Не прокатило. Вздохнув, я подчинился. Потом посмотрел на Софию, которая лежала на соседней койке.

– Только не вздумай сознание потерять, – встретила мой взгляд эльфийка и усмехнулась.

Я зажмурился от боли.

– Вот и все, а ты боялся, – сказала медсестра, закончив процедуру.

– Не боялся я, – пробурчал я.

– У тебя впереди еще капельница, не уходи далеко.

С этими словами она вышла из палаты.

Натянув штаны, я перевернулся на спину и увидел Денисова в дверном проеме. Приветственно кивнув мне, он вошел в палату и сел на стул рядом со мной.

– Как здоровье? – поинтересовался он.

– Нормально. В смысле, на поправку иду.

– Это хорошо. А ты как? – спросил он у Софии.

– Послезавтра на выписку.

– Пойдешь, погуляешь? Нам надо поговорить.

– Я тоже послушать хочу.

– Меньше знаешь - крепче спишь. Мы тут о нашем, о мужском…

– Ну, раз о мужском…

Она поднялась с кровати и вышла из палаты. Николай проводил ее взглядом, потом посмотрел на меня и сказал:

– Долго не мог выкроить время заскочить к тебе. Сам понимаешь – дела.

– Понимаю.

Николай кивнул на мою загипсованную ногу:

– Ты легко отделался. Повезло. Вовремя вы ушли из НИИ. Промедли вы несколько секунд – и все.

– Чем там все закончилось? А то я очнулся, – палата, на соседней кровати София. Сначала подумал, мне все приснилось. Потом увидел, что нога в гипсе, слабость, голова трещит, и понял, что нифига не приснилось. Только половины не помню, видимо, хорошо башкой ударился, когда упал.

– Что врачи говорят про башку-то?

– Вроде ничего страшного, небольшое сотрясение. Да уже и прошло все. Ну, так чем все кончилось? Как Рита? Где она?

– Сотрясение - это не страшно. Это в нашей работе профессиональная травма. У меня знаешь, сколько сотрясений было? – усмехнулся Николай. – Может, тебе надо что? Я распоряжусь.

– Нет, не нужно. Здесь все есть. Как там Рита? Она меня вытащила оттуда. Но когда ракеты прилетели, нас ударная волна откинула.

Денисов перевел взгляд в окно.

– Цели были ликвидированы. Кочетков, установка, оборудование, в общем, нет их. Тебе повезло, что удалось экстренно доставить тебя в Москву санавиацией. Ты в следующий раз с телекинезом так не шути, рассчитывай силы.

– Ага, типа я решил там поиграться с ним, – усмехнулся я. – Да нас там чуть было не пришили! Еще и ракеты эти. Еле ноги унесли. Поэтому пришлось рисковать, применять телекинез на полную силу. Прорывались, в общем. Что с Ритой?

– Медаль тебе дали. За участие в контртеррористической операции. Запомни, если кто спросит, что случилось в НИИ, – это была контртеррористическая операция. Никаких установок передачи энергии и человека-ядерной бомбы там не было. Никаких ракет. Взрыв были из-за хранения там пиротехники. Запомнил?

– Коль! С Ритой что? – повысил я голос, раздраженный его увиливанием.

Он бросил на меня короткий взгляд и наконец, сказал:

– Тяжелая травма головы. Ударная волна здорово приложила. Амнезия. Не помнит ничего. Совсем. Прогноз плохой. Врачи пытаются, но гарантий нет.

– Что?! – я вскочил, и тут же боль пронзила голову, все поплыло перед глазами. – Где она?

– В реанимации.

– Где? Здесь?

– Нет, конечно! Это ведомственный госпиталь. В больнице она.

Я бухнулся обратно на спину и уставился в потолок. Скверно все как-то с Ритой получилось. Закрыл глаза, чтобы не видеть, как медленно крутится потолок, вызывая тошноту. Тяжело сглотнул и остался наедине с темнотой.

– Ты понимаешь, что мы теперь в другой вселенной? И что обратно не вернуться? – прозвучал голос Николая.

– Да.

– Как ты это воспринимаешь?

– Как-то пофиг. Никак не воспринимаю. А может, все-таки, это наша вселенная?

