Слишком занятый работой, отец редко ее замечал, в основном обращал внимание, только когда от Лианы было что-то нужно. Еще реже он как-то оценивал ее внешность. Но если даже ему не понравилась, что говорить о родственниках Вардана? Они все, небось, разряжены в пух и прах…

— Ну? Чего ждешь? — проворчал отец и показательно постучал по часам на запястье. — Я же сказал, бегом переодеваться! Я что, ждать тебя должен?

— Мне не во что, — тихо призналась она и пристыженно опустила взгляд.

— В смысле не во что? — удивился отец.

В этот момент в гостиную важно выплыли мачеха с сестрами.

Вот уж кому было во что нарядиться.

Мачеха убрала волосы наверх, демонстрируя всем свои безупречные голые плечи, выряженная в платье с тонюсенькими бретельками.

Сестры Лианы — под стать матери.

Галина в серебристом платье, делавшем ее вытянутую фигуру похожей на столб. Виола в золотистом топе и черной юбке до пят, элегантных и даже красивых, но абсолютно ей не шедших.

— Я не понял, — начал злиться отец. — Почему Галя с Виолой одеты как полагается, а Лиана в балахоне?

— И хорошо, — радостно сказала мачеха. — Пусть Вардан увидит, кто достойнее… Может, таки раскроет глаза и…

Щеки Лианы вспыхнули от возмущения, но дерзко ответить мачехе она не осмелилась.

В гостиной воцарилась мертвая тишина, нарушаемая лишь шумным дыханием отца.

Наконец родитель отмер.

— Анфиса, — гаркнул он на жену. — Ты нормальная вообще? Сегодня вечер Лианы, а не вот этих вот фиф…

Лиана очень удивилась, получив от отца неожиданную поддержку. Пожалуй, он впервые защищал ее за все десять лет, что был женат на Анфисе.

Мачеха страшно оскорбилась:

— Ты хочешь сказать, Ваня, что мои дочки тебе не дочки? Ну правильно, не родные же… Не думала я, что ты когда-то это мне ввинтишь, так больно ранишь…

Отец резко усовестился.

Поджал губы, чуть попыхтел, брякнул примирительно:

— Ну ладно вам. Все девочки наши, все красивые.

Мачеха задрала нос, сводные сестры заметно повеселели.

Лиана подумала, что на этом все и закончится, но отец не сдался.

— Лиана, что ж ты даже не надела ни одной побрякушки, что твой жених дарил? — отец вопросительно на нее посмотрел.

Сердце ее снова екнуло.

Отец вообще в курсе, что творится в его доме? Или ни на что, кроме работы, внимания не обращает?

— Так не дали, — Лиана уже чуть не плакала.

— Что значит не дали? — нахмурил лоб отец.

Похоже, он и вправду дальше собственного носа не видел.

Только Лиана хотела объяснить ситуацию, как отец вдруг вперил взгляд в свою жену.

— Анфиса, а откуда у тебя такие необычные гвоздики в ушах? Сапфиры в них, что ли? Ты на какие шиши это купила? В сбережения залезла, что ли? Да я ж тебя…

Мачеха растерялась, забегала взглядом туда-сюда.

И только Лиана хотела сказать, что это подарок Вардана двухлетней давности, как отец и без нее догадался сам.

— Анфиса! — охнул он с ошалевшим видом. — Ты что, напялила побрякушки Лианы? У тебя совсем крыша съехала?

— Ванечка, что ты ругаешься зазря?

Тут уж Лиана не утерпела, вставила тихо:

— Вы и правда все забрали!

Мачеха даже не стала отрицать:

— Конечно забрала, а то еще потеряешь, там же золота на целое состояние. Вот выйдешь замуж, отдам, а пока…

— Оно, может, и мудро забрать, чтобы не потеряла, — кивнул отец. — Но напялила ты золото за каким хреном?

Мачеха снова забегала взглядом, принялась оправдываться:

— Да разве он упомнит, что дарил? Не упомнит! А даже если упомнит, подумаешь. Гвоздики, они одни такие, что ли…

— А ну, снимай! — гаркнул отец. — Лиане эти гвоздики немедленно отдай, пусть наденет. И ту побрякушку красивую, что Вардан ей сегодня подарил, тоже. А то будущий родственник еще подумает, что моей дочке что-то не нравится, что гордая сильно или брезгует… И платье ей найди под цвет, синее!

