И уже язык не поворачивался называть его чужим и тем более бандитом.
Другой он. Не такой, как все.
Ей было не важно, какой Лекс был с другими: с ней он был самым внимательным и честным, а это было даже больше, чем пресловутая любовь, которая может принести очень много боли и незаживающих ран.
Теперь она с интересом думала о том, что было бы, если бы она не убежала тогда из клуба после жадного поцелуя Лекса?
Он бы повел себя так же, как сейчас? Или всё было бы совсем по-другому, добавив новых ран и полного недоверия к мужчинам в целом?
С этими мыслями Варя всё-таки уснула, пригревшись под рукой Лёши.
И во сне ничего не видела, потому что спала крепко и сладко, почувствовав себя в полной безопасности и — как бы странно это ни звучало с учетом местонахождения — уюте.
Из-за того, что в комнату не поступал солнечный свет, сложно было сказать, какое сейчас время суток, но проснулась Варя от вкусного и бодрящего аромата свежесваренного кофе. И ощущения того, что в кровати она одна, отчего стало не по себе.
Жутко, но за те дни, что она провела рядом с Лёшей, Варя успела настолько к нему привыкнуть, что было странным не ощущать его рядом с собой. И не видеть, стоило только открыть глаза.
Первым делом она переоделась в свое скромное черное платье и надела нижнее белье.
Он уже хозяйничал на кухне и широко улыбнулся, когда вошла Варя, зябко кутаясь от легкой прохлады в помещении.
— Ты так сладко спала, что не хотел тебя будить, Варюш. Решил сделать сюрприз и приготовить завтрак в меру своих кулинарных способностей.
Варя улыбнулась, увидев на столе две тарелки с яичницей и поджаренным хлебом.
Ну разве это было не мило?
— Завтрак просто прекрасный. Большое спасибо.
В душе что-то ёкнуло, когда девушка подумала о том, что бывший муж никогда не делал для нее ничего подобного даже в те времена, когда между ними еще всё было хорошо, и постель не встала преградой на пути к недолгому счастью.
— Тогда садись скорее, пока я не передумал и мои добрые начинания не закончились бурным десертом в спальне, — жарко и жадно полыхнули голубые глаза Лёши, в ответ на что Варя поспешно села за стол, а он сокрушенно покачал головой с кривой улыбкой: ну никак он не может убедить Варюшу в том, что в спальне любой завтрак, обед и ужин будет вкуснее и слаще. Хотя бы потому, что кушать они будут в последнюю очередь, только когда выдохнутся после бурного секса.
Его темпераменту, телу и страсти было мало ее.
Очень мало.
Лексу постоянно приходилось сдерживать себя, но он понимал куда лучше Вари, что сможет продержаться еще пару дней, и не больше. А потом она узнает, каким он может быть. И нужно, чтобы девушка к этому была готова.
— Налетай, пока горячее. А то скоро явится Женька, и покой нам будет только сниться, потому что всё, что касается приготовления еды, — это его самая большая страсть, а значит, будем толкаться на кухне, пока всё не приготовим.
Варя только улыбнулась, чуть пожав плечами.
— Я тоже люблю готовить. Мне это не в тягость.
— А вот я между вами буду подвывать к обеду, — рассмеялся очаровательно мужчина, занимая свое место за столом, чтобы срочно позавтракать.
Они ели в молчании, но не чувствовали себя напряженными или скованными.
Атмосфера за столом была теплой, наверное, даже семейной.
Молчание нарушила Варя, когда сделала глоточек ароматного кофе, ощущая его необычный, завораживающий вкус.
— Никогда не пила такой кофе.
— Нравится?
— Очень. Но никак не могу понять, что в нем.
— Кроме самого кофе, есть еще сливки, немного ванили и капелька красного жгучего перца для теплоты. Такой кофе варила моя бабушка каждое утро, пока была в состоянии ходить. Именно по нему папа понял, кто именно его подкармливал украдкой, пока он жил на улице и был оборванцем. Никто больше не варил такой кофе. Можно сказать, что это наш семейный секрет.
Бровки девушки удивленно приподнялись, когда она выдохнула:
— Оборванцем?
Ее мозг работал, пытаясь отыскать в своих недрах всю информацию, которую она когда-либо слышала про Алексея-старшего.
Первое, что приходило на ум, помимо того, что он был главой русского квартала, — мужчина был успешным бизнесменом. В его собственности было несколько гостиниц, причем не только на территории русского квартала. А еще ночной клуб, хотя там управлял всем Лекс. Наверняка было что-то еще запрещенное и преступное, что не афишировалось.
