– Да ведь это я просто так пошутила, – ответила Шангуань Вар. – Если я что-нибудь скажу невпопад, вы, царевна, надо мной не смейтесь! К учителям я отношу такие цветы, как пионы, орхидеи, цветы сливы, хризантемы, кассии, лотосы, пионии, цветы райского яблочка, нарциссы, цветы зимней сливы, рододендроны и магнолии. Одни из этих цветов обладают совершенно своеобразным ароматом, другие по красоте не имеют себе равных во всем мире. По качеству все они относятся к первому сорту. Когда они расцветают, хотя ими тоже любуются, как и всякими цветами, но ввиду их величавой внешности, дородности и густого аромата каждый невольно проникается к ним глубоким почтением и относится к ним как к уважаемым учителям. Поэтому я и называю их двенадцатью учителями.
Следующие – это чжулань [125], жасмин, жуйсян [126], индийская сирень, шиповник, махровый персик, резеда, цветы гвоздичного дерева, персиков, абрикосов, гранатов и роза индийская. Одни привлекают к себе своим изяществом, другие же доставляют наслаждение своим чистым ароматом. По качеству они относятся ко второму сорту. Когда они расцветают, хочется, облокотившись на перила, читать стихи и держать в руке чарку с вином; они не только милы, но, кажется, с ними поистине можно по-приятельски вести задушевный разговор, как с хорошим, близким другом. Поэтому я и называю их друзьями.
Далее идут такие цветы, как бальзамин, красные розы, цветы груш, весенних слив, вьющиеся розы, мальвы, ланьцзюй [127], гардении, гортензии, маки, бегонии и туберозы. Одни из них вызывающе красивы, другие игривы и легкомысленны. По качеству они относятся к низшему сорту. Расцветая, они вызывают ненависть у женщин и любовь у мужчин, причем у последних к этому чувству примешивается и что-то пошловатое – в свободное время, от безделья, они готовы с ними пошалить, совсем как с бойкой служанкой. Поэтому я и называю их служанками. Только к этим тридцати шести сортам можно относиться как к учителям, друзьям и служанкам. Остальных же цветов хоть и очень много, но одни из них растут где-нибудь в глуши, и их видит очень мало людей, у других нет ни аромата, ни красоты, так что нечем у них любоваться. Вот все такие я и не принимаю в расчет.
– Вы делите цветы тридцати шести видов, – сказала царевна, – по их качествам на три сорта: высший, второй и низший – и приравниваете их к учителям, друзьям и служанкам, но при этом вы допускаете, по-моему, некоторое пристрастие. Так, мальву следовало бы отнести к разряду друзей, а вы ее относите к разряду служанок. Индийскую розу я бы отнесла к разряду служанок, а вы, наоборот, относите ее к друзьям. Как же мальве не почувствовать себя несправедливо обиженной?
– Мальва, – ответила Шангуань Вар, – от природы кокетлива и жеманна, и хотя она внешне красива, но что с ней поделаешь – утром расцветает, а к вечеру уже опадает, так что по натуре мальва непостоянна. Как же можно такой цветок отнести к друзьям? А что касается индийской розы, то хотя по внешности она и уступает мальве, но зато цветет круглый год и по натуре она само постоянство. Как же не считать ее хорошим другом?
Пока они разговаривали, время уже приблизилось к началу часа «сы». Тем временем множество придворных поспешили сообщить, что и здесь, в парке Шанлиньюань, и там, в парке Цюньфанпу, пионы уже покрываются листьями, завязывают бутоны и готовы вот-вот расцвести.
– Оказывается, они понимают, что им не поздоровится, когда я из них приготовлю лекарство! – воскликнула Ухоу. – Ну раз так, окажу им милость – уберу жаровни.
Придворные исполнили ее желание и убрали жаровни. Скоро пионы повсюду пышно расцвели; даже и те, которые очень сильно прижгли, тоже распустились как ни в чем не бывало.
(Кстати, те пионы с сухими ветвями, о которых ходят легенды, больше всего распространены в Бяньцане, что в области Хуайнань. Их ветви и стебли, сорванные в любое время, немедленно загораются в огне, как сухой хворост. Говорят, что этот своеобразный сорт и происходит как раз от тех цветов, которые в свое время так «облагодетельствовала» государыня У Цзэтянь [128]).
