— Тихо! — рявкнул Александр Иванович, остановив охранников, уже готовых наброситься на тёзку, а то даже и стрелять. — Виктор Михайлович, — вернулся он к спокойному тону, — сами же видите, воспользоваться оружием вам всё равно не дадут. Так что отдайте, не доводите до греха.
Правильно говорил Аль Капоне, с помощью доброго слова и револьвера добиться можно куда большего, чем одним лишь добрым словом, а тут револьверов было целых два, и потому на добрых словах, если что, мордовороты могли бы даже сэкономить. Тёзка и сам это понимал, но мои утешения с благодарностью принял, пока задирал штанину и отклеивал от ноги пластырь. Приняв трофей, Владимир Дмитриевич извлёк нож из кожаных ножен, аккуратно попробовал пальцем лезвие, вложил нож обратно и с видимым сожалением отдал оружие одному из мордоворотов.
Небрежным взмахом руки Александр Иванович отослал охранников за дверь и продолжил подчинять себе пленника. Ну, сам он наверняка именно так и думал, наше мнение по этому поводу мы с тёзкой пока что благоразумно держали при себе.
— Не буду скрывать, Виктор Михайлович, мы весьма заинтересованы в ваших способностях, —признал он. — Разумеется, бесплатное их применение не предусматривается, и размером вашего вознаграждения вы, готов вас заверить, останетесь довольны. К сожалению, ни вы сами, ни кто-либо ещё раскрытием ваших способностей и превращением их в действенную силу до сих пор не озаботились. Но мы это положение исправим, даже не сомневайтесь. Нам, увы, не удалось вызволить вас в Покрове, но теперь все препятствия к нашему с вами сотрудничеству устранены, и уж мы раскрытием ваших скрытых пока что возможностей займёмся. Плотно займёмся! — улыбочка, больше напоминавшая хищный оскал, никаких сомнений тут не оставляла. Займутся, пожалуй…
— Кажется, нам с тобой придётся тут задержаться, — выступил я в роли предсказателя.
— Теперь и мне так кажется, — неожиданно согласился тёзка.
— Значит, будем извлекать пользу из нашего положения? — решил я убедиться в том, что особенности текущего момента дворянин Елисеев понимает правильно.
— Да, — похоже, с правильным пониманием у тёзки наличествовал полный порядок. — Раз уж я и понятия не имею, как эти мои способности раскрыть, пусть хоть эти помогут.
Что ж, я имел все основания быть довольным. Поскольку у дворянина Елисеева с пониманием ситуации наладилось, то, будем надеяться, и со способностями своими он наконец разберётся, пусть даже и с помощью этих нехороших людей. Заодно мы с тёзкой тут осмотримся, тогда и насчёт побега можно сообразить будет. А бежать надо — не знаю, какие планы на тёзку у этого Александра Ивановича, но у нас с тёзкой планы свои, и исполнять планы исключительно чужие никакого желания что у дворянина Елисеева, что у меня не наблюдается.
Вот только в побег с собой надо будет брать и Анечку, оставлять тут заложницу уж точно не следует. Это, конечно, задачу нам с тёзкой ох как усложняет… Хотя один козырь у нас в рукаве припасён — о том, как дворянин Елисеев расправился с Черношляповым в Покрове, тут почти наверняка не знают, так что удивить похитителей подлыми, зато эффективными приёмами поражения противника голыми руками и обутыми ногами мы, если что, ещё сможем. Хорошо так удивить, аж до смерти. А удивив хотя бы одного, завладеем его стволом и тут уже тёзка себя покажет. Но это всё несколько позже, пока же послушаем, что там этот Александр Иванович рассказывает…
— Условия вашего содержания, Виктор Михайлович, будут напрямую зависеть от вашего поведения, — а вот это уже стоило послушать, и послушать очень внимательно. Чем, собственно, мы с тёзкой и занялись.
