До Цзю гун улыбнулся:

– Хотя эти птицы и отличаются от других тем, что бросают в море камни, пытаясь завалить его, но ведь они все-таки птицы и могут жить в любом месте у моря, почему же им обязательно жить на одной только горе Фацзюшань? К тому же я слышал, что только дрозды-пересмешники не перелетают через реку Цзи [182], но еще никогда не слышал, что эти птицы не могли бы перелетать через гору Фацзюшань!

– Цзю гун, – перебил старика Линь Чжи-ян, – видите там впереди лес с большими и высокими деревьями. Не знаете ли вы, что это за деревья? Пойдемте туда, посмотрим. Если на них есть свежие плоды, сорвем немного, ладно?

Все направились к лесу. Впереди виднелись большие деревья, высотой в пять чжан, шириной в шесть обхватов. На них совсем не было ветвей, а только множество усиков, как на колосьях риса. Каждый колос был больше чжана длиной.

– В древности, говорят, были «хлебные деревья», – вспомнил Тан Ао. – Посмотрите, уж не они ли это, судя по виду?

До Цзю гун утвердительно кивнул головой.

– Жаль только, что сейчас рис на них еще не созрел, – сказал он. – Если бы захватить с собой несколько рисинок, вот бы было нечто поразительное.

– Вероятно, лесные звери съели все то, что оставалось с прошлого года, поэтому на земле нет ни одного зернышка, – заметил Тан Ао.

– Как бы лесные звери ни были бы прожорливы, не может быть, чтобы они так уж все начисто съели без остатка. Давайте-ка поищем в траве, надо обязательно найти, это ведь очень поучительно! – предложил Линь Чжи-ян и тут же принялся искать. Вскоре он закричал: «Нашел!» Тан Ао и До Цзю гун быстро подошли к нему, чтобы посмотреть, что он нашел, и увидели зерно шириной два цуня [183] и длиной пять цуней.

– Если зерно разварить, так, пожалуй, на целый чи [184] получится, – воскликнул Тан Ао.

– Ну что в этом рисе удивительного, – заметил До Цзю гун. – Вот я за морем ел рис, так если съешь одну рисинку, целый год будешь сыт.

– Та рисинка, должно быть, была длиной в два чжана, – возразил Линь Чжи-ян. – Как же вы ее в этом случае варили? Что-то мне не верится!

– Та рисинка была шириной в пять цуней и длиной в целый чи, – сказал До Цзю гун. – Когда ее разварили, то хоть двух чжан и не набралось, но как я поел ее, так во рту ощутил какой-то приятный аромат, и сразу же у меня прибавилось сил, а после этого я целый год и не думал о еде. Сейчас вы, почтенный Линь, не верите в это, а тогда и я сам сомневался. А потом я узнал, что в тот год – тогда правил император Сюань-ди [185] – царство Бэйинь прислало в подарок всякие товары, которыми оно славится, в том числе и рис цинчандао, который замечателен тем, что всякий, кто съест одну рисинку, год не будет голоден, – вот тогда я понял, что, видимо, этот рис я и съел в тот раз.

– Неудивительно, что при стрельбе в цель каждый раз, когда стрела попадает на одно-два чи в сторону от яблочка мишени, стрелок огорчается и говорит: «Эх, на одну рисинку промахнулся!» Раньше, слыша это, я думал, что люди врут, откуда может быть такая огромная рисинка! А теперь, послушав До Цзю гуна, понял, что когда говорят «промах на одну рисинку», то, очевидно, имеют в виду разваренную рисинку цинчандао, – сказал Линь Чжи-ян.

Тем временем вдали показался маленький человечек, ростом примерно в семь-восемь цуней, верхом на крошечной лошадке. Увидев его, До Цзю гун со всех ног бросился вдогонку. Занятый поисками риса, Линь Чжи-ян ничего не заметил. Тан Ао же решил не отставать от старика и побежал за ним.

Маленький человечек тоже поскакал вперед. Хотя ноги у До Цзю гуна были крепкие, но в конце концов он выбился из сил, к тому же горная дорога была очень неровной, так что, немного не добежав до человечка, старик споткнулся о камень на дороге и упал. Когда же он поднялся, ему свело судорогой ногу и он не смог ступить ни шагу.

