Внезапно принц положил рисунки рядом с собой на подоконник и спросил:

– Вы читали роман «Тристан и Изольда»?

– Да, монсеньор.

– Если помните, Тристан любил двух женщин сразу. Так вот, хотите стать моей Изольдой Белорукой?

Слова Генриха повергли Изабель в такое изумление, что она (а такое с ней случалось крайне редко) даже не нашлась сразу, что ему ответить. Наконец, девушка промолвила:

– Простите, монсеньор, но если мне будет позволено задать Вам одни вопрос…

– Задавайте!

– А кто Ваша первая Изольда? Герцогиня Орлеанская?

– Конечно, нет! Ведь у неё рыжие волосы и, к тому же, она некрасива. А моя Изольда Златокудрая – первая красавица двора!

– Вероятно, Вы имеете в виду герцогиню д’Этамп…

– Нет, вдову Великого сенешаля Нормандии.

Изабель закусила губу, чтобы не рассмеяться: знал бы король, как он ошибался в своих сыновьях! Тем временем Генрих нетерпеливо спросил:

– Так Вы согласны?

Не зная, как ей отделаться от принца, по-видимому, живущего в мире грёз, девушка осторожно ответила:

– Боюсь, монсеньор, что я не смогу соперничать с Дианой де Пуатье.

– Да, госпожа де Брезе не имеет соперниц! Она являет собой идеал не только красоты, но также доброты, милосердия и целомудрия! Когда нас с дофином передавали испанцам, она обняла меня и сказала: «Крепитесь, монсеньор! Мы ещё обязательно встретимся!» И только воспоминания о ней помогли мне перенести мадридский плен!

– Поэтому я выбрал её своей Дамой, а Вам предлагаю стать моей любовницей, – неожиданно закончил свой панегирик Диане герцог Орлеанский.

Его слова взбесили Изабель: как только этот молокосос посмел сделать ей такое предложение? Бедная Екатерина Медичи! Флорентийка даже не подозревает, что её ждёт такая же участь, как и королеву. Изо всех сил пытаясь сдержаться, чтобы не залепить пощёчину Генриху, девушка прижала руку к сердцу и тут внезапно вспомнила о письме дофина. Ну, ничего, она поставит юнцов на место! Обольстительно улыбнувшись, Изабель ответила:

– Хорошо, монсеньор. Если Вам так угодно, я исполню Ваше желание. Приходите сегодня, как стемнеет, к павильону Анны Бретонской.

– Обязательно приду! – Анри попытался было схватить Изабель за руку, но та ловко увернулась.

– А что мне передать герцогине Орлеанской?

– Скажите ей, что мне понравился этот эскиз, – принц небрежно ткнул пальцем в лежавший сверху рисунок.

– Могу себе представить, какие лица были у сыновей короля, когда они встретились вчера в королевском саду! – Жиль усмехнулся.

В ответ Изабель, которая на следующий день поспешила всё рассказать возлюбленному, поддержала его звонким смехом:

– И поделом им!

– Мне жалко дофина, а герцога Орлеанского – нет. Боюсь только, ты нажила в их лице заклятых врагов!

– Что мне могут сделать эти мальчишки?

– А как же мадемуазель л’Эстранж?

– Она сама сказала, что не хочет быть любовницей дофина!

– Так ты не собираешься отдавать ей письмо?

– Нет!

Лорьян вздохнул:

– Мне кажется, что ты зря ввязалась в эту любовную интригу, Изабель. Пусть бы твоя подруга сама решала, как ей поступить.

– А я думаю, что поступила правильно. Если бы не дофин, у Эйми и Луи, возможно, что-то вышло…

– Но ведь мадемуазель л’Эстранж старше его.

– Ну, и что же? Я уверена, что им бы было хорошо вместе!

– А что, если барон де Оре уже присмотрел сыну невесту?

– Я бы об этом знала! К тому же, Эйми – из благородного древнего рода.

– Но у неё, как я слышал, нет приданого.

– В случае своего замужества она получит какие-то деньги из наследства своей матери. Но это не главное! Моя подруга поможет Луи забыть о принцессе!

– Так вот на самом деле ради чего ты всё это затеяла, – лицо Жиля снова сделалось серьёзным. – Тут я согласен с тобой: любовь к дочери короля не доведёт его до добра.

– Ты вспомнил о мадам Рене?

