Ещё ордены отличались вооружением. Охотники всегда запасались преимущественно разного рода бомбами и стрелковым вооружением. Никто не строил иллюзий касательно ближнего боя. Скорость и реакция вампиров не оставляют шансов для драки на ближней дистанции. Оной удавалось избежать, применяя те самые бомбы. Например, «серебряную», взрыв которой образовывал облако мелких серебряных частиц, почти на минуту зависающих в воздухе. Находиться в таком облаке вампир не то чтобы не мог, но это было больно. А уж если частицы попадут в легкие… медленная и мучительная смерть будет обеспечена. Не говоря уж о том, что серебро отнимает у вампира силы, тем самым делая его уязвимым, замедляя регенерацию, а также скорость как движения, так и реакции.

Паладины же, наоборот, стремились сойтись с вампирами в ближнем бою, потому как прочные доспехи служили надежным панцирем против клыков, когтей и клинков противника, но не это главное. Их сила была в Святой энергии, которая пропитывала доспехи и оружие воинов. Мало того, что касание к доспехам причиняло вампирам боль, так ещё и оружие паладинов буквально сжигало абсолютно любых отродий тьмы!

В случай же нужды, паладин, окруженный тварями мрака, на короткий промежуток времени мог задействовать свой доспех, как оружие. Броня начинала ярко светиться, испуская наружу дневной свет пополам с энергией Света. В определенном радиусе всё это наносило невероятный урон порождениям тьмы, особенно вампирам. Слабые сгорали заживо, сильные получали чудовищные ожоги, теряли способности к регенерации и становились легкой добычей. Ещё были сильнейшие, коих так просто было не убить, однако и они получали ожоги и не могли подойти к паладину вплотную — чувствительные глаза не могли выдержать слепящего света, а кожа начинала медленно тлеть. Из-за этого паладин на некоторое время получал некую неуязвимость, которой опытный воин пользовался во всю.

Было ещё кое-что, объединяющее оба ордена. Вампирская кровь. Не секрет, что экстракт крови вампира, обработанный особым образом, на короткий промежуток времени давал смертному силы Не-Мертвого.

Вообще, кровь вампира обращает выпившего её в гуля, зависимого от крови своего Сира — Мастера. Гуль — верный слуга вампира, преданный и ожидающий Инициации. Недовампир. Полукровка. Подобное существо уже не было человеком, но ещё не успело стать вампиром. Тварь, замершая между одним миром и другим. И только Мастеру решать, обратить своего слугу однажды в вампира, завершив процесс инициации, или отпустить, вернув тому человечность.

Однако, те, кто уже вкусил крови вампира и пробыл на ней долгое время… многие уже не способны вернуться к нормальной жизни в облике простых смертных. Даже стертая память не избавляет от желания попробовать… что-то. Они уже не помнят, что именно, но неистово желают этого, как зависимые от очередной дозы. Желание «чего-то» переполняет их, делает раздражительными, вспыльчивыми и агрессивными. Заканчивается это обычно плохо. Легче всего разрыв связи с Мастером переносят новобращенные гули, ещё не привыкшие к крови Мастера настолько.

Впрочем, были и те, кто «просидел на крови» длительное время, после чего был отпущен, либо лишился Сира, а затем… не в силах совладать с желанием «обладать чем-то», с жаждой испить «кое-что», не умер и не закончил с собой, но и обычную жизнь вести уже не смог. Такие становятся охотниками, цель которого только одна: кровь Не-Мертвых.

Ну а поскольку кровь прочих вампиров не может до конца насытить гуля, он убивает снова и снова, в желании найти «ту самую». Так продолжается до тех пор, пока он не заканчивает в лапах умелого вампира. Либо не сгорает внутри от желания найти то, что ему необходимо, и заканчивает свою жизнь своими же руками. Радикально.

Именно подобные гули-охотники, ничем не отличимые от людей, кроме небольшой жажды вампирской крови, — несколько глотков раз в месяц — и стали первопричиной появления особых «вампирских зелий». Те, кто издревне борется с вампирами, никогда не упустит шанс усилить себя в борьбе против Врага — с большой буквы.

