следующие слова звучали очень тихо, — я сама… запретила себе иной путь. Иного просто нет. На моих руках кровь… Китая…