Я выбрал себе цель, подпустил ее поближе и нанес удар кулаком в голову. Но все пошло не по плану. Враг ловко увернулся, и прежде чем я успел понять, что происходит, он контратаковал. Его удар пришелся прямо в мою голову, мир содрогнулся, и я рухнул на землю. Крепкий удар головой об лед, и все вокруг изменило цвет. Снег стал черным, как тушь, небо – белым, словно чистый лист бумаги, а звезды на нем обратились в черные точки.

Я зажмурился, пытаясь вернуть прежние краски миру. На миг я погрузился в безмятежную темноту, где было тихо и тепло. Когда я вновь открыл глаза, передо мной предстала больничная палата: катетер в руке, аппараты рядом с койкой.

Первая мысль пронзила сознание – я знал, что случилось после того, как тогда я отключился. Пашку больше не тронули, а вот Анька оказалась для них добычей. Они затащили ее в квартиру к одному из дружков Гарика и изнасиловали. Пустили ее по кругу.

Какое-то время я лежал и смотрел в потолок, чувствуя, как на душе скребут кошки. Пакостное, мерзкое ощущение не покидало меня. Бедная Аня. После того изнасилования Анька угодила в психушку из-за сильнейшей депрессии. А когда ее привели в порядок, она переехала с родителями в другой город. Гарик и его шайка не понесли никакого наказания. Аньке с родителями не удалось доказать факт изнасилования. Они затянули с обращением в больницу на несколько дней, пытаясь дать прийти ей в себя. А потом уже было сложно что-то доказать.

Пришел в себя от жуткого жжения пальцев ног, словно их подожгли. Впрочем, так оно и было. Открыл глаза – резкая боль расколола голову. Дневной свет заливал комнату, жалюзи подняты, окна распахнуты, ветер надувает белый тюль. Я сидел в кресле, между пальцев вставлены горящие спички. Задергал ногами, чтобы сбить пламя. Рядом со мной кто-то хрипло засмеялся. Я бросил туда взгляд – это был лысый здоровяк. У него шрам на брови, который продолжался на скуле. На нем джинсы, рубашка, кожаный пиджак. Жует жвачку, как робот и лыбится, глядя на меня пронзительным взглядом. Вышибала вышибалой.

Моя нижняя губа разбухла, соленый привкус крови напомнил о встрече с полом. В соседнем кресле приходил в себя Денисов. Мои руки и ноги свободны – значит, не все так плохо. Незнакомец склонился надо мной, ухмыльнулся.

– Скажи, дурачок, какого хрена ты здесь забыл?

– Кто ты?

– Твой самый страшный кошмар!

Он залепил мне увесистую пощечину, будто молотом по лицу.

– Не советую задавать мне встречные вопросы! – рявкнул он, тыча пальцем мне в грудь. – Снова спрашиваю, мать твою, какого хрена ты тут делаешь?

– Да вот решил ксерокопию паспорта сделать. Говорят, тут хороший сканер.

Здоровяк оскалился в звериной улыбке.

– Шутить вздумал? Сейчас я тебя ребра пересчитаю!

Вышибала крепко схватил меня за воротник.

– Вальера, притормози, – раздался спокойный голос с еле уловимым немецким акцентом.

Здоровяк послушно отступил в сторону, открывая вид на молодого человека, стоявшего на пороге комнаты. Черный деловой костюм, под ним черная водолазка с высоким воротником. Аккуратная прическа. В руках у него виноградная гроздь. Простучав туфлями по паркету, он остановился напротив меня и бросил в рот виноградину. Лицо – типичный немец. С виду ботаник, только без очков, будто из филармонии. Скрипач какой-то. Я усмехнулся, эта мысль меня почему-то позабавила. И вообще, ощущалась странная эйфория, словно грамм триста коньяка в себя влил. Кажется, тот воздух, что поступал откуда-то с потолка, был не совсем воздух.

– Ты нахотишь в этой ситуации что-то смешное? – поинтересовался «скрипач».

– Нет, мне не до смеха. Башка трещит, – ответил я, пытаясь собраться с мыслями и понять, что происходит.

– Это побочный эффект от газа. В течение дня пройтет.

– Что за газ?

– Усыпляющий, – ответил скрипач.

Теперь все встало на свои места. Вот почему квартира не была поставлена на сигнализацию. Профессионально.

– А вы кто такие? – поинтересовался я.

