— Зачем, — без всякой интонации, — я просто прошу сделать это. Я просто хочу, чтобы первый раз мне было хорошо, а с тобой, я думаю, мне будет. Он ведь должен быть приятным — первый раз — разве нет?

— Эм… я не спец по первым разам… — признался Климов. — Но вся эта фигня в любом случае должна быть приятна, я считаю. Ась…

— Не надо лирики, Макар… Если ты против…

— Я не против в принципе, — поспешил заверить, — но я не племенной бык, мне по-человечески интересно… ты так категорично мне отказывала и тут сама приходишь с этой ненормальной для тебя просьбой. Что изменилось?

— Мне надо лишиться девственности…

Охренеть!

— Зачем? Что за срочность вдруг?

— Не срочно. Еще есть несколько месяцев. Я просто хочу, чтобы это сделал ты. Пока еще, может быть, тебе этого хочется…

— И мне, — он усмехнулся, — потом придется на тебе жениться? Или до этого?

— Н-нет, — прозвучало как-то не очень уверенно.

— А как же секс только после свадьбы?

— Тебя не должно это больше волновать. Я передумала.

Передумала???

Климов встал и заходил по комнате, периодически поглядывая на кроху. Это что, такой новый способ вызвать интерес? Сначала напарить про девственность, завести, кинуть, а потом… когда стало понятно, что его это не интересует, вот так прийти и предложить себя? За сотню-другую перетраханных девок такого с ним еще не происходило!

Асю тем временем начало знобить. Она явственно стучала зубами, и Мак забеспокоился. Снова сел рядом и заглянул в лицо, на котором стал проявляться нездоровый румянец. Дотронулся пальцами до ее лба — горяченный. А руки только что холодными были. Девчонку лихорадит, что ли?

— Эй, кроха. Ты хорошо себя чувствуешь?

Она в ответ лишь прикрыла глаза. Потом открыла и посмотрела на него… нехорошо как-то посмотрела… нездорОво…

— Скажи — когда, и я пойду. Или откажи… и я пойду. Спать хочется…

— Ася, — позвал, но она снова опустила веки и не отозвалась, — Ась… ау… эй! — потряс ее за коленку под одеялом. — Давай, приляг, что ли… Черт, что с тобой делать? Эй!

Маленькое тело обмякло, и девушка больше не отзывалась и никак не реагировала ни на слова, ни на прикосновения. Что, бл#ть, происходит? Умерла? Нет, дышит. Сознание, что ли, потеряла?

Макар испуганно схватился за мобилу. Набрал «скорую», вызвал. Господи, мало ли что с ней, лучше перестраховаться.

Врачи прибыли минут через десять, за которые, Мак был уверен, у него заметно прибавилось седых волос. Ася дышала, но как-то рвано, пульс учащенный…

— Обычный обморок, — подтвердил опасения Климова фельдшер. — Сейчас она спит. Упадок сил, истощение, возможно от недоедания или сильного стресса. Или того и другого сразу. Она бледная, ненормальная худоба… Анорексия? — задумчиво потер лоб. — Вы — муж?

— Нет. Она зашла в гости…

— До обморока хорошо себя чувствовала?

— Не уверен. Руки были ледяными. А лоб горячим. И не в адеквате.

Медик кивнул и принялся ставить девчонке капельницу. Потом сел писать рецепты. После чего, вручив несколько бумажек с назначениями, откланялся, велев вынуть иглу, когда кончится жидкость, дать пациентке отлежаться, желательно до завтра, и напоить бульоном. Климов покивал, еще раз попросил врача заверить, что с Асей не станет хуже, и захлопнул дверь.

Хорошенький выходной…

Мак долго смотрел на гостью, прежде чем решился и аккуратно стащил с нее джинсы и толстовку. Вряд ли она будет возмущаться, раз уж пришла с такой странной просьбой. Подивился выступающим ребрам и тазовым косточкам, которых, как ему казалось, не было в прошлую их встречу. Никак не отреагировал на ее наготу, прикрытую лишь черным бельем без кружев. Грудь, конечно, хороша, и при других обстоятельствах Климов бы не удержался, уделил ей внимание… А сейчас просто закутал ее одеялом и оделся, чтобы идти в аптеку и магазин.

Ася очнулась в чужой постели под теплым одеялом в одном белье. Открыла глаза и увидела Макара, сидящего возле компьютера, щелкающего «мышкой». Тот почувствовал взгляд и повернулся.

— Кроха… проснулась. Ты меня напугала, если что! — упрекнул.

