– Уважаемый настоятель, разрешите узнать ваше почтенное имя. Зачем вы меня позвали? Какое хотите мне дать поручение?

– Моя фамилия Мэн, – ответил старик. – Я давно живу в этом храме. Только потому что у вас, сударь, появилось желание познать Истинный Путь и достичь бессмертия, я пригласил вас побеседовать со мною. Разрешите узнать, каковы ваши неизменные устои. На какие волшебные чары вы намерены ныне положиться и как думаете в конце концов совершенствовать себя, чтобы достичь бессмертия и Пути?

– Хотя у меня и нет каких-либо определенных устоев, – ответил Тан Ао, – но что касается стремления к бессмертию, то, порвав с суетным миром, отказавшись от семи чувств и шести страстей [167], отдавшись молчаливому самоусовершенствованию, я, конечно, смогу стать бессмертным и постичь Истинный Путь.

– Как легко вы говорите об этом! – засмеялся старик. – Чистое сердце и отказ от страстей, о которых вы говорите, дадут только ничтожное продление жизни и физическое здоровье, но не больше. Если же говорить о бессмертии, об Истинном Пути, то лучше всего об этом сказал бессмертный старец Гэ [168]: «Тот, кто хочет стать бессмертным, должен положить в основу преданность, сыновнюю почтительность, мягкость, послушание, человечность и веру. Если, стремясь к Истинному Пути, не совершенствовать себя в этих добродетельных поступках, все равно ничего не добьешься. Хочешь стать бессмертным на земле, соверши триста благих дел, хочешь быть бессмертным на небе, соверши тысячу триста благих дел». Вы же, сударь, пока что не стяжали себе добродетели ни подвигом, ни проповедью и к тому же не совершили еще благих дел, которыми вы могли бы утвердиться. Не имея во всем этом никаких устоев, вы решили вдруг добиться бессмертия, – да разве это не пустая затея, не то же самое, что «лезть на дерево, чтобы поймать рыбу» ?[169]

– Я, жалкий глупец, – сказал Тан Ао, – удостоившись сегодня ваших наставлений, начну впредь совершать добродетельные поступки, чтобы добиться полного перерождения. Но первоначально у меня были намерения приложить усилия к тому, чтобы, продвинувшись по службе, восстановить на троне дом Тан и тем самым избавить людей от мучений и совершить подвиг во имя династии. Но вышло все не так: только я сдал экзамен, как вдруг нагрянула непредвиденная беда. Обстоятельства так сложились, и я не знаю, как мне быть! Может быть, вы, почтеннейший, научите меня…

– Очень жаль, что ваше желание не сбылось, – ответил старик, – но ведь говорят: «Старик потерял лошадь, как знать – не к добру ли это?!» [170] Если вы теперь откажетесь от своего несбыточного желания, испытаете свою судьбу в другом – ведь мир велик, – неужто вам не повезет! Я только что слышал, что небесные цветы провинились и в наказание низвергнуты на землю, в мир треволнений; может быть, когда-нибудь им удастся собраться всем вместе; но среди них есть двенадцать замечательных цветов, которых, к несчастью, раскидало по чужим краям. Вот если бы вы, сударь, посочувствовали их несчастью, не сочли бы тяжелым трудом поездить по заморским странам, побывать на знаменитых горах и в удивительных краях и потрудились бы вырастить эти цветы, дабы тем самым они смогли бы вернуться на свою благодатную родину, где вместе со всеми остальными подругами они приняли бы свой прежний вид, вместо того чтобы погибнуть в чужих краях, во мраке неизвестности, – разве это не зачтется вам как доброе дело? А если вы сможете еще совершать добрые дела, никогда не ленясь, то как только попадете на Малый Пэнлай, разумеется, впишете свое имя в списки бессмертных и займете подобающее место среди них. Если в этом вам посчастливится, то это будет соответствовать и вашим искренним желаниям. Следуйте вперед по этому пути, и сбудется все, что казалось вам несбыточным. Я вкратце ответил на ваш вопрос, а уж дальше вам нужно будет самому приложить силы к тому, чтобы это осуществилось!