Вампирская кровь — это подлинное зло! Но когда зло служит для благих целей, то можно — примерно так рассуждали священники, сотворяя эликсир, который на короткий промежуток времени даст смертному силы вампира, но при этом не превратит его в раба Не-Мертвого.

Эликсир оказался действенным. Один глоток и две минуты вампирской мощи в руках Паладина, либо Охотника. А уж когда это произошло впервые… Не ожидавшие равного по скорости и реакции врага, легионы Не-Мертвых отступили, а позднее были полностью истреблены. Остатки как крысы попрятались в темных норах.

Позднее выяснилось, что длительное применение эликсиров вызывает в организме принимающего их необратимые мутации. Во-первых, даже без эликсира подобный воин имел повышенные силу, скорость и реакцию, превосходящие человеческие на порядок. Ну а во-вторых… Даже без обработки, кровь вампира давала этому человеку сверхсилы. Не такие значительные, как в случае с эликсиром, однако опытный охотник, испив крови старейшины, пусть и не становился равным Старейшине, однако с легкостью дрался на равных с Высшими! Пусть и не больше пары-тройки минут.

Эффект можно было обновить, но каждый прием крови давал эффект на всё более короткий промежуток времени, пока вовсе не переставал действовать. Мутировавшая печень Охотника должна была переработать отходы вампирской крови, прежде чем организм человека снова сможет воспринимать эликсир.

К слову, обратить в гуля, либо вампира, охотника было нельзя. Никак. Организм, привыкший воспринимать кровь вампира и под нее мутировавший, больше не был подвержен мутациям, вызываемым этой кровью при обращении в Не-Мертвого. Потому охотника проще было убить, чем пытаться сделать слугой.

Затем наука пошла дальше, а два ордена начали отдаляться друг от друга. Паладины в одну сторону, продолжая пользоваться эликсирами, ну а Охотники в другую. Последние начали набирать в ряды Стражи Рассвета детей и направленно проводить над их организмами мутации, позволявшие выдержать вампирскую кровь и получить от нее как можно больше преимуществ.

Половина тех, на ком вивисекторы проводили эксперименты, вызывая мутации, не выживали, однако те, кто прошли мучения… Они стали элитой. Мало того, что они превосходили обычных смертных во всём, — скорость, сила, реакция, способность видеть в темноте и множество других преимуществ! — так ещё и процент влияния на них вампирской крови был выше!

Если говорить упрощенно, то на простых смертных, долгое время принимающих эликсиры и так или иначе вызвавших у себя мутации, вампирская кровь действовала где-то процентов на десять. То бишь испив кровь Старейшины, Охотник получал где-то десять процентов её мощи, сравниваясь в возможностях с Высшими. У мутировавших детей, так называемых «прирожденных охотников», этот показатель достигал практически пятидесяти процентов. А у редких мутантов и того выше!

Что способен сотворить человек за две-три минуты, получив половину способностей крови Старейшины?.. Очень много. Вырезать половину ковена уж точно.

Кровь сильнейших из сильнейших Не-Мертвых бережно хранилась и практически по капле добавлялась в эликсиры, разбавленные с кровью простых вампиров. Да, это существенно понижало коэффициент возможностей, что охотники получали, но позволяло экономить драгоценную жидкость. Ну а когда наступал «День Икс»… Вот тогда Охотникам дозволялось сделать глоток из «Священной Фляги». Каждый «прирожденный охотник», прошедший мутацию, носил её с собой. Внутри находилась кровь Старейшины. Ровно один глоток. Три минуты, в течении которых Охотник заберет с собой как можно большее число тварей.

У паладинов на подобный день имелись особые эликсиры. Чистую кровь они не пили, хоть и могли, только эффекта с нее они получали меньше, чем от эликсиров. Одно объединяло оба ордена — кровь Старейшины. В «эликсир Дня Икс» Святых Паладинов тоже входила она. Правда там ещё была кровь драконов, ну да это мелочи.