— Прости, — Ася повыше натянула одеяло. — Я не знаю, как так получилось. Я уснула?

— Ты в обморок грохнулась. Я «скорую» вызывал…

— «Скорую»? Это… они меня раздели?

— Малышка, тебе не кажется, что между нами этот вопрос уже неактуален? Ты помнишь, зачем ты ко мне пришла?

— Да. У нас уже что-то… было? — Ася не помнила, и это, наверное, глупо, думать, что она бы ничего не почувствовала, но все же лучше уточнить…

— Я не некрофил!

— Прости…

— Хватит, это уже…цатое «прости», которое я от тебя слышу. Я бульон сварил. — Он хлопнул крышкой ноутбука и встал. — Тебе надо поесть.

— Я не хочу.

— Через «не хочу». Я что, зря старался?

— Ты старался для меня? — удивилась.

— А для кого еще? Врач сказал, я сделал.

Ася попыталась сесть, прижимая одеяло к груди.

— Мне надо домой.

— Куда? Это туда, откуда ты такая «красивая» пришла сегодня ко мне и сдулась, как воздушный шарик? Я, конечно, не психолог и не приют… и не знаю, что там у тебя происходит, но по-моему, тебе не надо домой… Не сегодня.

— Мы это сделаем сегодня? — предположила Ася.

— Неее… — Мак потянулся, обнажив полоску живота. — Пока ты не наберешь пару кило, у меня не встанет, извиняй! Поэтому давай… — сходив на кухню и погремев там, он вернулся, сел рядом, зачерпнул ложкой горячего бульона и поднял бровь, ожидая, пока она откроет рот, — ешь!

Несколько секунд они смотрели друг на друга, пока Ася не начала улыбаться. Макар, этот большой и хамоватый парень, сварил ей суп и сидит кормит ее с ложки. Где бы написать…

— Ты смеешься… это уже хорошо. Но надо поесть. Давай!

Ася открыла рот и… выплюнула бульон на Макара. Горячо!!!

— Эй, — он вскочил, пытаясь стряхнуть с себя капли, но не усмотрел и выплеснул часть жидкости из пиалы на одеяло. — Черт! Ася!

— Он горячий, я не могу… обожгла язык! Прости, — и она засмеялась, заливисто и звонко, прикрывая ладошкой рот.

Макар злился и веселился одновременно. Отставил пиалу на стол и сдернул одеяло. Рахманова взвизгнула и спряталась за подушку.

— Малышка ты меня не возбуждаешь… сегодня. Так что можешь не прикрываться, — вещал Мак, а сам не сводил взгляда с ее голых ног, делая вид, что занят вытаскиванием одеяла из пододеяльника. — И вообще, почему каждый твой визит ко мне сопровождается большой стиркой?

— Где моя одежда? Только не говори, что ты ее уже постирал?

— Не успел. Вон она, на окне лежит, возле кактуса. Но одеваться бесполезно, — огорошил.

— Почему? — Ася застыла, не до конца встав с дивана, все еще держа подушку в руках.

— Тебе прописали уколы…

— И что? Не вижу связи.

— Поешь, возможно станешь лучше соображать, — улыбнулся парень. — Уже, наверное, остыло. Но давай ты будешь делать это за столом. Лучше вообще на кухне. На вот, — кинул ей футболку, выдернутую из шкафа. Еще одну. — Одень. Всё лучше, чем в джинсах париться.

Ася встала и пошатнулась. Сил все еще не было.

— Эй-эй! — поддержал ее Мак. — Аккуратно. Еще одного твоего обморока я сам могу не пережить. Ешь давай садись! — прикрикнул.

Рахманова нацепила футболку, взяла пиалу и направилась на кухню.

— А ты не будешь? Бульон…

— Я бутербродов поел. Пока не хочу, — донеслось из комнаты. Мак возился с постелью.

— Я не сильно тебя отвлекаю? Может, у тебя дела?

— У меня выходной. Должен был быть…

— Прости.

— Я собирался выспаться и затариться в гипермаркете на неделю. Второе я уже почти сделал… Первое… будем делать вместе.

— Ты же сказал, что я… что у тебя…

— Не встанет? Да! — прямолинейно ответил, — Но просто выспаться-то можно! Мы уже это делали. Помнишь?

— Помню… Правда, я тогда не спала. Не смогла. Я никогда не спала с мужчинами. Даже с братьями.

— Значит, будешь учиться не только трахаться… но и спать. И ты мне расскажешь, что это у тебя за блажь…