– Мы работаем на гер Кочетков.

– А, значит вы из ЧВК… как там… – попытался вспомнить я, но мозг все еще отказывался работать на полную.

– Blackrock, – подсказал «скрипач», его лицо не выражало ничего, кроме скуки.

В этот момент наконец-то пришел в себя Денисов. Осмотрелся.

– Вы не тех взяли, мужики, – произнес он.

«Скрипача» эта фраза развеселила, и на его лице появилась слабая усмешка.

– Интересно, как ты бутешь выкручиваться. Я слушаю.

– А чего выкручиваться-то? Нечего нам выкручиваться. Нас сюда заказчик послал.

– Имя, фамилия, отчество? – в голосе немца сквозило что-то угрожающее.

– Фамилию не знаю, зовут Александр, – нагло врал Николай, не моргнув глазом. – Сказал, что бабулька тут несколько дней трубку не берет, а он ее сын, в командировке. Говорит, в городе у нее кроме него никого нет. Попросил вскрыть дверь и проверить бабку, если надо помочь, ну там, таблетку дать, скорую вызвать.

– Так, протолжай, – сказал «скрипач», его глаза сверлили Николая насквозь.

– Ну, мы и вскрыли. Бабки нет, газ какой-то пошел.

– И как же назыфается твоя фирма? Визитка есть?

– Нет визитки. Неофициально работаем. От налогов уходим, – Николай пожал плечами, пытаясь казаться спокойным. И казался! Даже я начинал верить в эту историю.

– Умные, значит?

– А что поделать? Хочешь жить – умей вертеться.

Немец достал из внутреннего кармана красное удостоверение и, прочитав содержимое, поднял глаза на Денисова. Усмехнулся, как будто увидел что-то забавное.

– Не думал, что агенты ФСБ подрабатывают услугами взломщиков тверей, – сказал он с явной иронией.

– О чем ты? – скривился Николай, делая вид, что не понимает, о чем идет речь.

– Твое удостоверение? У тебя в кармане нашли. Какой смысл отпираться? Зачем? –«скрипач» бросил удостоверение на колени. Мой напарник убрал его во внутренний карман.

– Ну и? – терпеливо спросил немец, ожидая, когда Николай перестанет играть спектакль и объяснит, что мы забыли в квартире Кочеткова.

– Ксива не настоящая. Липа. Купил в интернете. Мужики, давайте разойдемся? Признаю, мы что-то напутали, квартирой ошиблись, с кем не бывает?

– Ты меня за итиота держишь?

– Нет.

«Скрипач» посмотрел на здоровяка:

– Вяжи им руки, повезем на базу. Пусть шеф решает, что с ними делать.

Когда наши руки крепко связали пластиковыми стяжками, нас вывели на улицу. Около подъезда стоял черный джип. Нас погрузили в него, на заднее кресло и здоровяк сел рядом. Закрыв за собой дверь, он достал из-за пазухи пистолет и хрипло сказал:

– Задумаете свалить – завалю.

Нас куда-то повезли.

Николай взглянул на пистолет и спросил громилу:

– Настоящий? Или так, перед бабами понты покрутить?

– Настоящей не куда!

– Просто не разбираюсь в оружии, – ответил эфэсбэшник, продолжая прикидываться «дурачком».

– Даже не думайте рыпаться, или я вам коленки прострелю.

Я решил подыграть напарнику:

– А что за марка?

– Тульский Токарев, – ответил вышибала.

– Это тот, что «ТТ» называется? – не унимался я.

– Да.

– Знакомо.

Денисов продолжал играть свою роль:

– А ты, что ли, служил? – спросил он меня.

– Нет, просто в стрелялках такой видел, – ответил я.

Громила никак не отреагировал на наш диалог, лишь сурово сжал губы и уставился перед собой, словно бронзовый бюст какого-нибудь криминального авторитета. Всю дорогу его правая рука сжимала пистолет, лежащий у него на коленях. Вот же влипли, блин!

Джип с ревом преодолел последние метры пути, остановился у ворот НИИ. На КПП нас узнали и впустили внутрь. Когда нас ввели в здание через черный ход, повели по узким техническим коридорам: мимо бесконечных кабелей и труб, мрачно мерцающих в тусклом свете ламп. После этих темных лабиринтов нас заперли в тесной комнатушке без окон, с тусклой лампочкой под потолком, предварительно тщательно обыскав и забрав телефоны.