— Марк беги ка мой ручки, — она заботливо подталкивает ребенка к ванной.

— Знакомься мам это Юлия Павловна Мельникова, моя девушка. Любимая. Моя мама Миронова Тамара Петровна.

— Здравствуйте. Можно просто Юля.

— Здравствуйте просто Юля, подарившая моему внуку свино-паука.

— Вы уже знаете, — робко улыбается козочка.

— А как же, через две минуты узнала. Ну, что, Юля пойдемте к столу. Признаться, мы вас еще раньше ждали.

— Мы в пробку попали на объездной. Вот и задержались, — беру Юлю за руку и провожу на кухню. Мне нравится держать ее за руку, нравится, как ее холодные пальцы сжимают мою ладонь, ища поддержки. Я быстро чмокаю ее в щёку. Девушка вздрагивает и ее щечки чуть — чуть розовеют.

Разговор за обедом течет своим чередом. Папа, как всегда поддерживает беседу и не дает повиснуть тишине за столом. Мы обсуждаем поездку в лес, Юля рассказывает о своей работе, я об истории нашего знакомства, мама о своей работе, а отец о счастливом (вынужденном) выходе на пенсию. Пару лет назад у отца был инсульт. Перенес на ногах, но врачи велели беречься от стрессов. А как беречься от стрессов на работе в школе?

— А чем ваши родители занимаются Юля?

— Мама филолог по образованию. Она в издательстве работает на половину ставки и немного репетитором подрабатывает.

— А папа?

— Папа умер четыре года назад.

— Ох, извините я не хотела, — мама поджала губы и с сожалением посмотрела на Юлю.

— Все в порядке. Все люди смертны. Папа был доктором наук. Проректором в нашем университете.

— Миронов Павел Аркадьевич, был вашим отцом? — отец задумчиво покачал головой.

— Да. Вы были знакомы? — Юля помешивала ложечкой сахар в чае и впервые посмотрела глаза в глаза моему отцу.

— Немного. В образовании все чуть-чуть знакомы. Правда я его знал, когда он еще был простоасперантом. Давненько это было. А потом он мне ребятишек своих на практику отправлял. Тоже по работе общаться приходилось.

— Да. Он, часто помогал хорошим студентам найти подработку по специальности. Он всегда говорил, что если и совмещать работу с учебой, то по единому направлению, что бы с практикой проще было.

— А вы почему не пошли учиться на исторический, папа бы помог с поступлением.

Мама отставила чашку с чаем и уставилась на Юльку, как на своего подчиненного на планерке. Этот испытывающий, сверлящий взгляд в детстве доводил меня до дрожи.

— Числа и даты это не мое. Я с трудом их запоминаю, а исторический факультет весь строится на важных датах. Да и когда я поступала, уже ввели единый государственный экзамен так, что все по баллам, все честно.

— А как же вы планируете мероприятия если даты запоминаете плохо? Вдруг перепутаете, что?

— Ну у меня есть ежедневник, помощница и…

— Огромный планер на половину стены, — внес свою лепту в разговор я. Все засмеялись и это немного разрядило обстановку. Дальше папа снова взял разговор в свои руки. И беседа потекла мирной рекой.

— Егор ты с ума сошел? — мама перехватила меня в гостиной и втолкала в их с отцом спальню, когда я ходил проверить Марка.

— Нет, я не заталкиваю мирно идущих людей в другие комнаты.

— Не умничай! Зачем ты знакомишь Марка с каждой своей девкой?

— Не понял…

— Чего не понятного. Наиграешься, разбежитесь, а ребенок потом страдать будет. У него и так матери путной нет, он как теленок ласковый во всех любовь и заботу ищет. Как на нем потом это в будущем скажется?

— Мам, я не знакомлю сына, как ты выразилась «с каждой своей девкой». Ты знаешь, у меня нет привычки тащить посторонних людей в семью.

— Но для этой ты сделал исключение!

— Да, сделала!!! Потому, что у нас все серьезно. Она не случайность. Если бы я не был уверен в своих чувствах к ней, в жизни бы не познакомил её с сыном.

— Ха! Еще раз ха! В чувствах к Ритке ты тоже уверен был! Сколько мы тебе с отцом твердили, беги от неё, а ты «Мама, я люблю её! Мама она хорошая!!!», — передразнила она меня, размахивая руками.

