Ну да, ничего удивительного я от тёзки не услышал — не шибко уверенные в себе люди всегда на такое падки, особенно в нелёгкие времена. По своей жизни я такое хорошо помнил.
— А потом вдруг оказалось, что не такая уж это и чепуха, — смущённо выдал тёзка. — То есть общение с духами там всякими или мёртвыми — вздор, конечно, но вот другие сверхъестественные способности…
— Это какие же? — подтолкнул я его к продолжению.
— Слухи пересказывать, уж прости, не буду, — суховато сказал тёзка, — хотя всякое говорят и про многих. Но вот Ольга, сестра моя старшая, может лечить наложением рук. Не все болезни, понятно, однако ж, когда я детстве ногу себе сильно поранил, она кровь остановила сразу почти. Доктор потом только помазал чем-то и забинтовал, да удивлялся ещё, что очень уж быстро зажило.
— И что же, только у дворян такое? — честно говоря, я слегка обалдел. Нет, и там у себя не раз и не два подобное слышал, в том числе и о знакомых людях, но вот с демонстрацией и подтверждением тех самых способностей всегда как-то не залаживалось.
— По большей части, — что-то особой радости по такому, казалось бы, замечательному поводу я у тёзки не заметил. — Всё же именно дворяне первыми увлеклись всем этим, да и увлечённых таких среди нас было больше. Но у нас такое… не приветствуется.
— Почему? — не понял я.
— Считается не вполне пристойным и уместным, — кажется, я понял, почему тёзке не шибко приятно об этом говорить… Ну точно! — У Ольги после того случая были… хм… некоторые сложности.
На сей раз я обошёлся без наводящих вопросов, давая тёзке возможность сказать именно то, что он хочет и именно так, как он хочет. Всё равно потом по-тихому разберусь со всеми его умолчаниями, если таковые последуют.
— Уездный предводитель к нам приходил, — вспоминать тёзке было явно неприятно. — О чём он с Ольгой говорил, не знаю, но сестра потом ревела как маленькая. Священник ещё, отец Афанасий, с нею беседовал, вроде она после этого как-то успокоилась, но в церковь потом три недели не ходила.
— Однако замуж вышла, как я понимаю, удачно? — спросил я.
— Да, и у неё сейчас всё хорошо, — с некоторым облегчением ответил тёзка. — Но то у неё. Так-то говорят, что у некоторых, кто к властям и церкви не прислушивался, были впоследствии… неприятности.
— И какие же? — стало мне интересно.
— Прости, но это всё опять же слухи, — смотри-ка, как старательно учится тёзка на юриста! Даже ведёт себя прямо как судья — бездоказательным утверждениям хода не даёт. Но это он так говорит, а думает-то другое. И если даже это и правда только слухи, всё равно какие-то очень уж страшненькие. Лично людей, о которых те слухи ходили, тёзка не знал, однако же с тремя из них — одним из родного Покрова и двумя из Москвы — имел общих знакомых. Один предсказывал будущее и, вроде бы, до крайности успешно играл на бирже, двое других, подобно тёзкиной сестре, практиковали ненаучные методики целительства, и все трое неизвестно куда пропали, как и некоторые другие люди, фамилии которых тёзке называли, но кроме фамилий, он ничего о них не знал. М-да, как-то мрачновато…
С другой-то стороны, выходит, что дворянство здесь вооружено не только огнестрелом, но и паранормальными способностями, если, конечно, тёзка не преувеличивает — мало ли, что там на самом деле было в истории с целительскими умениями сестры. Впрочем, в памяти тёзки всё именно так и запечатлелось — сестра наложила руку на рану, вторую чуть выше, и довольно сильное кровотечение сразу прекратилось. Не в этом конкретном случае дело, а как раз в самих возможностях дворян. И раз появились в своё время эти самые возможности на почве недовольства дворянского сословия царской властью, ежу понятно, что власть без должного надзора, а в особенности без строгого контроля такое не оставит. Вот только казалось мне, что речь тут идёт не о секретной тюрьме, в которую заключают таких шибко способных, а скорее о столь же секретной шарашке, где они применяют свои необычные умения под неусыпным контролем. И вряд ли это прямо тюрьма тюрьмой, что-то вроде золотой клетки представлялось мне куда более вероятным.