…Даже не знаю, как тут оценивали тёзкино поведение, но условия, в которых дворянина Елисеева содержали, назвать совсем уж плохими было бы неправдой. Тёзке отвели отдельную комнату, больше похожую на хороший гостиничный номер и примерно с таким же уровнем комфорта. Еду — стандартные завтраки и выбираемые по меню обеды и ужины — доставляли туда же. Отследить график уборки и смены постельного белья не получалось, то и другое делалось в отсутствие тёзки в комнате, но чистоту тут поддерживали очень старательно. Позаботились хозяева и о телесной чистоте пленника — помимо ватерклозета в номере имелась душевая, где среди прочих необходимых вещей нашлись и мыльно-рыльные принадлежности, включая очень хороший бритвенный прибор, с безопасной, разумеется, бритвой.
Периодически дозволялось гулять в отдельно огороженной части внутреннего двора, засаженной деревьями и кустами. На лес или парк прогулочная площадочка, конечно, не тянула, так, малюсенький скверик, но и то лучше, чем ничего. Культурный досуг тёзке обеспечивали книги, надо полагать, из здешней библиотеки, которые можно было заказать с доставкой по имевшемуся в комнате каталогу.
Но самую большую заботу в части комфорта своего подопечного хозяева проявили в устройстве встреч тёзки с госпожой Фокиной. Да, не каждый день, да, по предварительному согласованию, но несколько ночей и единственный пока что выходной тёзка провёл в апартаментах Анны Сергеевны. Апартаменты — это, ясное дело, сказано больше для красного словца, от тёзкиной комнаты помещение, выделенное Анне Фокиной, отличалось лишь дополнительной каморкой да ванной в добавление к душу. Впрочем, лучшие, нежели у дворянина Елисеева, жилищные условия ничуть не мешали Анечке вовсю жаловаться на жизнь вообще, на недостаток комфорта в частности, на «эту ужасную Дашу» в особенности, но больше всего — на неопределённость с выходом на свободу. Честно сказать, в первую ночёвку тёзки в постели Анечки это создало известные затруднения, но в который уже раз я поразился, насколько виртуозно получилось у тёзки запудрить своей подруге мозги относительно причин её нахождения здесь и перспектив на ближайшее будущее. Сам я всю жизнь старался женщин без крайней необходимости не обманывать, но сейчас таковая необходимость как раз-таки имела место, обманывать Анечку приходилось, и дворянин Елисеев, отдам ему должное, справлялся с этой задачей просто блестяще. Талант, однако…
Разумеется, с Анечкой тёзка не только предавался постельным радостям, удалось и поговорить — на ушко, понятно, чтобы уберечь эти беседы от чужих ушей. Со слов госпожи Фокиной выходило, что похитили её обманным способом — явились два господина, сказали, что из полиции, даже жетоны полицейские показали, и принялись Анну Сергеевну запугивать. Якобы полиции стало известно, что тот самый охочий до её усадьбы сосед, застройщик Попов, отчаялся в попытках завладеть соседской землёй через женитьбу и замыслил, гад такой, неуступчивую соседку убить, для чего и нанял целую шайку отъявленных душегубов. Да вот беда — уж больно Попов хитёр, и никаких доказательств его преступного умысла у полиции нет, а дать ему совершить задуманное и взять с поличным сначала его наймитов, а затем и самого — значит, просто пожертвовать её, госпожи Фокиной, жизнью, что для полиции недопустимо. Вот если бы Анна Сергеевна согласилась на некоторое время уехать в безопасное место под надёжной охраной, то полиция бы устроила в её доме засаду, злодеев повязала, да и заставила бы их сдать с потрохами заказчика гнусного преступления…
Да, это вам не мелкие жулики Моток и Гусь, тут и полёт фантазии сценаристов повыше, и мастерство исполнителей посильнее. А ведь таким мастерам и платить надо соответственно. Да и многое другое указывало на то, что похитители наши люди, прямо скажем, не бедные — тоже здание, где мы сейчас пребывали, использование для похищения дворянина Елисеева дорогого престижного автомобиля… Откуда, спрашивается, дровишки? С рассказами Михальцова о подпольном целительстве такое как-то не особо увязывалось. Узнать, конечно, было бы интересно, но для нас сейчас эта задачка не на первом месте. Надо, наконец, хоть как-то разобраться с тёзкиными способностями, да и выход на свободу поискать неплохо бы…
[1] ГУМ (Государственный универсальный магазин) — название Верхних торговых рядов с 1923 года. Нынешние владельцы используют оба названия
