– Ну, хорошо, – Жиль, наконец, оторвался от неё и сел, прислонившись спиной к стене. – Я расскажу тебе всё. Боюсь только, ты станешь презирать меня…

– Нет, никогда! – пылко возразила Изабель.

– Не знаю, с чего начать…

– Я помню, что наша семья потеряла тебя из виду после битвы под Павией.

– Да, это событие сыграло роковую роль в моей жизни. Мне исполнилось тогда шестнадцать лет, и я впервые принял в участие в настоящем сражении. На моих глазах убили сначала моего опекуна графа де Сольё, а потом кузена.

– Но барон де Оре был всего лишь ранен.

– А я был уверен в обратном.

– Мне повезло, что я не попал в плен вместе с королём, – продолжал Жиль после паузы. – Как раз перед этим ранили моего приятеля Флорана де Эрви, который, как и я, был пажом. Поэтому я отстал от королевской свиты, чтобы помочь ему. Ну, а когда неприятельская конница бросилась в атаку, притворился мёртвым. Потом мне удалось перетащить друга в кусты и поймать коня. Мы добрались с ним до ближайшего селения, где попросили приюта у местного крестьянина. Однако де Эрви умер у меня на руках той же ночью. Сначала я не знал, что делать, а потом решил остаться в Италии и взял имя покойного приятеля.

– Но зачем тебе это было нужно? – спросила после паузы Изабель, – Чего ты боялся? Почему сразу не вернулся во Францию?

– Из-за твоей сестры, – признался её любовник. – Я не хотел жениться на ней.

– Но ты ведь мог разорвать помолвку.

– Нет, не мог, из-за тётушки, которая заменила мне мать. Поэтому когда графиня де Сольё решила поженить нас с Жанной, я не смел возражать.

– Признайся, почему ты испытываешь такую неприязнь к Жанне? – девушка запустила пальцы в каштановые кудри Жиля. – Ведь она красивее и умнее меня, да-да, не возражай! Многие бы с радостью женились на ней. А ты был готов отказаться от своего имени и состояния, лишь бы не идти с ней под венец!

– Наверно, предчувствовал, что влюблюсь в тебя.

Хотя слова Жиля не убедили Изабель, она сказала:

– Мне кажется, что я всегда тебя любила. С самого детства. Но ты не обращал на меня внимания!

– Неправда! А кто пригласил тебя на танец на празднестве в Сольё в честь моего обручения?

– Думаю, ты это сделал для того, чтобы досадить Жанне! И после своего возращения ты стал целоваться со мной в надежде, что она нас застанет. Так и произошло.

– Признаюсь, втайне я действительно надеялся, что твоя сестра сама откажется от брака со мной. Тем более, что она меня никогда не любила.

– Но ведь это не повод, чтобы не сдержать своё слово и бегать от своей невесты. Должна была существовать более веская причина. Может, Жанна тебе изменила?

– Клянусь, графиня Олтон – честная женщина и ни в чём не провинилась передо мной.

– В таком случае, вероятно, ты сам был влюблён в другую! Я что-то слышала о мадам Рене…

Лорьян улыбнулся:

– Это правда, принцесса была влюблена в меня. Но это было давно. Теперь она уже замужем за герцогом Феррары, и, надеюсь, забыла обо мне.

– А ты любил её? – ревниво допытывалась Изабель.

Её любовник пожал плечами:

– Мадам Рене мне нравилась, но не более того.

Девушка задумалась: ясно, что Жиль хочет утаить от неё правду. Возможно, он действительно был влюблён в свояченицу короля и, запутавшись в своих отношениях, решил скрыться под чужим именем. Но зачем тогда он вернулся во Францию?

Когда Изабель задала Лорьяну этот вопрос, тот нехотя ответил:

– Это долгая история.

– Король пробудет у королевы ещё не менее часа. Поэтому времени у нас достаточно.

– Я предпочёл бы провести время по-другому, – Жиль потянулся было к девушке, но та отстранилась от него.

– Ладно. Так вот, решив остаться в Италии, я вспомнил поговорку, что все дороги ведут в Рим. По пути я познакомился с кардиналом Феррары, который представил меня папе под именем Флорана де Эрви.

