Сказав это, девушка разрыдалась. Выслушав ее, Тан Ао был очень удивлен.

– Не надо так убиваться, – сказал он. – Вы только что сказали, что в детстве изучали «Книгу песен» и «Книгу исторических деяний»; и писать вы, конечно, тоже умеете? Не так ли?

Девушка утвердительно кивнула головой. Тогда Тан Ао приказал матросу отнести девушке бумагу и кисть.

– Прошу вас, напишите мне вашу фамилию и имя, – сказал он ей. – Взяв в руку кисть, девушка на секунду задумалась, а потом быстро написала что-то. Матрос передал Тан Ао написанное. Тот взглянул – это оказались стихи:

Под стихами была приписка: «Писала, обливаясь слезами, попавшая в тяжкую беду Лянь Цзинь-фэн из деревни Нарциссов в царстве Благородных».

Прочтя стихи, Тан Ао подумал:

– Так как рассказ девушки показался мне уж слишком невероятным, я попросил ее написать несколько слов, чтобы проверить, действительно ли она грамотная. Оказывается, она не только не солгала, но сумела одним взмахом кисти сложить стихи. Видно, и насчет того, что ловит трепангов для своей матери, она тоже не лжет. Поистине можно считать, что в ней сочетаются сполна и талант, и добродетельность.

Вслух же он сказал, обращаясь к старому рыбаку:

– Судя по этим стихам, барышне действительно цены нет. Я отблагодарю вас десятью связками чохов, а вы проявите доброту – отпустите барышню, прибавьте к своим добрым делам еще одно.

– Если ты отпустишь ее, – добавил Линь Чжи-ян, – то сети твои никогда не будут пусты и ты будешь процветать.

Но рыбак покачал головой:

– Заполучив этакое сокровище, я ведь смогу прожить без забот весь свой век, так неужели же я отпущу ее за какие-то десять связок! Мой вам совет, чужеземцы, не ввязывайтесь не в свое дело.

– Мы по-дружески предлагаем тебе деньги, – недовольно сказал До Цзю гун, – почему же ты говоришь, чтоб мы не ввязывались не в свое дело? Разве то, что эта благовоспитанная и образованная девушка, которой цены нет, попала в твои сети, дает право тебе распоряжаться ею?

– Вот что я тебе скажу, – закричал Линь Чжи-ян, – если рыба попала в сети, ты ей хозяин; но сейчас-то попался человек, а не рыба, сам видишь, не слепой ведь! Ты советуешь нам не лезть в чужие дела, так не думай, что получишь за нее хоть грош! Не хочешь отпустить барышню, так мы тебя заставим ее отпустить! Сейчас поеду с тобой и посмотрю, что ты с ней сделаешь!

Сказав это, Линь Чжи-ян изловчился и перепрыгнул на лодку рыбака. Рыбачка громко завопила.

– Ах вы, разбойники вы этакие, средь бела дня грабеж учиняете! Да я жизни своей не пожалею и разделаюсь с вами! – и тут же хотела прыгнуть в их джонку, но матросы удержали ее.

– Скажите, сколько же в конце концов вы возьмете за то, чтобы отпустить барышню? – спросил Тан Ао.

– Мне много не надо, – ответил рыбак, – я хочу только сто монет, этого будет вполне достаточно.

Тан Ао пошел в каюту, достал сто слитков серебра и отдал их рыбаку. Взяв деньги, рыбак перерезал веревку, которой была связана девушка.

Лянь Цзинь-фэн вместе с Линь Чжи-яном перешла на джонку; скинув с себя кожух и штаны, она подошла к Тан Ао и стала с поклонами благодарить его; затем она спросила, как зовут ее спасителей. Рыбачья лодка тем временем отплыла.

– Скажите, пожалуйста, барышня, далеко ли отсюда до ваших мест? – спросил Тан Ао.

– Деревня Нарциссов впереди, не больше нескольких ли пути отсюда. В нашей деревне всегда цветут нарциссы, поэтому ее так называют.

– Ну раз это близко, то мы доставим барышню домой, – сказал Тан Ао.

– Всех трепангов, что я наловила, забрал рыбак, – сказала Лянь Цзинь-фэн, – хотя мы живем у моря, но там мелко и негде ловить их. Я хотела бы еще раз прыгнуть здесь в воду, чтобы наловить для матери, но не знаю, согласитесь ли вы, мои благодетели, немного обождать меня?

