Прежде, чем девушка открыла рот, её опередила хорошенькая Беатрис Пачеко, одна из испанских дам королевы:

– По-видимому, донна Изабель погружена в любовные грёзы! Наверно, она мечтает о принце!

– Главное, не о короле! – на кастильском наречии отрезала Изабель.

Испанки возмущённо переглянулись. В отличие от них, Элеонора Австрийская невозмутимо произнесла:

– Вам необходимо развеяться. Поэтому возьмите-ка эти эскизы и отнесите их герцогине Орлеанской. Мне интересно знать её мнение. Ведь Медичи, как я слышала, знают толк в драгоценностях.

Взяв рисунки, Изабель с досадой подумала, что королеве, скорее всего, просто захотелось похвастаться перед своей невесткой. Да и что ей ещё оставалось, бедняжке, кроме как целыми днями наряжаться и сплетничать со своими испанками! А ведь Бог наградил её молочно-белой кожей, красивыми карими глазами и золотисто-каштановыми волосами до пят. Что же касается её слишком короткого туловища, то для чего придумали корсеты и туфли на высоких каблуках? Одним словом, сестре императора уже давно пора было завести любовника!

В покоях четырнадцатилетней герцогини Орлеанской было гораздо веселее, чем у королевы. Сама Екатерина Медичи сидела за столом в компании своих золовок, дофина и его младшего брата Шарля. Они оживлённо болтали, одновременно угощаясь сладостями. За спиной дофина стоял Луи, а возле окна явно скучал Роберто Строцци.

Доложив о цели своего прихода, девушка вручила рисунки герцогине, после чего подошла поздороваться к флорентийцу. Так как тот был гораздо старше её и, к тому же, женат, Изабель не видела ничего дурного в их приятельских отношениях.

– Хотите фруктов? – спросил Строцци.

– Но ведь сейчас только март…

– Кузине привезли их из Флоренции.

После этих слов банкир направился прямо к столу и принёс Изабель стеклянную вазочку с фруктами.

– Благодарю Вас, – девушка выбрала плод, похожий на сливу, который оказался неожиданно холодным и твёрдым на вкус.

– Они заморожены, – пояснил Строцци.

– Восхитительно! Никогда не пробовала ничего подобного!

– Жаль, что Вас не было в Марселе. Точно такие фрукты подавали на свадебном пиру моей кузины. Катерина любит вкусно поесть. Ведь ей, бедняжке, пришлось почти два года просидеть на монастырском хлебе и воде.

– Я не знала, что герцогиня Орлеанская воспитывалась в монастыре.

– Сначала, после смерти своих родителей, она воспитывалась в семье моего отца, мессира Филиппо Строцци. Но когда имперские войска захватили и разграбили Рим, во Флоренции вспыхнул бунт против Медичи. Чернь взяла штурмом их палаццо, где находилась моя матушка, донна Кларисса, с Катериной. Кузину отправили за город в монастырь Святой Аннунциаты дель Мюрате. Потом папа помирился с императором и решил вернуть Флоренцию. Узнав об этом, некоторые из мятежников предложили поместить Катерину в солдатский бордель, а другие – привязать нагой к городским стенам, дескать, пусть папа полюбуется на свою родственницу! Чтобы спастись, она приказала отрезать свои волосы и заявила, что приняла постриг. Но её всё равно перевезли в монастырь Святой Лючии, находящийся в пределах города. В осаждённой Флоренции начался голод и свирепствовала чума, от которой умерла моя матушка. А Катерина чудом выжила и дождалась своего освобождения.

Под влиянием рассказа банкира Изабель невольно почувствовала симпатию к юной герцогине Орлеанской. В этот момент дофин спросил у Екатерины:

– Какой рисунок Вам нравится больше всего?

– Они все великолепны!

– А Вам, сестрица? – Франциск повернулся к Мадлен.

– Не знаю, монсеньор.

Неожиданно Шарль подкрался к своей младшей сестре и ущипнул её. Маргарита вскрикнула и бросилась вдогонку за братом. Со смехом дети принялись бегать вокруг стола. Очевидно, они вольготно чувствовали себя у герцогини Орлеанской.

Не обращая на них внимания, дофин снова обратился к сестре:

– Посмотрите ещё раз. Ведь у Вас тонкий вкус.