– К счастью, Климент VII не узнал меня в Марселе, иначе мне трудно было бы объяснить ему, почему шесть лет назад я взял чужое имя, – добавил Жиль.

– Прошу тебя, не отвлекайся, – нетерпеливо произнесла Изабель. – Итак, ты был представлен папе…

– Да, и он даже взял меня к себе на службу, потому что всегда любил французов больше, чем испанцев. Так я стал одним из людей Замка: время от времени развлекал его игрой на флейте и выполнял некоторые мелкие поручения, пока имперские войска не осадили Рим.

– Я слышала, что они там устроили ужасный погром, – заметила девушка.

– В самом деле, более кровавой бойни мне видеть не довелось. Даже под Павией. Однако ещё до того, как немецкие ландскнехты ворвались в Вечный город, папа узнал, что я знаю английское наречие и приказал мне тайно отвезти письмо королю Генриху VIII. Дело в том, что как раз тогда английский король решил развестись с Екатериной Арагонской, потому что влюбился в Анну Болейн.

– Как же, Жанна подробно писала матушке обо всех перипетиях этой любовной истории! Подумать только: несмотря на запрет папы, король Англии бросил тётку императора ради того, чтобы жениться на её фрейлине!

– Следует признать, что Анна Болейн умеет очаровывать. Я знал её ещё девчонкой, когда она состояла в свите мадам Рене. Многие при дворе сожалели о том, что ей пришлось вернуться домой.

– Значит, ты был влюблён в нынешнюю королеву Англии!

– Нет, эта смуглянка не в моём вкусе. Хотя знакомство с ней способствовало тому, что меня хорошо приняли в Англии. Генрих VIII брал у меня уроки игры на флейте, а его министр, кардинал Вулси, любезно предоставил мне комнату в своём дворце. Однако мою приятную жизнь там нарушил приезд твоей сестры.

– Значит, вы объяснились с Жанной?

– Да. Она сказала мне, что разрывает нашу помолвку и вернула мне кольцо. Но потом, после её отъезда, меня нашёл граф Олтон. Он заявил, что я поступил бесчестно со своей невестой. И что мне следовало сдержать своё слово, даже ценой собственной жизни.

– Теперь ты понимаешь Изабель, почему я вернулся? – спросил после паузы Жиль. – Ведь речь шла о моей чести.

– А я считаю, что Паркер был неправ, тем более, что, как оказалось, он сам влюбился в мою сестру! – горячо возразила Изабель. – Ведь твой брак с Жанной сделал бы несчастными сразу четырёх человек: её, тебя, графа Олтона и меня.

– В самом деле, мне повезло, что англичанин приехал во Францию и сделал предложение твоей сестре.

– Зато как я была несчастна, когда ты уехал, не пожелав присутствовать на их венчании! Наша разлука длилась целых три года! Поэтому поклянись, чтобы мы с тобой больше никогда не расстанемся!

– Клянусь жизнью, Изабель!

Несмотря на то, что король не любил свою супругу, он никогда не отказывал ей в тех почестях, что полагались ей по сану. И в этом году, как и в предыдущем, приготовил ей новогодний подарок. Зная о пристрастии Элеоноры Австрийской к драгоценным камням, Франциск I приказал придворному ювелиру сделать несколько эскизов украшений и показать их королеве. Так как супруг редко баловал её своим вниманием, это событие внесло значительное оживление в её жизнь. В обсуждение тех или иных достоинств будущего ювелирного шедевра, кроме испанских дам королевы, были вовлечены также фрейлины. Рисунки передавались из рук в руки и подвергались тщательному рассмотрению и обсуждению. Одна Изабель не принимала никакого участия в этом интереснейшем занятии из-за того, что её мысли были заняты Жилем. Вот уже на протяжении нескольких дней она ломала голову, как бы уговорить отца дать согласие на её брак с Лорьяном и приходила к одному и тому же неутешительному выводу, что им не остаётся ничего другого, кроме бегства.

Внезапно девушка почувствовала, как Эйми тихонько толкнула её в бок локтем. Затем она услышала голос королевы:

– Что с Вами, мадемуазель де Монбар? Вам нездоровится?

– Простите, мадам, я задумалась.

– О чём?