Возвращение в город оказалось не из самых приятных. Регулярные войска спокойно пропустили наши машины через каждый из периметров, не задавая абсолютно никаких вопросов, а потому мы спокойно добрались до территории академии. Там нас встречала целая делегация из обычных бойцов, руководителей, преподавателей и даже учеников, которых в последний момент спокойно разогнали под прицелами автоматов, как только из КамАЗа выбрался хмурый Норд, которому особенно тяжело приходилось переживать потери своих сослуживцев, за смерть которых ему придётся отчитываться не только перед Твеном, но и родными бойцов.

Как только руководство узнало о потерях, то обе машины отправили в подземные склады академии, где мы, падая с ног от усталости, выбрались из машин, желая только забыться от пережитого, но нас перехватил Твен, устало смотрящий на тела солдат, которых одного за одним выгружали из кунга.

— Норд, почему не сообщил по рации? — без особенной злости спросил начальник боевого крыла нашей организации, — В кунге же длинноволновая есть.

— Могли перехватить. — устало ответил командиру светловолосый офицер, — На границе мы наткнулись на засаду «фурий». Эти шлюхи отлично подгадали место для нападения. Нихерена они сделать так и не смогли, груз мы отбили, но с потерями. Твари били наверняка и даже раненных не оставили. Чёрт его знает, ушёл ли кто-то из них, но уже сейчас могу тебе сказать, что потери явно в нашу пользу. Один из «Тигров» пришлось там оставить, но груз цел.

— С чего ты решил, что это они? — всё также спокойно спросил Твен, шевельнув шикарными усами.

Вместо ответа Норд устало кивнул в мою сторону. Я же просто открыл клапан сухарки и вытянул оттуда целую связку трофейных медальонов, которые поднял с тел погибших нападавших.

— Все как один девушки. — указал я, протягивая старшему из офицеров связку амулетов, — Ни одного выстрела с их стороны не последовало. Били только магией.

— Чёрт бы их побрал. — Твен посмотрел на руководство, которое больше интересовала выгрузка контейнера с неизвестным мне товаром, — Разведка где-то сплоховала, либо среди наших «крот» появился. М-м-мать его… — начальник позволил вырваться эмоциям и ударил кулаком по бетонной стене, после чего моментально остыл и перестал показывать бушующий внутри его ураган, — Жалко парней. — усатый посмотрел на остатки нашей группы, — Норд, отправляй сегодня своих по домам. Отчёты требовать сейчас не стану, так что передохни, а уж завтра к полудню можешь приехать. Будем думать, как колдуньям ответить.

— Командир, ты меня извини, но они сейчас явно затаятся. — вклинился в разговор Харон, смотрящий на Твена, — У них явно уже есть инфа, что мы в город прибыли и понимают, что ответка ждать не станет.

— Не в первой. — отмахнулся усатый офицер своей крепкой ладонью, — Не учи отца как детей делать.

Вопросов больше не было и отряд отправился в столовую академии, которых на территории академии было целых три, одна из которых целиком и полностью отдали под боевиков. Здесь ели все, кто действовал в боевых операциях, включая также и работников Службы Безопасности академии.

Здесь мы помянули погибших. Быстро, коротко, без помпезных речей и длительных рассуждений. Мы разлили литр водки практически без слов. Было тяжело вспоминать только недавно погибших товарищей, а потому мы просто поминали их, скорбя внутри души и разума, после чего разъехались по домам. Сейчас никто не ожидал дополнительных нападений со стороны вражеской группировки, ведь все прекрасно осознавали ситуацию и если «фурии» решаться напасть, то остальные школы с очень большой радостью помогут государству осадить нерадивую школу. Потому ближайшие несколько дней можно было не ожидать активных боевых действий.

На следующий день я проснулся только в полдень, с полной уверенностью и знанием о том, что вставать на службу утром не придётся. За всё время службы я так и не научился спокойно относится к смертям товарищей, а потому настроение было откровенно мерзким.