– Да, когда принцесса призналась королю, что хочет выйти за меня замуж, он очень рассердился и отдал приказ о моём аресте. Барону де Оре с трудом удалось доказать мою невиновность. Но мне пришлось покинуть двор, и я завершил своё образование в Дижоне, где учился вместе с твоим младшим братом.

Изабель встрепенулась:

– Ах, если бы нам удалось перетянуть его на свою сторону! Отец очень гордится тем, что он закончил Сорбонну! Возможно, Антуану удалось бы уговорить его.

– Забудь об этом, милая. Ещё когда мы с ним учились в Дижоне, он за что-то недолюбливал меня. А после истории с Жанной на дух не переносит. Уж скорее я бы открылся твоему старшему брату.

– Шарлю сейчас ни до кого нет дела. После того, как его жена умерла во время родов, он начал пить. Потом вернулся на военную службу и носа в Монбар не кажет.

– А как же его сын?

– Шарль вбил себе в голову, что Жан Робер повинен в смерти своей матери и видеть его не желает. Граф Олтон хотел забрать племянника к себе, но мой отец не отдал его. Ведь Жан Робер – единственный наследник рода Монбаров.

– Твой брат может жениться снова.

– Он так любил Джейн!

Влюблённые немного помолчали, после чего Жиль снова спросил:

– А что твой кузен граф де Сольё? Раньше он неплохо ко мне относился.

– В Сольё, как ты знаешь, всем заправляет бабушка. И когда ты уехал, она сказала, что больше не считает тебя членом нашей семьи. А мой кузен её слушается во всём.

– В самом деле, меня больше не приглашают на ваши семейные торжества.

– Может быть, тебе стоит поговорить с бароном де Оре? – предложила Изабель. – А я попробую убедить Луизу.

– Но захочет ли кузен из-за меня ссориться с остальными членами семьи? Я и так в неоплатном долгу перед ним и баронессой де Оре. Они были единственными, кто не отвернулся от меня, когда я уехал из Бургундии, потому что больше не мог смотреть в глаза твоим родственникам. И чуть с ума не сошёл в Лорьяне, один, среди полудиких бретонцев. Поэтом неожиданно приехал кузен и сообщил, что король собирает войска для нового похода в Италию и предложил мне принять участие в нём под своим началом. Естественно, я с радостью согласился и готов был умереть в бою, лишь бы вернуть себе доброе имя. Но смерть почему-то пощадила меня, а король отметил мои заслуги и возвёл в рыцарское звание. Впрочем, несмотря на то, что я вернулся ко двору, твоя родня так и не простила меня.

– Что же нам делать? – Изабель заломила руки.

– Боюсь, мы можем надеяться только на чудо…

– Простите, если помешала, – в проёме знаменитой лестницы внезапно возник изящный силуэт Эйми.

– Что случилось, мадемуазель л’Эстранж? – Изабель поспешно отпрянула от Жиля.

– Приехал Ваш брат-диакон.

– Антуан здесь? – Изабель переглянулась с любовником.

– Да. Он ищет Вас.

– Наверно, мой брат прибыл с епископом Парижским: с недавнего времени он стал его секретарём, – растерянно пояснила девушка.

Воспользовавшись тем, что Эйми повернулась к ним спиной, Лорьян приложил палец к губам, как бы призывая возлюбленную к молчанию. Рассеянно кивнув ему, Изабель последовала за подругой.

Расставшись с Эйми на втором этаже, она хотела было спуститься вниз, как вдруг увидела поднимавшегося ей навстречу герцога Орлеанского. Лелея в душе надежду, что тот пройдёт мимо, не заметив её, девушка отступила в тень. Однако Изабель ошиблась. В упор глядя на неё, Генрих процедил сквозь зубы:

– Вы посмеялись надо мной и ответите за это!

– Не понимаю Вас, монсеньор, – Изабель произнесла это с наивным выражением лица.

– Что тут понимать? Зачем Вы вчера столкнули меня с братом?

– Но что мне оставалось делать, монсеньор, если дофин назначил свидание в том же месте? Поэтому, когда я увидела его там, то поспешила уйти.

На лице принца возникло сомнение:

– Так почему же Вы сразу мне не сказали, что мой брат в Вас влюбился?

Сообразив, что Франциск не назвал имя Эйми брату, Изабель облегчённо вздохнула: