– Ника где? – спрашивает снова своим басом.

Таким голосом он своих поваров на место ставит, и приказы им раздает, солдафон несчастный. Меня просто коробит этот его тон, как острыми ногтями по стеклу провести.

– А зачем Вам, – выделяет, – моя жена, – снова выделяет.

Глаза Бессонова расширяются – он обалдел от услышанного, потом его губы расплываются в улыбке. Коварной, не предвещающей ничего хорошего.

Влад выше и крупнее Тараса. Не то, чтобы мой муж хиленький и щупленький, скорее наоборот. Последние годы он часто посещал тренажерный зал, занимался персонально с тренером, в том числе и борьбой.

Но на фоне Бессонова все равно проигрывает. Это странным образом радует. Если Влад на моей стороне и будет не делать мне ничего плохого, то, пожалуй, на сегодня я в выигрыше.

Если, конечно, не уйдет сейчас, узнав, кто мой муж.

– Тебе зачем жена, если ты ее обижаешь? – рычит и проталкивает его в квартиру.

Дверь за ним захлопывается, мы остаемся втроем в коридоре.

В воздухе запахло самостью, агрессия ощутимо ложится на плечи, на полки, на верхнюю одежду в гардеробе. Слой толстый и густой – не смахнуть.

Вжимаюсь в стенку, потому что эти два быка насупились и смиряют друг друга прокалывающими взглядами.

– Ника, – обращается ко мне, но отводит свои темные глаза от Уварова.

Мои конечности онемели, я перестаю чувствовать руки и ноги, страх сковал горло. Хочется одного – закрыть глаза и провалиться куда-нибудь, как Алиса в страну чудес.

– Теперь говори мне честно. Иначе придушу, ледышка. Почему тебе нужна была помощь?

Открываю и закрываю рот как мелкая рыбешка, выброшенная на берег.

– Ника, блядь! – рычит до стянутых в тугие узелки клетки.

– Мне нужна защита от него. От мужа. Он… – не могу сформулировать. Нужно просто сказать, что он обижает меня. А я молчу.

Зажмуриваю глаза, надеясь, что картинка исчезнет.

– Сука, – говорит… мой муж.

А потом слышу удар и хруст.

Тарас вопит как резаный, хватается за челюсть. Из его носа потоком идет кровь. И… надо бы помочь.

Кидаюсь к нему, но рука Влада жестко меня останавливает. Он отвлекается на эту долю секунду и получает размашистый ответный удар. Губа разбита, из нее также начинает течь кровь.

– Вон пошел, – цедит Влад.

Драться они вроде как больше не собираются. Уваров шипит, терпит адскую боль. Есть подозрение, что Бессонов ему что-то сломал, до сих пор в ушах слышу, как ломается кость.

– Ты еще пожалеешь, – обращается к Владу. Говорит еле-еле. Мог бы, сказал больше и угрожал, – и ты, – в меня летит его взгляд, который оседает черной тенью на мне. Становится трудно дышать, в легких не осталось больше кислорода, все растрачено.

Я отчетливо и ясно понимаю, что Уваров это не оставит, не забьет и не забудет.

Зря я втянула в это Влада. Потому что сейчас Тарас ущемлен и унижен. Гремучая смесь для такого человека как мой муж.

– Вот… ледышка, – шипит сквозь зубы.

Ему тоже досталось. Переводит странный взгляд на меня. Прочитать его сложно. Он будто застелен туманом, сквозь который не пробраться.

И все равно неуютно мне с ним находиться рядом. Я вообще не люблю оставаться один на один с мужчиной.

После Уварова, мужчина для меня равно опасность. С этим сложно бороться.

– Я принесу аптечку, – хрипло говорю и стремительно ухожу на кухню за перекисью и ватой.

В воздухе пахнет кровью, его туалетной водой и мужской силой.

Бессонов следует за мной, осматривается по сторонам, замечает бардак, который устроил Тарас. Вполне возможно, делает какие-то свои выводы, но пока молчит, ничего не спрашивает.

Каждый его шаг отдается в области груди, как жесткое биение больного сердца. Хочется приложить ладонь и унять эту громкую трель.

Достаю перекись, смачиваю ею вату и оборачиваюсь к Владу. На его лице играет коварная улыбка, которая точно не предвещает ничего хорошего.

Я не знаю ничего о нем, кроме того, что он шеф-повар ресторана, где работаю, и старший брат владельца того самого ресторана. У него много жутких татуировок, темные глаза, как горький шоколад, и… он опасен.

– Сядь, пожалуйста, я обработаю рану, – говорю тихо.

В глаза стараюсь не смотреть. Они заставляют странно себя чувствовать, словно имею то, что ему нужно.

– Пустяки, – отмахивается и промакивает губу тыльной стороной ладони.

На фалангах пальцев выбиты буквы, которые никак не собираются в слово. Взглядом цепляю каждый завиток, пока не слышу глухое покашливание.

– Почему ты с ним уже не разведешься, ледышка?

Как же меня бесит его это глупое прозвище. Выводит из берегов, как реки весной.

– Я … в процессе, – сдавленно отвечаю. Тема запретная.

В сотый раз жалею, что набрала Бессонова. В каком отчаянии, получается, была, раз позвонила именно ему.

– Не вижу.

– Это сложно, – неопределенно пожимаю плечами. Еще не хватало, чтобы он в грязном белье ковырялся.

– Так упрости для меня.

Да что ж ты будешь делать?!

Молчу. Главное молчать. Обработать рану и попросить покинуть квартиру. Он же послушается?

– Ты его любишь? – голос сдавленный, словно он вытаскивает эти тяжелые слова как камни со дна моря.

Не отвечаю. Всматриваюсь в его лицо. Он ведь сейчас очень близко. Настолько, что я вижу крошечные веснушки на носу и щеках. Это выглядит мило. Если Влад Бессонов может выглядеть милым.

Его аромата становится много, он как пары хлора разъедает слизистую.

– У вас нет детей, поэтому развод должен быть простым и, – грустно ухмыляется, – безболезненным. Имущество… Тут отдашь все, что можно и нельзя, лишь бы избавиться от этого человека. Значит, что-то другое. Родители? Связи?

Шумно сглатываю. Вязкая слюна медленно стекает по гортани, а Бессонов как рентген наблюдает за ней, опаляя жаром своих темных глаз.

– Рану я обработала, – сухо говорю, – извини, чай, кофе не предлагаю, мне нужно прибрать квартиру.

– Это вместо «Спасибо, Влад, что помог выпроводить мудака». Между прочим, я бы мог и в ментовку за это загреметь, а ты бы и не пожалела, да, ледышка?

– Что ты хочешь, Влад? – скрещиваю руки на груди.

Бессонов снова прожигает меня нехорошим взглядом, касается им так, что кожу содрать хочется.

– Кто твой муж? – серьезно спрашивает.

– Тарас Уваров – владелец одной из крупнейших строительных фирм в столице. Он очень сложный человек, с которым лучше не связываться. И тебе, по-хорошему, надо уйти.

Влад встает со своего места и медленными шагами идет в мою сторону. Время тянется, а дыхание рвется.

Инстинктивно выставляю руку вперед, защищаюсь.

– Ему просто удобно иметь жену, поэтому и не дает тебе развод. А с его связями это более, чем возможно, – констатирует факт, о котором я догадывалась.

 Шантажом Тарас заставляет меня появляться с ним на различных мероприятиях и встречах. В своем кругу он создал образ идеальной семьи Уваровых, потому что человек его уровня обязан быть женатым. Желательно еще и с детьми, но с ними не сложилось. Сейчас, думаю, к счастью.

– Уходи, пожалуйста. С Тарасом я поговорю, он не тронет тебя за… – намекаю на его профессиональный удар.

– Не будь дурой, ледышка. Он либо трахнет тебя уже в коридоре, когда придет в очередной раз поговорить, либо просто посмеется и все равно трахнет. О какой просьбе ты говоришь, девочка?

Отворачиваюсь от него. Он так жестоко бьет в цель, как профессиональный снайпер. Даже жалости никакой нет. Слезы подступают к горлу и их сложно сдерживать.

Моя жизнь превратилось в нечто невыносимое и мерзкое. Я не могу избавиться от мужа, вынуждена играть на публику и фальшиво улыбаться, терпеть прикосновения Тараса, когда единственное желание, когда его язык проникает в мой рот – склониться над унитазом.

– Да я бы все отдала, только бы это все закончить, – выпаливаю из самого центра. Горько, больно, надрывно.