Когда Ухоу увидела, что пионы уже расцвели, ее гнев утих, но на душе у нее все же было нерадостно, а потому она повелела:
– Вчера, при виде снега, вдруг нас охватила радость и нам захотелось отправиться в парк Шанлиньюань полюбоваться цветами. Поэтому мы отдали распоряжение, чтобы все цветы распустились на рассвете следующего дня, дабы доставить нам удовольствие. Пионы – цари всех цветов, и им подобало бы расцвести первыми. Между тем они расцвели после всех цветов. Они явно глумились над нами. За это следовало бы совсем истребить этот сорт цветов. Памятуя, однако, что они издавна относятся к лекарственным растениям и, таким образом, являются полезными, повелеваю в наказание сослать их в Лоян [129]. Погодите вы, четыре тысячи кустов пионов из наших парков, когда окончится пир, который я задам сановникам, я сейчас же прикажу Военному ведомству под стражей направить вас в Лоян и велю тамошнему генерал-губернатору Чжан Гэну поручать чиновникам ежегодно собирать в счет подати определенное количество даней [130] вашей «поджаренной кожицы» для изготовления лекарств!
(После этого повеления пионы в большом количестве были доставлены в Лоян, и там они с каждым днем все больше размножались. Этим и объясняется, почему в Поднебесной и поныне больше всего пионов именно там).
Затем Ухоу велела евнухам, ведающим цветами, тщательно пересчитать все распустившиеся в парках Шанлиньюань и Цюньфанпу цветы и представить ей на них списки по сортам. Если среди этих цветов окажутся чужеземные, а также присланные из разных мест в счет дани, то и это отметить в списке. Евнухи выполнили приказ и выяснили, что всего распустилось девяносто девять сортов цветов. Они записали их названия и вручили этот список государыне. Ухоу пришла в восторг от такого множества распустившихся цветов, передала список царевне и, обратясь к Шангуань Вар, сказала:
– Ты, талантливая дева, прекрасно сведущая в древнем и знающая современное, видала ли когда-нибудь, чтобы в конце зимы расцветали чудесный гриб [131] и железное дерево? А знаешь ли ты, откуда произошли цветы ложу [132], циннан [133], жуйшэн [134] и маньтоло ?[135]
– Я раньше слышала, – ответила Шангуань Вар, – что чудесные грибы растут на знаменитой горе и служат пищей небожителям. Их называют также триждыцветущими из-за того, что они дают три цветка в год. Это растение считали очень редким и во времена древних императоров [136], сегодня же его цветы отличаются не только сильным благоуханием, но также разнообразной окраской. А железное дерево расцветает очень редко. Говорят, оно расцветает только каждый сорок второй год шестидесятилетнего цикла [137]. Ныне же идет двадцать первый год, и, следовательно, ему совсем не время расцветать. Я не ожидала, что оно вместе с чудесным грибом вдруг расцветет холодной зимой. Поистине это счастливое предзнаменование для всей страны. По словам древних, растение ложу не легко раздобыть, а его цветы увидишь и того реже. Они расцветают, только когда в стране появляются литературные таланты. По историческим записям цветы циннан впервые попали к нам из страны Киданей [138]. Для подробного исследования хоть и нет достаточных данных, тем не менее, если судить по названию циннан – зеленый мешок, тайну которого, как сказано в «Летописи династии Цзинь» [139], в свое время познал Го Гун [140], этот цветок тоже предзнаменует просвещение. А то, что эти цветы сейчас расцвели вместе с цветами ложу, безусловно предвещает расцвет человеческой культуры, который окажет содействие мудрой государыне в делах правления. Далее, цветы жуйшэн, которые, расцветя, обязательно цветут в течение девяти месяцев подряд, предвещают вечное счастье вашей державе. Цветы маньтоло, в свое время падавшие с неба дождем, когда Будда проповедовал свое учение, предвещают повсеместную тишь и благодать. Сейчас все эти цветы, являющиеся редчайшими сокровищами, исполнили ваше приказание и сразу расцвели, а это доказывает, что ваше счастье, государыня, безмерно, как небо. Можно сказать, что с древних времен еще не бывало столь блестящего события, прекрасное сказание о котором будет передаваться тысячелетиями!
