Слетели по лестнице на первый этаж, выскочили на улицу. У воротам стояли люди Артура.

– Э, а ну стоять! – рявкнул один из них.

Вернулись в дом. Остановились в прихожей.

– Рассредоточиваемся по дому, валим братков по одному, все понял? – выпалила София, я даже не успел ничего понять, как она рванула в темноту.

Я остался на месте. По лестнице загрохотали ботинками спускающиеся противники. Я сорвался с места в какую-то темную комнату, через нее, наощупь, пробрался в другую. Прислонился спиной к стене, прислушался. Тишина. Осмотрелся. Из окна на кровать падал лунный свет. Комната имела еще один выход, и через него я попал в коридор. В самом конце, – окно. Тихо прошелся до его конца, здесь был спуск вниз и дверь в хозяйственное помещение. Прятаться в хозяйственное помещение - плохая идея: это тупик без окон и с одним выходом. В коридоре послышались шаги, и это ускорило меня принять решение спускаться в подвал. Нужна передышка, чтобы обдумать план действий.

Спускался на ощупь, стараясь не пропустить ступень и не повалиться кубарем вниз. Мне становилось все хуже и хуже. Если бы я грохнулся, шум стоял бы такой, что бандиты стянулись бы в подвал за пару минут. Да и сам наверняка бы что-нибудь себе вывихнул или сломал. Но я не оступился и достиг подвального помещения.

Тут мне стало хуже: голова раскалывалась с новой силой, слабость навалилась, будто на спине большой мешок с песком. К этому добавилось сильное чувство голода. Холодный и липкий пот выступил на спине.

Темно. Прямо передо мной в стене ровной линией светятся мелкие диоды: один красный и несколько зеленых. Электросчетчик? Точно, он. Подошел. Слабый свет диодов освещал его. Я начал щелкать тумблерами, стараясь отключить все. Кажется, получилось. Все диоды загорелись красным светом, подтверждая, что особняк обесточен. Темнота - наш союзник.

Нащупал стеллажи, коробку и спустил на пол. Пустая. Поступил так же с другой. Роясь в ней, рука наткнулась на пассатижи, молоток, отвертку. Отвертка – это хорошо, тоже оружие. Взял ее с собой. Фонарик бы сейчас пригодился, но искать его в кромешной тьме – гиблое дело. Обойдусь пока без него.

Спрятался под лестницей. Почему мне так хреново? С моей дилетантской точки зрения, причина крылась в применении телекинеза. Получалось, что он как-то воздействовал на мой организм. Почему так происходило, я не знал. Ответ мог бы дать специалист, например, профессор Писарский. Но одно я понял точно: использую телекинез - мое самочувствие ухудшается. Назову это откатом. Как-то не совсем все радужно получается. Зачем мне такая способность, если потом я превращаюсь едва ли не в овощ?

На лестнице послышались осторожные шаги, луч фонаря скользнул по перилам. Я осторожно опустился на корточки и прижался спиной к стене.

Бандит был один. Спустившись в подвал, он остановился и осветил фонарем пространство перед собой. Я осмотрел силуэт противника. Оказался он просто огромным стероидным монстром! Громила подошел к электросчетчику.

Я распрямился и тихо подкрадывался, держа перед собой отвертку. Шаг. Еще один, еще… Противник поднял крышку счетчика, и пока соображал, что к чему, я был все ближе. Замахнулся и со всей силы ударил острием отвертки в шею. Чавкнуло. Но бандит не отключился. Этого я не ожидал. Он взревел, выронил телефон на пол, одним движением вытащил отвертку и повернулся ко мне, рука с пистолетом начала подниматься. Я влетел в противника, как товарный состав, и сбил с ног. Мы рухнули на пол. Я упал неудачно: впечатался в прислоненный к стене велосипед, больно ударился головой, велосипед обрушился на меня сверху. В голове звенело. Открыв глаза, я увидел, как луч фонаря телефона бьет с пола в потолок. В освещенном пространстве парили частицы пыли. Перед глазами все плыло и двоилось. Где-то рядом в темноте бандит прошипел:

– Ах ты ж сука… Я тебя щас на лоскуты порву!

Огромная тень подскочила ко мне. Велосипед в ту же секунду полетел в стену, крепкие руки сомкнулись на моей шее, и меня подняли над полом. Все, что я мог, – это лишь трепыхать ногами. Горло сдавило, как тисками, невозможно было вздохнуть, и казалось, что голова вот-вот лопнет от переизбытка давления.

