– Ах, вот оно какое дикое место – эта страна Черноногих! – воскликнул Тан Ао.

Посоветовавшись с До Цзю гуном, они было решили не выходить из джонки, но матросам захотелось купить рыбы, и джонка стала у берега.

– Здесь так много рыбы и крабов, что они очень дешевы, – сказал Линь Чжи-ян, – почему бы нам не пойти посмотреть, как наши матросы будут покупать рыбу.

– Прекрасно, – согласился Тан Ао.

Тогда все трое сошли с джонки и пошли по берегу туда, где местные жители ловили рыбу. Вскоре они увидели, что в сети какого-то рыбака попалась странная рыба, у которой была одна голова и десять туловищ. Никто не знал, что это за рыба.

– Скажите, пожалуйста, Цзю гун, уж не рыба ли это ци, что водится в реке Цышуй? Я слышал, что у этой рыбы вкус, как у молодой зелени, а запах точь-в-точь, как у орхидеи. Это правда? – спросил Тан Ао.

Не успел До Цзю гун ответить, как Линь Чжи-ян, услыхавший слова Тан Ао, подбежал к тому месту, где лежала рыба, нагнулся над ней и понюхал. Тут же он весь скривился, и его стошнило.

– Ты зло подшутил надо мной, зять! – воскликнул он. – Я только хотел узнать, действительно ли эта рыба пахнет, как орхидея, нагнулся, чтобы понюхать ее, как вдруг меня так и обдало запахом какой-то гнили!

– Чего это вас вдруг стошнило, почтенный Линь? – засмеялся До Цзю гун. – Стерпели бы немножко, пнули бы рыбу разок ногой, так, может, она бы еще залаяла по-собачьи.

И вдруг рыба действительно начала издавать звуки, похожие на собачий лай.

– Цзю гун, а не рыба ли это хэло? – внезапно сообразил Тан Ао.

– Если это не рыба ци, так почему ты раньше об этом не сказал, а дал мне нюхать эту вонищу? – рассердился Линь Чжи-ян.

– А эти рыбы очень похожи друг на друга, – объяснил До Цзю гун. – У обеих по одной голове и по десяти туловищ; разница между ними лишь та, что одна рыба пахнет, как молодая зелень, а другая – издает звуки, похожие на лай. Почтенный Тан вовсе не хотел вас обмануть, просто она поздно залаяла.

В это время невдалеке вытащили сети, в которых оказалось несколько больших рыб, но, как только сети бросили на землю, рыбы прыгнули в воздух и мгновенно исчезли.

– Я слышал, что летающими рыбами можно очень хорошо лечить геморрой; это они и есть? – спросил Тан Ао.

До Цзю гун несколько раз утвердительно кивнул головой.

– Если бы эти рыбы не улетели, можно было бы захватить с собой несколько штук, чтобы лечить геморрой, – заметил Линь Чжи-ян.

– Когда-то во времена Хуан-ди [244] его праведный советник Нин Фэн съел летающую рыбу, и через двести лет после своей смерти он родился заново. Разве летающими рыбами только геморрой лечат, да ведь с их помощью можно и бессмертным стать! – сказал До Цзю гун.

– Съесть рыбу и стать бессмертным – это очень приятно, но вот двести лет для этого быть мертвым – это уж совсем глупо, с этим трудно примириться, – сказал Линь Чжи-ян.

Внезапно на поверхности моря показалась отливающая золотом спина какой-то рыбы, густо покрытая чешуей; она высилась, словно огромный горный пик.

– Ну и огромные же рыбы водятся в морях! – воскликнул Тан Ао. – Теперь меня не удивляет, что древние говорили: «Большая рыба плывет по морю, голову ее видишь сегодня, а хвост только через семь дней».

В это время к ним подошел седой рыбак и, вежливо поклонившись, спросил:

– Тан Ао, вы меня не узнаете?

Обернувшись, Тан Ао увидел перед собой человека в конусообразной шляпе из бамбукового лыка, в безрукавке из рыбьей кожи, с черными, как дно котла, босыми ногами, словом – такого, как все в этой стране. Приглядевшись как следует, Тан Ао вздрогнул от удивления. Это был бывший цензор, наставник Инь Юань.

Тан Ао низко поклонился и, сильно огорчившись, что учитель его в таком виде, воскликнул:

– Когда вы попали сюда, учитель? Почему вы так одеты? А может, мне это грезится?