Франциск отдал рисунки Луи, чтобы тот передал их Мадлен. При этом случайно или намеренно племянник Изабель коснулся руки принцессы. Бледные щёчки Мадлен слегка порозовели, в то время как Луи, бросив на неё нежный взгляд, тотчас отошёл. У Изабель же вдруг кольнуло в сердце: она сама не так давно научилась всем уловкам влюблённых и теперь не хотела верить своим глазам. Неужели Луи имел несчастье влюбиться в старшую дочь короля?

– Пожалуй, я соглашусь с герцогиней: очень трудно сделать выбор, – после паузы произнесла Мадлен.

– Жаль, что здесь нет герцога Орлеанского, – Екатерина вздохнула.

Дофин и Мадлен переглянулись:

– Мы с Шарлем заходили к нему, но Генрих как раз дочитывал очередной рыцарский роман. Это его излюбленное занятие, если не считать работу в саду…

– Тоже мне «прекрасный садовник»! – младший сын короля громко фыркнул.

– Попался! – Маргарита схватила было брата за рукав, но тот ловко увернулся.

– А я в монастыре помогала монахиням выращивать лекарственные травы, – сообщила флорентийка.

– В таком случае, Вы найдёте общий язык со своим супругом, – вежливо ответил Франциск.

– Пожалуй, стоит узнать его мнение!

– Сходите к герцогу Орлеанскому и покажите ему эти эскизы, – добавила Екатерина, обращаясь уже к Изабель.

Как только девушка вышла из покоев, её догнал Луи:

– Тётушка, возьмите эту записку для мадемуазель л’Эстранж!

– А от кого она?

– От монсеньора дофина!

Изабель машинально сунула записку за корсаж:

– Прошу Вас, будьте осторожнее, племянник!

– О чём Вы? – Луи нетерпеливо оглянулся на дверь.

– Мне показалось, что мадам Мадлен неравнодушна к Вам.

Юноша покраснел:

– Этого не может быть! Ведь она просто ангел!

– По-видимому, я действительно ошиблась.

Глядя вслед Луи, Изабель с грустью подумала, что вряд ли её предупреждение возымело действие. Ведь влюблённые так беспечны! Как порой бывает трудно, даже невозможно отказаться от предмета своей любви, особенно, если твои чувства взаимны. И Луи ещё только предстоит узнать, насколько терниста дорога, на которую он вступил.

Внезапно девушка вспомнила о записке дофина и мысли её приняли другое направление. Итак, от вздохов Франциск перешёл к действиям. И сейчас в её руках судьба Эйми. Достав любовное послание, Изабель увидела, что оно не запечатано. Наверно, дофин писал его второпях. Немного поколебавшись, девушка вскрыла письмо и глазам её предстали следующие строки: «Мадемуазель! Я больше не в силах справиться с тем чувством, которое Вы мне внушили. Посему, если Вы тоже любите меня, приходите сегодня, как стемнеет, к павильону Анны Бретонской. Ваш Франциск».

Изабель задумалась: если даже дофин искренне любит её подругу, рано или поздно его женят, и что тогда будет с Эйми? Ведь последняя недвусмысленно заявляла, что не желает повторить судьбу герцогини д’Этамп. Без сомнения, Эйми заслуживает лучшего! Какое-то время Изабель даже казалось, что её подруга и Луи испытывают взаимные чувства.

За всеми этими мыслями фрейлина едва не забыла о поручении герцогини Орлеанской. В покоях Генриха ей сказали, что тот в королевской библиотеке. Поднявшись туда, Изабель действительно увидела среднего сына короля, который стоял возле стеллажа и листал какую-то книгу. Генрих был красивее дофина, но взгляд его светлых глаз казался каким-то сонным.

Едва девушка приблизилась к принцу, как тот сказал:

– Я знаю Вас. Вы – кузина де Оре, пажа дофина. Не так ли?

– Вернее, тётка, монсеньор. Потому что Луи де Оре – сын моей старшей сестры.

– Так какое у Вас дело ко мне? – после паузы осведомился Генрих.

Выслушав Изабель, он взял рисунки и начал просматривать их, при этом время от времени искоса бросая взгляды на девушку. Внимание среднего сына короля несколько удивило Изабель, тем более, что при дворе он слыл затворником и ничем особо, кроме рыцарских романов и цветов, не интересовался. Такое его поведение раздражало Франциска I, и он даже как-то раз сказал в шутку, что его сыновей подменили в Мадриде. Особенно не нравилось жизнелюбу-королю их равнодушие к женскому полу. Возможно, это было одной из причин того, что Генриха спешно женили на его ровеснице Екатерине Медичи.