— Настя, привет!

От неожиданного окрика Настя уже привычно подпрыгнула.

— Напугала? Извини. — Рыжая кудрявая Оля, бывшая однокашница, тоже расхаживала в оранжевом жилете. — Девочку не видела?

И Оля показала Насте фото в телефоне. Девочка лет пяти с двумя косичками машет рукой на фоне реки. Только летом.

— Нет, — покачала головой Настя. — А что, она пропала?

— Да, — кивнула Оля, убирая телефон и осматриваясь. — Родители устроили пикник здесь недалеко, что-то там отмечали. Выпили и девчонку потеряли.

— Какие хорошие родители, — процедила Настя, вдруг вспомнив мамашу Яны.

— Вот только не надо сразу так судить, — нравоучительно заявила Оля. — Они не алкаши и не маргиналы. Просто повод был.

— Наверное, — виновато произнесла Настя. — Это волонтёры здесь?

— Ну да, — снова осмотрелась Оля. — Спасатели, кинологи. Кстати, а как ты вообще? Как дела?

— Нормально, — пожала плечами Настя, шагая рядом с Олей вдоль набережной. — А ты как?

— Тоже ничего. Работаю у родителей. Коттеджи проектирую. — Оля всё время глазела по сторонам. — А ты где?

— Так, в компании, — промямлила Настя и, пока Оля не успела спросить ещё что-нибудь, быстро произнесла: — Как наши? Видела кого-нибудь?

Оля пустилась в рассказы о бывших однокашниках, а Настя механически передвигала озябшие ноги. Впереди маячила красная девочка с косичками. Очень похожая на ту, что была на фотографии. Она как бы плыла в полуметре от земли и всё время осматривалась, будто потерялась и искала родителей.

— Эй! Ау! — раздалось у уха.

— Что? — повернулась Настя.

— Я спрашиваю — как у тебя с личным? Нашла кого? Или всё по своему Гоше страдаешь?

— Да… Нет… Слушай, я там, кажется, что-то увидела. — Настя указала вперёд, на совершенно пустую набережную.

— Где? — вгляделась в указанном направлении Оля.

Настя еле дышала, таращась на алую девочку, зависшую у бортика канала. Резко вдохнув, Настя, как паровоз, рванула вперёд. Обычно у неё всё тело немело при приближении привидений, и хотелось валить от них куда глаза глядели. Не оборачиваясь. А теперь Настя со всех ног топала прямо к призраку.

Главное не наорать на неё вслух, а то Оля, и правда, санитаров вызовет.

Девочка плавно развернулась и раззявила рот, как делают малыши, когда впадают в истерику.

— Только не ори! — первой рявкнула Настя.

— Я и не ору, — удивлённо произнесла Оля.

— Да не ты, — отмахнулась Настя.

Девочка, кажется, передумала кричать. Она вытянула руку и указала на воду. Настя присмотрелась и увидела, как из тёмных густых волн на миг что-то вынырнуло.

— Вон! Там! — вскрикнула Настя, показывая на воду.

— Где? — переспросила Оля, становясь рядом. Но больше ничего не было видно, кроме…

— Вон! — снова указала Настя на всплывшую мокрую ткань.

— Точно! — И Оля оглушительно засвистела. У неё, оказывается, свисток с собой.

Настя, заткнув уши, отошла на несколько метров. К ним уже с разных сторон сбегались ребята в оранжевых жилетах, люди в форме, кинологи с собаками. Все столпились у парапета и стали всматриваться в воду, а потом наперебой предлагать способы проверить, что там всё-таки плавало.

Кто-то сказал про водолазов, и скоро на берегу появились люди с тёмными глянцевыми костюмами, ластами и кислородными баллонами.

Настя, стоя в сторонке, дождалась, пока из воды достали синюшную девочку в красном пальто и сапожках. Оказалось, тело застряло, зацепившись за что-то, а пальто всплыло на поверхность.

Кто-то кричал, кто-то плакал. Женщина, сидя на земле, выла на всю набережную. Алый призрак теперь витал над семейством с мальчиком лет семи и тыкал в него рукой. Настя развернулась было, чтобы уйти, но за ухом раздался хныкающий детский плач. Этого не хватало.

Осмотревшись, Настя нашла взглядом родственников девочки, бледных, расстроенных, но держащихся на ногах. Подошла к ним сбоку и вполголоса произнесла:

— Говорят, её пацан толкнул.