Я чувствовал себя полностью разбитым, а в рот будто испражнились известные гибкие животные. Избавиться от этого противного ощущения удалось только при помощи пары глотков сладкой газировки, стоящей в небольшой жужжащем холодильнике, держащим в холоде все свои внутренности. После нескольких глотков напитка, я отправился в душ, смывая со своего тела грязь последних дней чуть ли не кипятком и стальной щёткой, наверняка наносящей коже невидимые глазу ранки. Только после этого удалось спокойно усесться на кухне и начать корячиться с готовкой завтрака.

При моём типе жизни, когда каждый день существует шанс длительного покидания жилища из-за боевой задачи, держать скоропортящиеся продукты было просто бессмысленно, отчего на моих полках держали явственное первенство всяческие крупы и консервы, начиная от стандартной тушёнки далеко не худшего качества, заканчивая вкусной сгущёнкой, к которой ещё с детства питал сильную любовь.

Пришлось вывалить на разогретую сковороду целую консерву тушёнки, а затем внутрь отправилось ещё и четыре чудом доживших куриных яйца. Как только всё это дело немного прогрелось, а яйца начали сворачиваться, то в сковороду отправилась ещё и половину сырной головки, которую по обычаю хранил в морозильном отделении. Получилось весьма недурственно, хоть и без хлеба, за которым идти было откровенно влом, несмотря на близкое расположение мелкой, но крайне приятной пекарни.

Вместе с этим калорийным завтраком в рот влетела ещё и кружка чёрного чая с двумя кубиками рафинада. Обычно сахар валялся для гипотетических гостей, но сегодня настроение было таким, что хотелось прибавить количество этого белого кристального порошка в организме.

Моё неторопливое пробуждение неожиданно резко прервалось звонком телефона, от которого я успел отвыкнуть. Звук уведомлений заставил меня подпрыгнуть прямо на дешёвом пластиковым стуле. На ярком экране светился позывной командира группы, а потому я быстро провёл большим пальцем вправо и приложил пластину телефона к уху.

— Слушаю.

— Серёга, приезжай в академию. Срочно. Оружие можешь не брать.

— Принял.

Короткий разговор никакой ясности для меня не привнёс, но я принялся со спринтерской скоростью одеваться, понимая, что если приказывают прибыть «срочно», то делать необходимо всё как можно скорее. Накинув на себя привычный костюм цвета хаки, после чего сунул пистолет в кобуру с двумя карманами под магазины, вставил ноги в далеко не дешёвые туристические ботинки того же зелёного оттенка, после чего выбежал на улицу.

Радовало, что место «гнездения» таксистов находился рядом, а потому меньше, чем через десять минут от звонка я уже ехал на заднем сидении ещё крепкого «Renault Logan». Водитель жал педаль газа с такой силой, словно за нами следовало страшное цунами, но причиной тому было аж три серебряных «хвоста», которые я обещал за срочность моего появления за железобетонными стенами.

Внутрь меня уже пропускали без особенных проблем, благо на поясе висел пропуск с нужным мне уровнем допуска, а с некоторыми охранниками я и вовсе здоровался за руку по-дружески, отчего быстро прошёлся по территорию и оказался в административном здании боевого крыла организации.

Норд откровенно ненавидел офисную работу, но по чину ему иной раз приходилось работать с бумажками, что вызывало у этого представителя северного мужества чуть ли не физическое отвращение. Впрочем, большого кабинета ему не выделяли, отчего помещение больше напоминало не то кладовую, не то небольшой морской кубрик. Норду же больше не было нужно, тем более что он предпочитал самую настоящую полевую работу, отлично заменяющую ему абсолютно любые документы.

Внутрь я вошёл без стука, прекрасно понимая, что в ответ на удары по двери услышу нечто раздражённое. Сейчас внутри кабинета сидел командир боевой группы, беззаботно закинувший ноги в крепких ботинках прямо на стол. Удивительно, но документы, обычно находящиеся в полном хаосе, на этот раз было очень аккуратно составлены в башенки и грамотно рассортированы. Похоже, что здесь успела поработать секретарша Ольга, которая помогала сразу нескольким мелким полевым командирам, одним из которых и являлся Даниил Норд.