– Пожалуйста, поступайте, как вам удобнее, барышня, – ответил Тан Ао, – почему же нам не подождать.

Тогда Цзинь-фэн снова надела кожух и штаны и прыгнула в море.

– Зять, не пускай девушку в воду, – закричал Линь Чжи-ян. – Такая молоденькая в этом огромном море! По-моему, если она не утонет, так какая-нибудь большая рыба ее проглотит, и она зря погибнет.

– Она часто бывала в море, привыкла к нему, – сказал До Цзю гун, – и чувствует себя в нем, как рыба, как же может она утонуть? К тому же на груди у нее висит меч, даже если она наткнется на акулу – и то не страшно. Успокойтесь, почтенный Линь! Скоро она наловит трепангов и выплывет на поверхность.

Долго ждали они девушку, но та все не появлялась.

– Ну, смотри, зять, не прав я? – воскликнул Линь Чжи-ян. – Ведь она так и не вынырнула, наверное, ее проглотила большая рыба. А мы даже не можем нырнуть, чтобы узнать, что с ней. Что же делать?

– Я слышал, что у нас на джонке есть матрос, который может очень долго держаться под водой, – сказал До Цзю гун. – Почему бы не послать его на разведку?

Услыхав об этом, матрос, о котором шла речь, отозвался и тотчас же бросился в воду. Вскоре он подплыл к лодке и сообщил:

– Девушка боролась с большой жемчужной устрицей, убила ее и сейчас выплывет.

Не успел он договорить, как на джонку влезла окровавленная Лянь Цзинь-фэн. Сняв свое непромокаемое облачение, она подошла к Тан Ао и, протянув ему большую жемчужину, поклонилась ему в ноги:

– Мне нечем было отблагодарить вас, мой спаситель, но на дне моря, пока я ловила трепангов, вдруг появилась большая жемчужная устрица, я забрала из нее этот жемчуг только для того, чтобы поступить, как тот воробей, что принес в клюве благодарность [232]. Надеюсь, что вы, мой благодетель, не откажетесь принять эту малость со снисходительной усмешкой.

Поклонившись в ответ, Тан Ао сказал:

– Почему бы вам не поднести эту драгоценность вашему государю? Может быть, за это он не откажет вам в своей милости и поможет доставать необходимые яства для вашей матушки? К чему приносить ее мне в знак благодарности? Тем более что я ведь не из тех, кто делает добро, ожидая за него воздаяния. Пожалуйста, возьмите свою жемчужину, подарите ее государю вашей страны; само собой разумеется, это принесет вам пользу.

Лянь Цзинь-фэн возразила:

– Уже давно существует строгий указ нашего государя, будь то сановники или простой народ, в случае если станут подносить жемчуг или драгоценные камни, виновных подвергать каре по закону, а подношения предавать огню. Надпись, начертанная на вратах нашей столицы: «Только добродетель драгоценна» – как раз и выражает эту мысль! Мне эта жемчужина ни к чему, прошу вас, мой спаситель, примите ее и доставьте мне этим хоть некоторое душевное успокоение.

Видя, что девушка говорит искренно, Тан Ао вынужден был взять жемчужину. Затем он приказал матросам поднять паруса и подплыть к деревне Нарциссов. Все пошли в каюту. Цзинь-фэн поклонилась жене Линь Чжи-яна, поздоровалась с его дочкой Вань-жу; девушки встретились как старые подруги и с первого взгляда понравились друг другу.

Вскоре они доплыли до деревни Нарциссов и причалили к берегу. Попрощавшись с женой и дочерью Линь Чжи-яна, Цзинь-фэн взяла мешок с трепангами и кожаную одежду. Горячо сочувствуя горькой судьбе девушки и желая ей помочь, Тан Ао захватил с собой деньги и вместе с До Цзю гуном и Линь Чжи-яном тоже сошел на берег. Лянь Цзинь-фэн шла впереди, указывая дорогу; вскоре они дошли до ее дома.

Цзинь-фэн постучала, двери открыла старушка. Взяв у девушки одежду, она спросила:

– Почему вы так задержались, барышня? Госпоже немного получше. А трепангов вам удалось наловить?

Но Лянь Цзинь-фэн, занятая гостями, не ответила ей. Проведя Тан Ао и его спутников в комнату для занятий, она затем привела туда под руки свою мать, которая горячо поблагодарила Тан Ао за спасение ее дочери, а потом любезно поздоровалась с До Цзю гуном и Линь Чжи-яном.