Выслушав старца, Тан Ао только собрался было задать ему дальнейшие вопросы, как вдруг тот исчез.

Тан Ао поспешно протер глаза, огляделся по сторонам и с удивлением убедился в том, что он по-прежнему сидит на циновке у престола духа. Он стал обдумывать все и понял, что это был сон. Тогда он встал, еще раз посмотрел на изображение духа и узнал в нем того старца, который приснился ему.

Снова поклонившись ему до земли, Тан Ао вернулся на джонку и тотчас отправился в путь. Размышляя о том, что ему приснилось, он рассуждал сам с собой:

– Если я отправлюсь в заморские страны, то, конечно, у меня будут удивительные приключения. Но мне интересно знать, в чем провинились небесные цветы? Куда же в конце концов они попали? Почему некоторых занесло за море? Правда ли все это или нет – трудно разобраться. Хорошо, что я люблю странствовать; надежды на то, что я прославлюсь на служебном поприще, теперь у меня нет, я постиг уже суетность мира и с удовольствием поброжу по свету, чтобы добиться лучшего перерождения; очень кстати мне приснился этот сон, можно сказать: само небо сообразовалось с желаниями человека. Только что дух сна говорил о двенадцати замечательных цветах, но я не знаю их имен; жаль – не успел расспросить подробностей. Когда приеду за море, придется мне повнимательнее приглядываться ко всему. Но если встречу хорошие цветы, то буду их взращивать. Может быть, и мне выпадет счастье стать бессмертным, и это ведь возможно. Надо мне побывать у шурина. Он часто ездит по морям, и если сможет составить мне компанию и поедет со мной, то это будет еще лучше.

В это время джонка причалила к дому шурина Тан Ао, Линь Чжи-яна.

Видно было, что в доме перетаскивают товары, спешат, суетятся, словно все собираются в дальний путь.

Линь Чжи-ян был родом из уезда Пинъюань [171], что в области Дэчжоу [172] провинции Хэбэй; переехав в Линнань, он занялся морской торговлей. Отец и мать его давно умерли. Жена его была из рода Люй. Их дочери Вань-жу только что исполнилось тринадцать лет, девочка была очень красива и очень одаренна; с ранних лет она постоянно сопровождала отца и мать в их поездках по морю. Сейчас Линь Чжи-ян снова решил поехать торговать; заботу же о домашних делах он возложил на свою тещу Цзян.

Только Линь Чжи-ян собрался тронуться в путь, как вдруг видит – в дом входит Тан Ао. Поговорили о том, как долго они были в разлуке, а затем Линь Чжи-ян провел Тан Ао на женскую половину повидаться с женой его, Люй. Вань-жу тоже пришла приветствовать Тан Ао. Ответив на ее учтивые поклоны, Тан Ао сказал:

– Ведь племянница никогда не училась; прошло два года, как мы не виделись, почему же сейчас она держится так, будто начиталась книг об обрядах? Наверное, последнее время она, как и Сяо-шань, не занималась вышивками, а увлекалась занятиями?

– Она только о занятиях и думает, – сказал Линь Чжи-ян. – Я тоже понимаю, что чтение – дело хорошее, и обычно покупал ей много книг. Но в последние годы я много болел, был очень занят, где было взять время, чтобы учить ее!

– Тебе, шурин, следует знать, – сказал Тан Ао, – что теперь девицам, если они успешно занимаются, гораздо лучше, чем мужчинам, сдавшим государственные экзамены по первому разряду!

– А почему такое преимущество? – спросил Линь Чжи-ян.

– Ты лучше спроси, откуда взялось такое преимущество. Все это пошло от Шангуань Вар – приближенной императрицы. Об этом говорят уже свыше десяти лет. Ну, раз вы не знаете, так я вам расскажу.

Что он рассказал, вы узнаете в следующей главе.