— Ты красивая, нежная и чувственная девушка. Ты — принцесса, внимание которой нужно заслужить. И не виновата в том, что на твоем пути встретился козел, который этого не понял и посчитал, что его гребаной харизмы будет достаточно, чтобы ты стала его. Забудь всё, что он говорил тебе, Варюш, потому что это неправда. К сожалению, ты полюбила не мужчину, а эгоистичного молокососа, влюбленного только в себя и свой драгоценный член.

На последние слова девушка криво улыбнулась, но промолчала.

Нет, она не поверила Лексу.

Так просто эту ситуацию было не исправить, и сейчас Лекс понимал это так отчетливо, что в груди заныло.

По крайней мере, исправлять нужно было не словами, а делом.

Этим Лекс и занялся без раздумий.

Он прикоснулся к ее губам, замирая от блаженства.

Че-е-ерт. Какая же сладкая была эта девушка!

Если бы только она могла заглянуть в его душу и увидеть всё то, что он чувствовал по отношению к ней, то сразу перестала бы сомневаться в себе, собственной привлекательности и сексуальности!

Лекс целовал ее и надеялся, что через свои прикосновения сможет донести хоть немного из того, что Варя должна была знать. Что она должна была почувствовать и принять в своем нежном сердце, которое он хотел защитить от всех бед и горечи этой жизни.

И неожиданно она ответила ему!

Своими мягкими губами.

Обняла за шею руками и прижалась плотнее, тихонько выдохнув в его губы, словно этот поцелуй стал ее спасением от тяжелых мыслей и недоверия себе.

Она даже закрыла глаза, полностью отдаваясь на милость этого мужчины, который своими словами всё перевернул в ее душе и подарил маленький лучик надежды на то, что всё еще может быть хорошо.

Что она не бракованная и не фригидная, как думала о себе сама долгие годы.

Какой же он был большой, горячий и надежный.

И как же хорошо и уютно было рядом с ним.

Хотелось верить, что вся эта ситуация с ее пребыванием в тюрьме не была для него всего лишь увлекательной короткой игрой в героя. Вернее, Варя чувствовала, что была права, но одергивала себя и заставляла мыслить трезво и логично. Вот только с каждым днем делать это становилось всё сложнее и сложнее.

Касания Лекса были чувственными и предельно нежными. Не растаять от этого было просто невозможно. И она таяла. Постепенно, шаг за шагом. Училась доверять себе и ему.

Уже не вздрагивала и почти не смущалась, когда Лекс даже не стал снимать с нее широкую кофту, а просто нырнул прямо под нее головой, прижимаясь губами к груди.

Все его движения и прикосновения были мягкими и осторожными. Лекс делал это осознанно, потому что знал лучше Вари, что не все женщины любят прикосновения к груди. И знал, что если Варе это не будет приятно, то она будет просто молча терпеть, поэтому целовал, ласкал, а потом останавливался на пару секунд, чтобы понять, что девушке нравится это. Что он на верном пути.

Ее кожа и аромат сводили с ума, отчего хотелось большего — прикусывать ее сладко и жадно, играть языком с сосочками, но Лекс держал себя так, как еще никогда в жизни, оставляя шанс на всё это в будущем.

Варя задышала иначе, а он широко улыбнулся, не отнимая своих губ от ее кожи.

Вот так, милая. Ты всё делаешь правильно.

Но это было только начало их пути.

Лекс не остановился на достигнутом и стал опускаться вниз, оставляя влажную дорожку из своих поцелуев и Вариных мурашек на ее коже, — к пупку, который поцеловал и обвел языком по кругу, а затем еще ниже.

Варя, конечно, попыталась свести колени, но едва ли у нее это получилось бы, потому что между ее бедрами удобно устроился Лекс. И как же хорошо, что на девушке не было нижнего белья, а значит, не было никакой дополнительной преграды для его замысла — раскрытия чувственности Варюши здесь и сейчас.

Девушка что-то приглушенно ахнула, когда Лекс провел пальцем по складочкам лона, и его сердце забилось быстрее, потому что Варюша была влажная. Она была готова. Для него. И в первую очередь для себя.

