Со всех сторон шла стрельба, к которой присоединился и я, заметив скользнувшую в кустах человеческую фигуру. Руки привычно вскинули автомат к плечу и АКМ тихо застрекотал, выпуская пули сквозь худую банку глушителя. Пули снопом ударили в тело незнакомца, проходя свозь ветки кустов и деревьев. В последний момент враг попытался развернуться на ходу и выставить перед собой магический щит, но не успел и пули выбили из него плотное облако кровавой взвеси.

Рядом кто-то закричал и краем глаза я заметил, как одного из бойцов группы поразило молнией в лицо, от силы которой у него лопнули глаза кровавыми фонтанами. Воин повалился на землю замертво, а я выпалил веером остатки боеприпасов по окружившей нас «зелёнке». Кто-то в глубине леса вскрикнул, я рванулся за перевернувшийся броневик, надеясь спастись от вездесущего боя.

Дальше всё было как в тумане. Я стрелял, перезаряжался, стрелял и перезаряжался, казалось, до бесконечности повторяя этот процесс, буквально ненавидя себя из-за отсутствия активных наушников. Мне мало удалось запомнить из той череды кадров, которые врезались в память во время боя, но я отлично почувствовал, что сражение окончилось столь же неожиданно, сколь резко и началось. Стрельба закончилась ровно в тот момент, когда я воткнул в шахту автомата последний заряженный магазин, окончательно перейдя на серебряные патроны. Я уже представлял, как придётся выхватывать пистолет и отстреливаться из него до последнего, но противник перестал нападать. Он либо просто отступил, либо погиб каждый до последнего.

— Перекличка! — крикнул Норд.

— Харон.

— Алтын.

— Перо.

Больше голосов не было. Не слышалось даже стонов раненных и почему-то сразу стало ясно, что больше никого в живых из нашего отряда не осталось.

— Перо, проверь кусты! Если кто-то будет живой, то стреляй по ногам и винти его.

Приказ был вполне ясным, а потому я двинулся на проверку ближайшей «зелёнки», стараясь быть максимально осторожным и не обращать внимание на магическое чутьё. Во время схватки, когда магия летела со всех сторон, этот тип зрения просто перегружался, отчего я видел перед собой сплошной светло-серый фон, больше смахивающий на ряб телевизора в отсутствии сигнала.

Проверка леса ничего не дала. Меж кустов и мелких деревьев валялись только трупы, не подающие признаков жизни, а потому мне пришлось сделать несколько контрольных выстрелов, отмечая, что каждый из убитых носил на лице чёрную непроницаемую балаклаву.

Окончательно удостоверившись, что никто не собирается покушаться на целостность моего тела, я решился обыскать последнего из убиенных, встав на колено с трупом. Быстрым движением я стянул с него маску, заметив под ней вполне миловидное женское лицо с азиатскими чертами и аккуратно подведёнными тушью глазами. Каждый из трупов был одет в кожаную куртку достаточно широкую для того, чтобы скрыть вторичные половые признаки. Обшарив карманы надетого поверх одежды ременно-плечевой системы и проверив куртку, я обнаружил несколько толстых прозрачных склянок с разноцветным содержимым, часть из которых внутри имела ещё и какую-то блестящую взвесь. На шее убитой висел серебряный медальон, изображающий оскалившуюся морду дикой кошки.

— Твою мать… Эти стервы смогли нас достать. — тихо прошептал я одними губами, чувствуя заливающую голову ярость, но стараясь себя успокоить.

Все мёртвые тела поголовно оказались женщинами, и каждая из них на шее носила медальон в виде кошки. Хватило не столь много времени для того, чтобы проверить все тела и вернуться к машинам. На ходу остался грузовик и один из броневиков, к которым оставшиеся в живых бойцы группы подтянули остатки команды. На мой немой вопрос Норд отрицательно помотал головой.

— Грузим наших в КамАЗ и на всех порах двигаем в столицу. Я этим колдуньям такое устрою, что им времена инквизиции покажутся курортом.

Командир группы был настолько убедительным, что в его слова сложно было не поверить. Впрочем, каждый боец отряда Норда сейчас был объединён одной и той же негативной эмоцией. Каждый сейчас желал уничтожить другую магическую академию, с которыми у «мечей» были крайне длительные и кровавые тёрки, среди которых эта неудачная засада стала только очередным эпизодом.