— Кто говорит? — вскинулась полноватая женщина и стала нервно осматриваться. Нашла взглядом мальчишку и грозно двинулась в его сторону.

К ней присоединились другие родственники маленькой утопленницы. И через несколько секунд набережная утонула в оглушительной ссоре, из которой Настя поняла, что девочку действительно столкнул в воду мальчишка, потому что его мать сказала что-то плохое про семью девочки. Начавшуюся вскоре драку разнимали полицейские.

— А ведь дружили семьями, — мрачно усмехнулась оказавшаяся рядом Оля.

— Дружили? Серьёзно? — кисло переспросила Настя.

— Ну да, — вздохнула Оля. — Там любовный многоугольник с интригами и скандалами. Кстати…

— Ой, мне уже пора. Извини, потом спишемся! Пока! — Настя отвернулась и побежала по набережной.

Ещё не хватало, чтобы Оля пустилась в расспросы о том, кого там Настя просила не кричать.

В «Старый ключ» Настя пришла совершенно вымотанной. А ведь ей сегодня ещё работать, разгребать аналитику по ценам на таунхаусы и коттеджи, которые проектирует Оля в компании своих родителей. Отчего-то вся эта суета с отчётами и обзорами казалась ничего не стоящим пустяком. Ну, если за отправную точку брать Настину зарплату, то примерно так оно и есть.

Настя села за столик, бросила сумку на соседний стул и стянула перчатки. Хорошее кафе, здесь руки почти никогда не мёрзнут.

Борода поставил на стол прозрачную чашку с кофе, состоящем из перетекающих друг в друга слоёв, и сел напротив.

— Мокко, — сказал Борода, кивнув на чашку. — Кофе, шоколад, молоко, сливки. То, что надо.

— Я больше люблю какао, ты же знаешь.

— Тебе сейчас согревающие вкусы не помешают.

— С чего ты взял? — подозрительно спросила Настя.

Борода только усмехнулся. Глянув, как Настя равнодушно перемешивала слои ложкой, произнёс:

— Кофе, кстати, местный. Нижегородский. Особый сорт.

— Серьёзно? — кисло спросила Настя. — Не может быть. В нашем климате кофе не растёт.

— Смотря где. И смотря кто выращивает.

Настя отпила кофе. Действительно, вкус мягкий, кремовый, кофейно-шоколадный. Внутри разлилось приятное тепло. Оказывается, Настя совсем окоченела. Вот она, беготня за привидениями. Вспомнив, где только что была, Настя сразу сникла.

— Не бери в голову, — просто сказал Борода.

— У меня то ли крыша едет, то ли… — Слов и предположений больше не было.

— Что?

— Не знаю, — отвела взгляд Настя. — Сюр какой-то. Как будто реальность трескается и растекается. Как на картинах Дали и Пикассо.

— Поначалу у всех так.

— Где-то я это уже слышала. — Настя допила кофе и поставила чашку на стол. — Только я этого не просила. Мне и так хорошо было.

— Серьёзно? — иронично изогнул одну бровь Борода.

— Ну ладно, ты прав, — признала Настя. — Хорошо мне давно не было. Но от того, что за мной гоняются орущие привидения, не легче. Кто вообще решил, что я должна быть этой, как там Яна сказала.

— Вельматой, — подсказала Борода. — Это вообще не нам решать. Это даётся свыше. Или не даётся.

— Лучше бы мне не далось, — буркнула Настя.

— За всё надо благодарить.

— Ты проповедником заделался?

— Нет, просто я давно понял, что можно и что нельзя.

Настя хотела было порасспросить Бороду, что именно и когда он там понял, но он только отмахнулся и спросил:

— Что конкретно тебе не нравится?

— Призраки, — просто ответила Настя. — Что они кишат кругом. Они орут, а я не понимаю, что им от меня нужно. И ещё я как-то странно стала видеть людей — то у них лапы, то пасти.

— Птичьи лапы? — улыбнулся Борода. — Серьёзно? Ты его видела?

— Кто это? — мрачно спросила Настя.

— Прятолон. Кто-то вроде древнего духа. Выглядит как человек, а на самом деле… Ладно, как-нибудь он сам тебе расскажет, кто такой и откуда взялся.

— А остальные? У которых пасти? Языки, как у змей? Тоже ваши друзья? — Настя начинала раздражаться.