Всё было хорошо и правильно, когда он ввел в нее два пальца и лизнул складочки, а Варя вскрикнула растерянно и недоуменно, давая понять, что подобной лаской муж ее не баловал. И очень зря.

Она была настолько отзывчивой на касания, что по позвоночнику Лекса прошла волна обжигающего и кусающего возбуждения: делать приятно своей девочке было так же кайфово, как получать это приятное себе.

Дрожь ее тела прошла и по нему, оттого что он вбирал в себя ее каждую хрупкую, но такую искреннюю эмоцию.

Он дал Варюше только пару секунд осознать происходящее, прежде чем начал чувственное наступление, используя для этого свои неугомонные и умелые язык и пальцы, которые работали в унисон друг с другом, подводя девушку к той черте, где она еще не была.

К черте, где взорвется радуга и рай, чтобы испепелить ее душу, отнимая судорожное дыхание, а затем возродить в судорогах и стоне, выворачивая каждую мышцу наизнанку в сладостном терпком томлении.

Лекс играл кончиком языка с чувствительной шишечкой, отчего Варя сжимала колени и хваталась дрожащими пальчиками за его волосы. Делал это то быстро и энергично, отчего живот девушки напрягался и ягодички начинали дрожать. То отступал, не позволяя кончить так быстро, и принимался неторопливо и основательно водить языком сверху вниз, а затем наоборот, пока Варя не начала двигать бедрами, сама того не осознавая.

И каждая новая волна этой чувственной пытки была сильнее предыдущей. Острее.

Ее тело было настолько напряжено, что в какой-то момент внизу живота просто стало ломить, и горячие влажные складочки мелко пульсировали, разгоняя по телу сумасшедший нектар, от которого она едва могла дышать и выгибалась в спине, запрокидывая голову.

Таких головокружительных эмоций она себе даже представить не могла — не то что ощутить их вот так сполна!

Казалось, еще чуть-чуть — и ее мышцы внизу живота просто начнут трескаться от перенапряжения. Но Лекс снова пошел в наступление, активно задвигав пальцами и языком одновременно, отчего перед глазами Вари в буквальном смысле потемнело и стало так жарко и сладко, что в горле пересохло.

— Лёша!

От этого вскрика девушки Лекс застонал и ощутил, как сердце свело от удовлетворения.

Вот так, девочка.

Всё получилось.

Варя еще долго не могла прийти в себя.

Она лежала в объятьях довольного Лекса и всё еще ощущала кусающие отголоски этой дикой неудержимой страсти, которая затмила собой все горести и ее мысли о своем изъяне.

Ее живот мелко подрагивал, и легкие спазмы иногда спускались в бедра, напоминая ненавязчиво о только что происшедшем.

Она кончила.

Впервые в жизни по-настоящему.

И это было настолько неожиданно и приятно, что вряд ли она смогла бы найти правильные слова. К счастью, Лексу это было вовсе не нужно. Он снова лежал за ее спиной, прижимаясь своим большим телом, и крепко обнимал ручищей, прошептав:

— Не страшно, правда? А дальше будет еще лучше. Веришь мне, Варюш?

Девушка улыбнулась и кивнула:

— Да.

— Отлично. А теперь спи. Надо успеть выспаться, пока Женька не приехал. А если учесть, что просыпается он в шесть утра, спать нам осталось очень недолго.

Девушка улыбнулась, ощущая в душе удивительную легкость, которой не испытывала уже много лет.

Это была возрождающаяся вера в то, что она нормальная, а не бракованная для отношений.

И что в жизни наконец началась светлая полоса, где больше не нужно будет вздрагивать от каждого шороха рядом с собой, ожидая ненависти и нападений.

И мама с Алиской были в безопасности.

Что могло быть лучше?

И всё это благодаря Лёше.

Мужчина уснул довольно быстро.

Засопел, уткнувшись в ее затылок, а Варя никак не могла заставить себя сомкнуть глаза — лежала и тихо улыбалась в темноте, потому что на сердце было хорошо и уютно. И рядом с ним было совсем не страшно, а так хорошо, что было даже неловко.