— Знакома, — я немного тушуюсь и сбавляю энтузиазм.

— Да?! И когда успели?

— Вчера. Мы просто хотели сначала Марка завести к родителям Егора, а потом меня домой. Так удобнее было бы, но встретили во дворе Олега Егоровича, это папа Егора, ну он и не дал мне уехать…

— Другими словами, ты после леса, грязная, уставшая, одетая не пойми во что, пошла в гости?

Я молча киваю. Да все так и было. Самой вчера было немного стыдно за свой вид. Но Егор тоже был в спортивном. Да и его родители не готовили прием для королевы.

— Юлия, — продолжает мама, — что с тобой творится? Разве я так тебя воспитывала? Пойти в гости неопрятной, с пустыми руками, едва знакомая с самим мужчиной… Этот Егор на тебя дурно влияет!

Она разочарованно качает головой, а я снова чувствую себя семилетней девочкой, которая привела в гости без предупреждения школьную подружку.

— Сядь прямо. Не сутулься. И как тебя встретили Мироновы? Боюсь представить, какое мнение о тебе сложилось у них. У тебя и так незавидная роль второй жены, а тут еще и такое знакомство.

— Хорошо приняли. Мне так показалось.

— Это значит, что они воспитанные люди, раз не показали своего «фи» на твою выходку.

— Мам ну прекрати. Я не думаю, что они из-за моего внешнего вида подумали не то. Они знали, что мы из леса. Они очень милые люди. Особенно отец Егора. Представляешь, оказывается он был знаком с папой. Они в студенчестве ездили вместе на тур. слёт. Он рассказал, как папа однажды поймал лягушку и посадил в рюкзак одной студентке. Она полезла в рюкзак, а та на нее выпрыгнула. Девушка от испуга закричала и упала в пруд, а папа ее спас и…

— Твой папа…. Не умел шутить. И девушка та закричала не от испуга, а от неожиданности. И упала не в пруд, а в озеро.

— Мама…

— Я первый курс тогда только закончила. Подружки уговорили поехать меня в этот… Лагерь. А твой отец мне проходу не давал. Подшучивал по-всякому. Потом уж стало понятно, что он так симпатию проявлял.

— Ты никогда об этом не рассказывала.

— А что рассказывать? Как он мне в волейболе мечом в лоб зарядил? Или как я на танцы нарядилась, а он Томку аспирантку на танец позвал? Нет Юля. Эти истории не то, что будешь рассказывать внукам.

— Мама, это нормальные жизненные истории. Я думала у вас с папой любовь с первого взгляда была, а вы оказываете крови друг другу попили.

— И прожили всю жизнь счастливо. Вы тоже с Ярославом крови друг-другу выпили не мало…

— Мама! Всё закрыли тему Ярослава. Ключ выбросили.

— Значит с Егором у вас все серьёзно?

— Вроде как да. Да. Серьезно. Он предложил съехаться.

— А ребенок?

— Ребенок живет с родителями матери. Там сложная история.

— Насколько сложная? Не боишься в такой же оказаться? — вот тут маменька права. Я думала о том, что будет, когда пройдет конфетно-букетный. Что будет, когда я узнаю его настоящего. Не пойдет ли история по второму кругу.

— Ну из этой истории я знаю точно, что даже если мы разбежимся, то он не бросит ребенка, — нервно усмехаюсь я.

— Ты беременна?!

— Нет! Нет! Мама нет! Это просто мои мысли и наблюдения. Нет. Я считаю, что съезжаться то нам рано, а о детях тем более речи нет.

— Он предложил съехаться. Хочет переехать к тебе? Юля запомни: нельзя приваживать мужчину к своему жилью. Уйти всегда проще, чем выгнать. Запомни это.

— Не знаю, мы не обсуждали это. Просто мне с ним хорошо. Очень спокойно. Правильно, понимаешь?

Мама тяжело вздыхает, встает, обнимает меня поглаживая по голове.

— Не нравится мне этот Егор. Как-то у вас все быстро, — она целует меня в макушку и продолжает. — Но, если тебе рядом с ним «правильно», значит это правильно. Главное не отключай разум совсем.

— У тебя получилось поговорить с родителями? — спрашиваю я, болтая с Егором по видеосвязи. У нас не получилось увидеться, поэтому я валяюсь в кровати и смотрю, как мой мужчина готовит себе ужин.

— Нет.

— Ты им не звонил?

— Нет.