Вздохнув, Инь Юань ответил:

– Об этом долго рассказывать. Ах, как я рад, что встретил вас в этом краю! Мое жалкое жилище недалеко отсюда; здесь же разговаривать неудобно, если вы не отвергнете моего приглашения, то, прошу вас, пойдемте ко мне, и я вам все вкратце расскажу.

– Много лет мы не виделись, учитель, – сказал Тан Ао, – но не было дня, чтобы я не думал о вас. Какое счастье, что удостоился сегодня лицезреть вас! Конечно, сочту своим долгом последовать за вами!

Затем он познакомил Инь Юаня с До Цзю гуном и Линь Чжи-яном, и все вместе отправились в дом старика. Они увидели сплетенные из хвороста ворота; внутри оказалась маленькая хижина; тростник на крыше полуистлел. От всего веяло нищетой и запустением.

Войдя в хижину, все четверо снова обменялись поклонами и приветствиями. Так как в помещении не было ни стола, ни стульев, то все уселись на циновки, и Инь Юань начал свой рассказ. Оказалось, что и он был оклеветан и обвинен в участии в том же заговоре, что и Тан Ао.

– Спасаясь от преследований, я бежал за море, – рассказывал старик, – добрался сюда; видя, что рыбаки здесь легко добывают себе пропитание, я тогда думал было заняться рыболовством, но оказалось, что местные жители не позволяют чужеземцам заниматься их делом. К счастью, моя дочь научилась хорошо плести сети и продавала их рыбакам с небольшой даже прибылью. А потом соседи пожалели меня и посоветовали мне измазать ноги грязью и принять вид местного жителя; они выдали меня за своего родственника, и тогда мне позволили удить рыбу, так я и стал добывать себе пропитание, – закончил свой рассказ Инь Юань.

Рассказав ему в свою очередь о причине своего пребывания за морем, Тан Ао спросил:

– Здорова ли ваша почтенная супруга? А ваши сын и дочь – я их столько лет не видел, – наверное они уже совсем взрослые? Мне бы очень хотелось повидать их с вашего разрешения.

Тяжело вздохнув, Инь Юань ответил:

– Жена моя давно умерла. Сыну моему, Инь Юю, сейчас двенадцать лет; дочери Хун-юй – тринадцать. Раз вам хочется их повидать, я позову их, ведь господа До и Линь ваши родственники, значит, и нам они не чужие, – и он громко позвал: – Дочка Хун-юй и ты, Инь Юй, идите сюда, поздоровайтесь с моим учеником и другом.

Брат и сестра тотчас же откликнулись и немедленно вошли в комнату. Все встали. Инь Юань представил своих детей гостям. Перед Тан Ао стояли красивый, изящный, хорошо воспитанный мальчик и совершенно очаровательная девушка. Хотя одеты они были очень бедно, но манеры у них были изысканные. Поздоровавшись с гостями, Хун-юй и Инь Юй вышли, а гости снова уселись.

– Когда я в последний раз видел ваших детей, учитель, они были еще совсем маленькими, а сейчас почти уже взрослые, и наружность их предвещает, что вас ждет немалое счастье в будущем, – сказал Тан Ао.

– Мне уже шестьдесят лет, – ответил Инь Юань, – и если я теперь стал рыбаком на чужбине, то о каком там будущем счастье может еще идти речь! Еще хорошо, что дети мои очень любят читать, в этом я нахожу себе некоторое утешение.

– Почему бы вам, учитель, не переехать куда-нибудь? Ведь мир велик. Есть такие страны, как царство Благородных или, скажем, страна Великих, где превосходные нравы, где знают этикет и чувства справедливости и долга. Почему вам надо жить именно здесь? – спросил Тан Ао.

Инь Юань вздохнул:

– Да разве я нарочно выбрал это ужасное место! Я долго думал, прикидывал и так и этак; но ведь в другом месте я не смог бы заработать на жизнь; так что же мне оставалось делать? Сегодня я так удачно встретил вас, вы меня очень подбодрили своим сочувствием. Если бы сейчас, когда я стал старым, мне нашли бы хорошее место, избавили от этих мучительных условий жизни, от голода и холода, так разве я оставался бы и дальше рыбаком! К сожалению, вы сами теперь гость в чужих краях, так что говорить об этом сейчас не имеет смысла – разве только так, чтобы вы все это имели в виду в будущем. Когда-нибудь, в дни вашего возвращения на родину, если путь ваш будет проходить через это место, я надеюсь, вы навестите нас. Если к тому времени я уже умру, вспомните о тех чувствах, что связывали нас с вами, возьмите с собой моих детей, доставьте их на родину, не дайте им скитаться на чужбине. Это будет огромным благодеянием с вашей стороны.