Мы затащили мёртвые тела в кунг грузовика, после чего остаток дороги преодолели исключительно на ненависти. Второй бронеавтомобиль пришлось бросить за недостатком операторов пулемётов. Единственное, что мы смогли сделать, так это снять второй крупнокалиберный пулемёт и забрать остатки боеприпасов. Удивительно, что ящики с боеприпасами, содержащиеся в обычных ящиках, не поддались магической энергии, а потому они спокойно перекочевали в головной бронеавтомобиль. Второй «Тигр» было бросать откровенно жалко. Всё же машина была мощной и стоило далеко не горсть медяков, а доставать её приходилось через длительные переговоры с российскими производителями. Конечно, мы передали военным просьбу эвакуировать броневик, но почему-то я был уверен, что степные налётчики гораздо быстрее подхватят машину, а потому руководство академии стоит сразу сойтись с мыслью, что вернуть бронеавтомобиль не получится.

Я в тот момент ехал вместе с Нордом в грузовике, разбирая тела погибших товарищей. На душе было очень горько и сердце будто стягивали ремнями, передавливая камеру за камерой. Хотелось ворваться к «фуриям» и учинить там кровавую баню, но сейчас было понятно, что государство будет пресекать любые возможности войны между двумя магическими организациями, особенно если разборки будут происходить в черте столичного города.

Сейчас мне приходилось снимать с погибших всю уцелевшую экипировку. Конечно, наша организация была достаточно богатой, чтобы снабдить новыми вещами каждого своего бойца в мгновение ока, но разбрасываться хорошим снаряжением было настоящим кощунством, из-за чего в тесной камере кунга мне предстояло раздевать тела, снимать боеприпасы и всё, что ещё было годным к дальнейшему использованию.

Сразу вспомнились пары в университете. Не просто так было пройдено четыре курса педагогического ВУЗа, чтобы забыть историю. Раньше, когда проходила по полям Земли тяжёлой подписью Великая Война, были настоящие трофейные команды, занимающиеся тем же что и я сейчас. В эпоху тяжёлого дефицита, который так или иначе появлялся от недостатков производства и больших масс военных на фронтах, приходилось экономить снаряжение по максимуму. В головах интендантов царил здравый рационализм, а потому войска старались собрать своих и не только павших с поля боя, чтобы не просто их захоронить по-человечески, но и обобрать до нитки. Решение было верным, ведь мёртвому уже всё равно, а живому сэкономленные вещи могли очень сильно помочь. В ход шло абсолютно всё: оружие, патроны, ножи, сапоги, шинели и всякий другой военный скарб. Мёртвые тела разделяли на составляющие, как и я сейчас. Пусть громадного дефицита в Иномирье не было, но на чёрный день лучше оставить при себе как можно больше боеприпасов.

Удивительно, но магия совсем не повреждало оружие, а потому мне удалось собрать три отлично подготовленных АКМа и один новенький ППК-20. Боеприпасы, за исключением парочки полупрозрачных полимерных магазинов, оказались также в целости и сохранности, чего нельзя было сказать об одежде. Если ботинки и штаны оставались относительно целыми, побитыми только тяжёлой военной жизнью, то вот с бронежилетами ситуация оказалась значительно иной. Большинство заклинаний попадали в корпус, а потому значительная часть броников пострадали, но плита в одном из них меня сильно поразило.

Тело одного из товарищей было полностью целым и невредимым, но сам воин был совершенно точно мёртвым — дыхание не было, пульс отсутствовал напрочь, а температура тела значительно понизилось. Что же казалось его броника, то внешне он казался полностью целым и даже нетронутым, словно его только сейчас достали с чистого склада, но вот титановая плита внутри была расколота на четыре ровных части. Разрез был чистейшим, без единой зазубрины, и каждый из металлических осколков имели по ровному углу в девяносто градусов. То же самое произошло с плитой на спине. Мне, несмотря на тяжесть происходящего, стало крайне интересна природа этой магии. Без вскрытия была слишком непонятно от чего умер боец, а потому я строго вознамерился узнать у местного коновала причину смерти.