Помолчав, Денисов произнес:

– Все может быть… Это никак не перепроверить, может, и наша… Хорошо, что у тебя адекватная реакция. Опасался, что могло быть и хуже. Нам повезло, что эта вселенная мало чем отличается от нашей. Большой разницы мы не почувствуем. Когда выпишут, возвращайся в Таганрог. Отдохни. А насчет Риты… Не стоит за нее так переживать.

– Не могу. Она меня вытащила оттуда, понимаешь?

И тут до меня дошло. Как так возвращаться в Таганрог?! Я раскрыл глаза и бросил взгляд на Николая.

– Я уволен?

– Отправлен на больничный. После выписки у тебя есть две недели, чтобы оклематься. Но потом дуй обратно в Москву. Работы невпроворот.

– У меня к тебе серьезный вопрос. Почему так получилось, что ракеты полетели в НИИ именно тогда, когда я был там с Кочетковым?

– Ракеты полетели на НИИ, потому что Минобороны так решило. Им доложили про готовящийся эксперимент и какие угрозы он несет. Полагаю, информация, что по окончании эксперимента вся энергосистема может упасть, поступила к ним из Курчатовского института, то есть от Эммы. На кону стояла национальная безопасность.

Я взвесил в голове ответ Денисова. Вроде все складно. Тогда я решил спросить все прямо:

– Мне кажется, ФСБ меня использовала.

Денисов вздернул брови:

– Поясни.

– Я нужен был вам в роли приманки для Кочеткова. Чтобы он находился в определенное время в определенном месте. Только так можно было навести ракеты.

– Полнейшая чушь! – воскликнул Денисов и, посмотрев на меня со всей серьезностью, произнес:

– Выбрось эту дурь из головы! ФСБ своих не подставляет под ракеты. Не буду отрицать, что твоя роль была уничтожить Кочеткова, поэтому мы тебя взяли в Геленджик, проверить в деле перед основным этапом операции. Но подставлять тебя под ракеты никто не собирался. Просто обстоятельства поменялись, и в дело вмешалось Министерство обороны.

– Ладно, я понял. Ты знал, что Кочетков когда-то работал на ФСБ?

– Кто тебе такое сказал?

– Он и сказал.

– Он никогда с нами не работал. Нашел кому верить! – фыркнул Николай.

– Сорян, если обидел.

– Проехали.

Денисов бросил взгляд на кровать Софии и спросил:

– Как ее здесь зовут?

– София.

– Все помнит?

– Не интересовался. Но про историю с гулом вспоминала. У нее тут все было так же, как и у нас.

– Значит, нам крупно повезло, что эта вселенная почти не отличается от нашей.

– А что с Усинском? У нас получилось закрыть бреши?

– Туда вылетели Писарский с Эммой сделать замеры. По предварительной информации да, у нас получилось. Люди больше не перемещаются между вселенными.

– А в других местах? В мире?

– В мире ситуация прежняя. Дрейф магнитных полюсов продолжается. Следовательно, перемещения по-прежнему будут, но не так часто, как было в Усинске.

Денисов поднялся.

– Время. Поправляйся. Да, чуть не забыл, – он достал из кармана пиджака две небольшие золотистые звезды и положил на мою тумбочку.

– Это что? – спросил я.

– Тебе на погоны. Теперь ты оперативный сотрудник в звании младший лейтенант. Документы все готовы, как оклемаешься – подпишешь.

Я бросил взгляд на звезды. Испытывал двоякие чувства. Вроде было здорово, а вроде и нет. Не особо хотелось всерьез стать офицером ФСБ. Не нужно оно мне было.

– Не ожидал? – спросил Николай.

– Типа того.

– Оно так всегда. Звезды приходят, когда их не ждешь.

Денисов больше не сказал ни слова и вышел из палаты.

Меня выписали через три недели. Первым делом навестил Риту. Врачи чудом сумели вернуть ей часть памяти. Все оказалось не так уж и плохо. Она помнила меня и события, случившиеся с нами в НИИ, – тоже. Они нас сблизили еще сильней. Лежать ей в больнице предстояло еще недели две, и мы договорились, что я приду на ее выписку. К тому времени вернусь из Таганрога.

Спустя сутки я уже был в Таганроге. Повернул ключ в замке, открыл дверь и вошел внутрь. Тишина. Дом встретил меня, как старого знакомого, которого не видел много лет. Из окон ложился на пол оранжевый свет вечернего солнца. Глаза скользили по комнатам, выискивая любые несостыковки, любые следы изменений, но все казалось таким же привычным, словно я никогда не уезжал.