— Мам…

— Не мамкай. Значит так. Спи с кем хочешь, люби, кого хочешь. Но сына в это не втягивай. Ему стабильность нужна. Забота. Мы и так его от случая к случаю видим. А если сваты узнают, что его с какой-то девой познакомил, так вообще больше Марка не увидим.

— Так ты о внуке думаешь или о себе?

— Обо всех! Я только-только с этой мегерой отношения выстроила, она нам с отцом дает днем с Марком гулять. Не хочу, чтобы твоя неразборчивость все испортила!

— Ты видела Марка за эти четыре месяца? Не молчи. Вы с отцом гуляли с ним, все время, пока я дай бог мог ему просто позвонить!?

— Не четыре! Два. Два месяца раз в неделю мы с твоим отцом забираем внука с плаванья, гуляем в парке и везем домой. Не смотри на меня так! Ты сам виноват, что тебе не дают с ним общаться! Додумался пьяный к ребенку полезть!

— Я не был пьян! Я бы в жизни не сел пьяным за руль и тем более бы не пошёл к сыну. Ты им поверила больше, чем мне?! Охренеть… Ну спасибо мама дорогая.

Я осторожно отодвигаю ее в сторону и выхожу в прихожку и практически врезаюсь в отца. Юля выглядывает из кухни смущенно прижимаясь к косяку.

— Юль собирайся нам пора, а то в пробку встанем. Марк…

— Погоди не ори. Пойдем поговорим, — отец преграждает мне путь, когда я собираюсь пройти в гостиную за сыном.

— О чём? О том, какой я хреновый? О том, как «бухой» к сыну полез? Не хочу. Юль иди в машину.

Юлька выходит в дверной проем, но отец сверлит ее взглядом, и она не решается сделать шаг вперед.

— Юля! Иди в машину! Я сейчас приду, — достаю из кармана штанов ключи и кидаю ей. Он ловит их, прижимая к груди. Из комнаты выходит моя мать и как бы невзначай встает спиной к гостиной.

— До свидания Юля. Приходите к нам еще, — приторно мило она прощается с ней.

— Тамара! — отец рявкает на мать.

— До свидания. Спасибо за гостеприимство. И за историю про папу Олег Егорович, мне было очень интересно это услышать.

Она тепло улыбается отцу и выходит из квартиры.

— Так родители мои. Я вас безмерно люблю и уважаю. Но мне блять не шестнадцать лет, что бы вы вот так нагло лезли в мою жизнь. Что бы не доверяли мне.

— Егор не пыли, — отец кладет руку мне на плечо. Повисает тяжелая пауза.

— Ба, там мультик кончился. Как еще поставить? — из зала выходит Марк, он прижимает свино-паука к себе. Вот почему он не взял игрушку с собой. Она была здесь, а не у него дома. Интересно, как мать ее конфисковала? Под каким предлогом? Тёща с тестем вообще успели ее увидеть?

— Марк нам пора домой. Скажи бабушке и дедушке «до свидания».

— Егор!

— Мама!

— Марк, а ты не хочешь остаться у нас? А завтра мы тебя сами домой отвезем. Свин-паук неусспел с тобой наиграться.

— Пап… — сын смотрит то на меня, то на бабушку, то на игрушку. Вот же… Заставить ребенка выбирать… Ну мама, ты, как всегда. — А папа?

— Марк… — я снова не спеваю договорить, как моя матушка перебивает меня.

— А папе завтра рано на работу. Он рано встанет, а у нас ты поспишь подольше, — мама присаживается на корточки и заглядывая внуку в глаза, гладит его по волосам, — хороший мой, ты что по нам не соскучился?

— Егор, пойдем поговорим? — отец пытается утянуть меня в кухню. А я как идиот тупо пялюсь на сына.

Перед носом закрывается кухонная дверь, когда я понимаю, что остался с отцом на едине. Слушать его у меня желания нет. Догадываюсь обо всем, что он скажет. Что это все мать. Что они Марка любят. Что он у них один. Что так хотя бы они с ним общаться могут. Слив меня, малой кровью отделались.

— Пойми мы хотели, как лучше. Соболевы против тебя конкретно настроены. Но твоя мать с Леной нашла общий язык. Они же это, до вашего развода, нормально-таки общались. Это ее муж совсем с нами на контакт идти не хотел…

— Поэтому вы решили, пусть Марк считает, что папа его бросил, зато вы сможете его видеть.

— Не переворачивай! Мы хотели издалека начать. Сначала мы возим, потом к нам забираем, а потом бы и ты…