Разве при своем статусе и деньгах главу квартала можно было бы назвать оборванцем?
К счастью, видя удивление в красивых глазах Варюши, Лекс мягко и грустно улыбнулся, продолжив:
— Папа детдомовский был. Попал туда в возрасте пяти лет, когда родители погибли по страшной случайности, а из других родственников смогли официально найти только престарелую бабушку, которая и за собой-то уже с трудом могла ухаживать — не то чтобы еще присматривать за мальчишкой. У него ничего не было, кроме гордости и уверенности в том, что он со всем справится, когда в восемнадцать лет он вышел из стен детдома без гроша и без работы.
— Это очень страшно, — прошептала Варя, глубоко принимая в сердце все слова Лекса, которые он говорил с грустной, но гордой улыбкой.
Она знала, что ему больно говорить об отце.
И то, что он это делал сейчас сам, было очень волнительно и трогательно.
— Он часто говорил, что если бы не влюбился в маму, то его вторым домом стала бы тюрьма, а потом сразу кладбище. Работу таким детям давали неохотно, поэтому они собирались в стаи и промышляли грабежами, чтобы прожить хоть как-то. И у папы была такая компания: молодые, наглые, сильные и упрямые. Они ничего не боялись, а потому действовали дерзко и быстро. Сначала таскали деньги из карманов, а потом стали грабить те дома, хозяева которых уезжали. Именно в одном таком доме папа увидел фотографию белокурой девушки и не смог пройти мимо нее. Забрал не драгоценности, а только ее и заколку со столика.
Варя не смогла сдержать улыбку, потому что Лекс хоть и рассказывал страшные вещи, а эта последняя фраза поселяла в душе тепло и надежду на то, что всё завершилось лучше, чем молодые сами могли бы подумать.
— Папа сразу влюбился. Каждый вечер приходил к этому дому, где жила интеллигенция, стоял за углом и смотрел за тем, как эта самая белокурая девушка с фотографии возвращается из института. Родители были из разных миров. У меня же дед был доцентом кафедры филологии в университете, а бабушка — бывшей оперной певицей. Да и мама поступила с первого раза на факультет востоковедения и знала три языка еще до института. Это всё папа видел и понимал, что ему ничего не светит, хотя сам ловил всех ухажеров мамы украдкой и таких люлей им вставлял, что они быстро и судорожно теряли к ней интерес.
Лекс тихо рассмеялся, качая головой, а Варя любовалась им, подперев подбородок кулачком, и с удовольствием слушала всё, что он хотел ей рассказать.
— Он ведь думал, что мама ничего не замечает: и как он ее поклонников лупит, и как ночами под окнами стоит, и что ее фотография пропала из комнаты. А она за шторкой пряталась и тоже за ним наблюдала всё это время. И неясно, чем бы закончились эти гляделки, если бы всё это не засекла моя мудрая бабушка и добрейшая из женщин. В один из дней, когда мама была на учебе, а дед на работе, она вышла на улицу и пригласила папу выпить кофе с ее коронным десертом — эклерами. Папа смутился и даже хотел сбежать, но потом взял себя в руки и согласился. За этим кофе папа честно рассказал, кто он и как впервые увидел маму, и даже был готов на то, чтобы бабушка вызвала полицию и сдала его в тот же день. Но бабушка делать этого не стала. Она выслушала папу и пригласила его на ужин через несколько дней, чтобы официально представить дедушке. «Если твои намерения в отношении моей дочери серьезны, то приходи и ничего не бойся» — так сказала бабушка, и папа пришел. Два дня и две ночи он таскал коробки и мешки на овощебазе, чтобы заработать денег, купить букет для бабушки и мамы и единственную приличную рубашку. Мой дед был строгим и на вид очень холодным, но он никогда никого не упрекал и видел в людях хорошее, поэтому папу принял как равного и никогда за свою жизнь ни разу не упрекнул за то, что тот был из простого народа, да еще и из детдома. В тот вечер он сказал папе честно, что для моей мамы подобрали пару, но если она выберет его, то препятствовать их браку дед не будет. Поставил только одно условие: папа должен привести маму в их собственную квартиру и всю заботиться о том, чтобы маме было комфортно. И он сделал это. За пару лет заработал денег на собственную квартиру, куда привел маму в свадебном платье. Он тяжело и много работал, а бабушка украдкой приходила к нему, чтобы накормить, и всегда приносила в термосе этот кофе.