А Тан Ао все бежал вперед; пробежав пол-ли, он догнал человечка, схватил его и проглотил.

Опираясь на руку подоспевшего к нему Ли Чжи-яна, До Цзю гун шел, с трудом переводя дух. Глядя издали на Тан Ао, он сказал со вздохом:

– Правильно говорят, что «каждый кусок, каждый глоток предопределен свыше!», а уж особенно в таком серьезном деле! Видно, почтенному Тану суждено стать бессмертным, раз уж он так легко, без всяких усилий, добился своего.

– Цзю гун сказал мне, что ты догнал какого-то человечка на крошечной лошадке, – сказал Линь Чжи-ян подошедшему Тан Ао. – Мы издали видели, как ты положил что-то в рот. Ты что же, и человека, и лошадку съел? Я ничего не понимаю. Объясни, пожалуйста. И потом, как это тебе суждено стать бессмертным?

– Этот маленький человечек на крошечной лошадке называется жоучжи, – ответил Тан Ао, – раньше я ничего о нем не знал. В этом году, когда я возвращался из столицы, не стремясь уже к почестям и славе, меня часто занимал вопрос о том, какими способами питали дух и тело древние. И вот я узнал следующее: «Если встретишь в горах маленького человечка верхом на лошадке величиной в пять-семь цуней, зовущегося жоучжи, и съешь его, то дни твоей жизни будут продлены и ты сможешь постигнуть Путь к бессмертию». Хотя я и не знал, правда это или нет, но полагал, что особой беды не будет, если я поймаю его, и поэтому я – вы уж меня простите, пожалуйста, – сам съел его, не подождав вас обоих.

– В таком случае ты, зять, действительно в конце концов станешь святым при жизни, – засмеялся Линь Чжи-ян. – Сейчас ты съел жоучжи и, конечно, больше не хочешь есть, только о прогулке и думаешь. Ну а я так изрядно проголодался. Может быть, у тебя хоть ножка осталась от этого маленького человечка на лошадке, чтобы и мне утолить голод?

– Если вы голодны, то как раз в этих местах есть чем подкрепиться, – сказал До Цзю гун и тотчас же разыскал среди зарослей темных трав несколько травинок.

– Если вы съедите это, то не только не будете голодны, но сразу почувствуете удивительную бодрость и свежесть.

Взяв травинку, Линь Чжи-ян увидел, что она очень напоминает душистый лук с тоненьким, молодым стебельком, на котором раскрылось несколько темных цветочков.

Положив ее в рот, Линь Чжи-ян кивнул головой:

– Да, очень ароматная и вкусная! Скажите, пожалуйста, Цзю гун, как она называется?

– Я слыхал, – сказал Тан Ао, – что за морем, на горе Цяошань, есть трава с темными цветами, похожая на лук, которая называется чжуюй и может утолять голод. Вероятно, это она и есть?

До Цзю гун утвердительно кивнул головой.

– Вот чудеса! – воскликнул Линь Чжи-ян. – Ведь я действительно наелся! Раз у этой травы есть такие достоинства, так надо бы найти пару даней этой травы и отнести их в джонку. Если не хватит провизии, можно будет ею утолять голод. Разве это не проще, чем способ даосов поститься [186], о котором ты мне когда-то рассказывал, зять?

– Но этой травы здесь очень мало, – возразил До Цзю гун, – как же вы отыщете такое количество? К тому же стоит только вырвать ее из земли, как она сразу же засыхает. А чтобы утолить голод, обязательно нужен свежий стебелек, от сухой же травы не будет никакого толка.

Тут они увидели, что Тан Ао неожиданно сорвал у дороги какое-то растение, похожее на сосновые иглы изумрудного цвета; на иглах росли зернышки величиной с горчичное зерно.

– Шурин только что съел траву чжуюй, придется мне за компанию съесть эту траву, – сказал Тан Ао и съел ее, оторвав предварительно одно зернышко. Затем он положил оставшееся зернышко на ладонь, подул на него разок, и тотчас же из зернышка показалась зеленая травинка, тоже напоминавшая сосновую иглу, но длиной около одного чи; снова подул, трава выросла еще на один чи; подул в третий раз, и травка стала длиной в три чи. Тогда Тан Ао положил ее в рот и проглотил.