— У нее нет синего, — хмыкнула Анфиса. — Я говорила ей, что надо бы, а она…

— Цыц! — рявкнул отец. — Синего нет, а какое есть? Какое-то подходящее должно быть. Только не этот балахон.

— Никакого у нее нет, чучело… — фыркнула Галина.

Отец аж побагровел от ее замечания.

— Как это никакого нет? — он в очередной раз зыркнул на свою жену: — Я тебе денег дал, чтобы ты одела дочерей. А ты что сделала? Своим платьев накупила, а моей типа не надо? Так ты поступила, Анфиса? Как нам ее замуж выдавать, ты подумала? Разве Агдаяны возьмут оборванку замуж? А если не возьмут, кому я буду продукты поставлять? Опять хочешь впроголодь жить?

— При чем же тут я, когда у девчонки совсем нет вкуса? — развела руками Анфиса. — Я ей и то предлагала, и это, а она ничего не выбрала!

Это была столь явная ложь, что глаза Лианы округлились до невероятных размеров.

Она уж было подумала, что отец сейчас начнет возмущаться на нее за якобы отсутствие вкуса, но родитель отчего-то снова встал на ее сторону. Стал ругать жену:

— А ты куда смотрела? Надо мозг включать, Анфиса, с кем родниться едем. А ну, быстро пошла и нормально собрала девчонку! У нее сегодня помолвка! Важное событие, уж постарайся, чтобы мы не опозорились!

В этот момент Лиана пожалела, что вообще вышла в гостиную.

Сейчас мачеха так ее соберет, что мало не покажется.

И вправду, как только Лиана с мачехой вышли в коридор, та принялась шипеть на падчерицу:

— Ах ты сучка неблагодарная, отцу на меня жалуешься? Я тебе жало-то прикручу…

— Я не жаловалась, он сам. Ему просто не понравилось мое платье, вот и все, — попыталась Лиана оправдаться, хоть и понимала, что зря.

Что бы ни сказала, все равно будет не так, не то, не с такой интонацией. Потому что еще ни разу никакие ее оправдания на Анфису не действовали.

Не любила она падчерицу. Не любила, и все тут.

Почему? За что? Сие Лиане было неведомо.

Лиана по-всякому пыталась ей понравиться, потому что очень хотела маму. Но чем больше старалась, тем хуже получалось.

А как все начиналось…

Еще до того, как отец женился на Анфисе, та была милейшей женщиной. Все таскала Лиане сладости да дарила игрушки. Девочке было на тот момент восемь лет, и она души не чаяла в красивой, как ей казалось, доброй тете.

Но отгремели свадебные колокола, и отношение Анфисы к Лиане изменилось радикально. Чем старше становилась падчерица, тем сильнее мачеха ее не любила.

Особенно ярко эта нелюбовь стала проявляться, когда падчерица начала превращаться из худого подростка в цветущую девушку. Как только у Лианы стала расти грудь, а у Галины — нет, так и не стало жизни Лиане совсем.

Казалось бы, при чем тут грудь? Она у каждой девочки есть, у кого больше, у кого меньше, какая разница? Ведь ни на что ж не влияет. Но почему-то именно Лианино добро так раздражало мачеху и сводных сестер, что хоть вешайся.

Впрочем, не только грудь служила поводом для их едких насмешек.

Губехи у Лианы не такие, задница чересчур выпуклая, а ноги костлявы, вытянутые, при ее фигуре и вовсе выглядят как ходули. В общем, ходячая несуразица, а не девушка. С тем Лиана и жила. Хотя сама ведь была копия мама, а мамина внешность ей очень нравилась.

Лиана давно сделала для себя вывод — чем тише и незаметнее она есть, тем меньше шишек на ее бедовую голову.

Только теперь как от мачехи сбежать, сделаться незаметной? Ведь сожрет без соли и перца.

— Раздевайся, чучело, — зафырчала на нее мачеха, едва они оказались в родительской спальне.

— Зачем? — Лиана от ужаса и удивления расширила глаза.

— Переодеваться будешь, дура, — принялась ругаться та.

Лиана представила, каково это будет — стоять перед мачехой в одном нижнем белье. И решила — ну его к шутам.

— Анфиса, не надо, сойдет и мое платье, оно вполне даже ничего! — замахала она руками. — Не нужно меня переодевать.

— Чтобы ты потом отцу нажаловалась, что ли? — вспыхнула гневом мачеха. — Подставить меня хочешь?

— Ни слова папе не скажу, — замотала головой Лиана.