– Я тебя голыми руками придушу! – прорычал бандит. – Хотя нет. Я раздавлю твой череп как арбуз!

Он опустил меня на пол, схватил своими ручищами мою голову и начал давить на нее с двух сторон. Голову прострелило болью.

– Рррр! – зарычал громила. – Твои мозги брызнут, как мякоть спелого арбуза!

Недобрый треск раздался где-то в затылке. Моей черепной коробке приходилось ой как не сладко. Словно грузовик наехал мне на голову. Видимо, это был конец. Как-то не так я представлял себе свою смерть…

Вцепившись в его руки, я выдавил из себя:

– Катись к чертям собачьим!

Раздалось знакомое и приятное мне «бум», и телекинез с яростью швырнул противника в темноту. В ту же секунду я рухнул на колени, схватившись за голову, и застонал. Весь череп разрывался от боли, словно он был колокол, по которому ударили огромным молотом. Несколько секунд я оставался в этой позе, прежде чем ощутил заметное облегчение. Наконец, кое-как поднялся на ноги, поднял с пора телефон и, освещая себе путь, пошел проверить, что стало с бандитом.

Он лежал у стены в неестественной позе: все тело было скручено, как штопор, голова провернута на сто восемьдесят градусов, глаза открыты, смотрели в темноту. Зрелище было еще то, и меня охватила тошнота. Я задержал свет фонаря на спине бандита – из-за пояса торчал пистолет. Взяв его себе, я отвел свет фонарика в сторону и оставил труп в темноте.

Накатил новый откат. Самочувствие стало совсем скверным, и голод только усугублял ситуацию. Уши заложило, словно ватой, я услышал, как в них часто стучал пульс. Надо завязывать с телекинезом, а то и ласты склеить можно.

Пистолет я сунул за спину, сейчас он мне был ни к чему. Поднявшись, пошатываясь, в коридор, я прислушался. В соседней комнате что-то с грохотом упало, потом послышался звон разбивающегося стекла, затем топот, выстрел, и завязалась борьба. Выключив фонарик, я спрятал мобильник в карман и подкрался к дверному проему. За стеной раздался женский вскрик. София! Тенью я скользнул через проем. Бандит целился в безоружную эльфийку, лежавшую на полу, прикрывая лицо рукой. Я уже собрался швырнуть негодяя в стену телекинезем, но передумал – мог задеть Софию. Рука сама выхватила пистолет из-за спины, вскинула, проверила, снято ли оружие с предохранителя. Выстрел! Бандит рухнул на пол.

София вскочила на ноги, и мы увидели друг друга.

– Думала, тебя убили, – сказала она.

– Как видишь, жив.

Даже в полумраке было видно, что ее лицо разбито.

– Ты как?

– Пойдет. До свадьбы заживет.

– Сколько их еще?

– Трое.

– Я убил еще одного в подвале. Где Денисов?

Эльфийка пожала плечами.

– Надеюсь, еще жив, – проговорил я.

София забрала пистолет бандита. Где-то наверху раздалась стрельба. Я кивнул в сторону звука:

– Пойдем, поможем?

– Смотрю, ты вошел во вкус.

– Научился пользоваться телекинезом.

– Вау. Теперь ты крутой перец. Тогда пошли.

Мы проверили второй этаж – там нам попался еще один бандит. Я шел первым, и мы встретились в коридоре лицом к лицу. Пришлось применить телекинез. Но ничего не получилось! Он не работал! Подстраховала София, точным выстрелом в голову. Пошли дальше и в какой-то момент я осознал, что без телекинеза мне стало страшно. Сделал еще одну попытку его активировать – тщетно. Ну, вот и приплыли. Но ничего удивительного, вероятно, для работы телекинеза нужно больше энергии.Чувствовал я себя просто отвратительно, еле передвигал ноги, шел пошатываясь. Жил на морально-волевых, хотя сам был не против потерял сознание.

Эллен нашли в одной из комнат, она была прикована наручниками к батарее, глаза воспаленные от слез.

– Помогите! Расстегните меня! – взмолилась она, увидев нас в дверном проеме.

– Извини, крошка, ключей от наручников нет, – сказал я.