— Егор… Это неправильно, понимаешь…

— Не понимаю, — он откладывает нож и подходит ближе к смартфону установленному на подставку. — Юля из меня сделали идиота. Я не понимаю почему должен звонить и мириться первым.

— Я не предлагаю мириться, а поговорить. Это другое.

— А ты с мамой своей поговорила после чаепития? — смотрит на меня ухмыляясь. Вот сейчас удивлю его.

— Да поговорила. Правда через день, когда успокоилась, но поговорила. А сегодня была в гостях.

— Ну молодец. — Егор возвращается к готовке.

— Она нас на блины зовет в четверг.

— Только нас?

— Только нас. Не язви. Поедем?

— Поедем.

— Егор. Я тебя люблю.

— Я тебя тоже.

Разговор выходит ни о чем. Мне кажется он злится на меня. За что? Не знаю, но от этого чувствую себя не уютно.

Юля.

В самолете немного душно. Почти все пассажиры заняли свои места, кто-то закидывает вещи на багажную полку. За два ряда впереди от меня мама успокаивает девочку, которая боится летать. Убираю волосы в хвост и смотрю на свободное сидение рядом. Знаю, что Егор не смог купить билетов на этот же рейс и прилетит завтра утренним, но в глубине души надеюсь, что это пустое кресло забронировано им. Фантазирую, как сейчас дородная женщина в костюме цвета фуксии займет свое место и в проходе я увижу его. Прикрываю глаза, отдаваясь приятной фантазии. Считаю до трёх, сосредотачиваясь на мысли «Хочу увидеть сейчас Егора» и по-детски надеюсь, что эта мантра сработает, что вселенная меня услышит, что мысль станет материальна. Открываю глаза и… О Боже!

— Здравствуй Юленька.

— Здравствуйте Виктор Викторович. — пытаюсь скрыть свое неприятное удивление, но выходит не очень. Этот… Неприятный мать его человек все же решил поехать «поучиться» вместе со мной.

— Чем ты так удивлена? Юля еще чуть-чуть и, я подумаю, что ты не рада меня видеть, — улыбается мужчина.

— Я просто… Просто думала вы в бизнесе полетите, а не в экономе, — выкручиваюсь я.

— Ох нет. Я не настолько мажор, обычный человек и летаю как и все, — значит место все-таки было не для Егора, а жаль. Глупая была надежда. Но так хотелось…

В последнее время навалилось много работы и у него, и у меня, в основном общаемся вечером по видео связи. И разговоры все… Не такие, кажется, что он о чем-то переживает, но не хочет со мной делиться. Меня это огорчает, угнетает и напрягает. Мы договорились об открытости, а у него тайны какие-то от меня. Я понимаю, что его напрягает эта ситуация с родителями, но я же всегда готова его выслушать и поддержать. Ничего завтра увидимся. И я не дам ему… Не дам даже поцеловать себя, пока мы не поговорим честно и лично! Вот и всё. Вот и всё. Вот и всё.

— Юля, ты меня слушаешь?

— А… Простите Виктор Викторович, я задумалась. Волнуюсь всегда немного перед взлетом, поэтому…

— Ты боишься летать?

— Немного, — вру я. — Самое сложное взлет и посадка, а полет для меня проходит нормально.

— Ох, не переживай. Я буду держать тебя за руку. Все будет хорошо.

Вот только не это, но мужчина накрывает мою ладонь своей рукой. Замечательно. Чудесно. Закрываю глаза и отворачиваюсь к иллюминатору. Пытаюсь сосредоточится на чем-то хорошем, что бы было легче игнорировать руку шефа. Вспоминаю, как Егор ласкал меня в ванной, как его сильные руки сжимали мои ягодицы, как он рычал, когда… Толпа мурашек проносится по моему телу. Я не замечаю гул двигателя, представляю, как любимый резко входит в меня, вдавливая меня в кафельную стену. Вместе с этим воспоминанием самолет начинает движение. Толчок в моем воспоминание совпадает с толчком самолета. Я даже вздрагиваю, но из приятных мыслей меня снова вырывают.

— Юля, все в порядке, мы уже набираем высоту. Все будет хорошо. — босс поглаживает меня по руке, я открываю глаза и сдержано улыбаюсь, как бы благодаря за поддержку. Все было бы в порядке если бы ты в бизнесе летел, а я здесь с Егором. Или одна. Или рядом с той женщиной в костюме цвета фуксии. Да было бы нормально даже если бы рядом летела мамочка с младенцем, у которого зубки режутся. Но вот сейчас не нормально, не в порядке.