Ладно, с этим я решил разобраться как-нибудь потом, если, конечно, получится, пока же посчитал разумным съехать с неприятной для тёзки темы. Ему же, кстати, теперь надо ещё и наш с ним мозговой симбиоз от всех скрывать, чтобы избежать ненужных вопросов относительно соответствия названного явления представлениям власти о должном состоянии добропорядочности и здравомыслия среди российского дворянства. Хотя… Если что, перспектива провести остаток тёзкиной жизни в той самой золотой клетке могла бы, при определённых условиях, оказаться вполне допустимой альтернативой внезапному и одномоментному переизбытку свинца в организме.
Пока же на первый план вышли дела, с которыми тёзке следовало развязаться перед отъездом в Покров. Первым в списке тех дел числилась поездка в университетскую библиотеку за книгами для летнего чтения. Каникулы каникулами, но кто сказал, что студенту положено отдыхать прямо-таки целое лето⁈ Правильно, никто ничего подобного не говорил, вот тёзка и принялся собираться. Что ж, в Москву мы с ним приехали глубокой ночью, и столицы я, можно сказать, так и не видел. Да-да, столицы — Александр Второй перенёс её обратно в Москву. Но теперь-то уж точно посмотрю.
…Посмотрел. Откровенно говоря, я бы предпочёл походить по непривычной для меня Москве пешком или хотя бы проехаться на общественном транспорте, всё-таки из машины любой город смотрится немного не так, по крайней мере для меня. Квартирует тёзка в Лефортово, университет расположен как раз там, где в моём мире громоздится Москва-Сити, поэтому поехали мы через центр — так короче, да и не такое тут движение, чтобы по всяким третьим кольцам объезжать, если, конечно, те кольца в этой Москве вообще есть. А потому дорога наша лежала по самым центральным улицам, и встреча с незнакомой Москвой обещала массу впечатлений.
Пустыми обещания не стали. Москва здесь мне в общем и целом понравилась. Она тут выглядела чем-то средним между той, какой я видел её на парадно-официальных фотографиях пятидесятых-шестидесятых, и той, какую помнил в детстве — нарядной и постоянно праздничной, независимо от того, какой день на календаре. Прорубить что-то вроде проспектов тут тоже додумались, но они не стали такими широкими, как в моей Москве, и их не застроили помпезными зданиями, настолько высокими, насколько вообще можно построить из кирпича. А в сочетании с заботливо сохранёнными маленькими улочками и переулками (через парочку таких тёзка проехал, чтобы сократить дорогу) смотрелась здешняя Москва одновременно и величаво-торжественно, как оно и положено столице великой империи, и по-домашнему уютно, чего и следовало ожидать от города по преимуществу купеческого и уж в любом случае по-настоящему русского. Дома в четыре-пять этажей радовали глаз не только окраской в весёлые цвета, чаще всего разных оттенков голубого или розового, но и серая краска, также встречавшаяся в изобилии, смотрелась куда приятнее глазу, чем «московская серая» моего мира. А вот двух-трёхэтажные особняки, периодически перемежавшие ряды больших домов (по здешним меркам больших) и прятавшиеся за коваными и литыми оградами, по странному совпадению все до одного были жёлтыми, по крайней мере, те, что попались мне на глаза. Всё это щедро освещало яркое летнее солнце, придавая городскому пейзажу вид исключительно жизнерадостный и настраивающий на всяческий позитив.
Сравнивать транспортную загруженность этой Москвы с той, которую я не по своей воле оставил, даже не хотелось — настолько здесь всё лучше, чем там. Тёзка, когда я мысленно показал ему московские пробки, поначалу и верить-то отказывался, а когда всё же поверил, пришёл в неподдельный ужас. Впрочем, от моего мрачного прогноза, что и им в будущем такое предстоит, он беззаботно отмахнулся, пребывая в уверенности, что уж на его-то век нормальной дорожной обстановки на городских улицах хватит. И ведь не скажешь, что он неправ — улицы в моей Москве без пробок я помню и сам, пусть уже смутно. Кстати, не факт ещё, что с предсказанием своим я не сяду в лужу — уж больно разумно тут у них организовано движение, может, и правда, до пробок и впоследствии не доведут. Трамваи тут ездят, как и у нас, по выделенным линиям, а не посередине проезжей части, автобусы, кажется, тоже (тёзка тут же мою догадку подтвердил), а троллейбусы отсутствуют как класс — проводов я не увидел.
