После секундной загрузки на мониторе воспроизвелась запись с камер наблюдения, на которой был запечатлен секс Билла и молоденькой девушки. «Кобель драный…» — тут же подумала Эмили и перемотала дальше, а потом еще и еще.

— Стой, — вырвалось у Мэй. — Кто-то заходит туда.

— Ага. — Эмили всматривалась в лица вошедших в комнату людей. — Не знаешь их? — Она на мгновение повернулась.

— Вот этого только. — Мэй показала пальцем на человека в костюме. — Это Хуан — начальник охраны.

Запись все продолжалась, и на ней было отчетливо видно, как стыдливо прячется под одеяло юная девушка. Как Билл жестикулирует Хуану и как начальник охраны показывает ему паспорт, а затем дает на подпись какой-то документ. Билл, схватившись за голову руками, начинает мельтешить по комнате и затем подавленно ставит свою подпись.

— Они их шантажируют… — нажала на паузу Эмили и растерянно посмотрела на филиппинку. — Всех тех людей из списка.

— Так вот как это работает. — Мэй удивленно посмотрела в ответ. — Ну, когда правила нарушаешь.

— Хочешь сказать… — Эмили перевела взгляд на стоп-кадр с Биллом. — Они потом в сеть сливают это, если уйдешь?

— Я только слышала… Не знала, что это правда так, — пожала плечами филиппинка.

— Так, Мэй. А ну давай рассказывай все. Все, что слышала, Мэй, — нахмурилась Эмили.

— Прости, я думала, это просто слухи… про этих девочек несовершеннолетних, — неловко опустила взгляд филиппинка.

— Мэй…

Та глубоко вздохнула.

— В общем, говорят, что те, кто уходят, потом либо пропадают, либо… — Она сделала паузу. — Либо их в тюрьму садят, видимо, как раз за это. Разоряют, рушат семьи, и все в таком духе…

Эмили почувствовала, как ее захлестнула волна тревоги. Она резко накатывала в области желудка и, опускаясь к животу, расползалась, как спрут, по всем нервным окончаниям. «Так это правда… Он не врал… — с режущей и выбивающей почву из-под ног болью подумала журналистка. — Что с ним теперь будет-то? Что я, дура, наделала? — до конца осознала всю мерзость своей выходки Эмили. Увидела весь масштаб и цену, что Билл должен будет заплатить за этот, как теперь оказалось, подлый и бьющий по самому дорогому в жизни поступок. — Это я должна была уйти… Я… А свалила все на него. Он же и правда защищал… Больно, но ведь защищал. Он все знал… Знал, что ему будет, и думал, что мне грозит то же самое. Боялся за меня. А я… сломала недоверием, обидой и ревностью ему всю жизнь. Всю его жизнь! Ну нет. Я исправлю все, слышишь, Билл? Я все исправлю. Я разоблачу их!»

— А эта девочка? Она… она тоже из нимф? — подавленным голосом спросила Эмили.

— Не видела ее раньше, — покачала головой Мэй. — Может, это из подвальных.

— Каких еще подвальных? — Эмили резко нахмурила брови.

— Их в клетках постоянно держат… Тут, в подземелье, — указала пальцем на пол Мэй.

— Подожди… Вас в клетках держат?

— Не всех… В основном о нас заботятся, у нас свои комнаты, одежду покупают… — Мэй ухватилась за палец и начала его теребить. — Но есть и те, которые либо новенькие, либо уходят из комнат или провиняются в чем-то… Они вот и сидят в клетках. Некоторых вообще не выпускают никогда.

— Получается, вы тут не по своей воле, да?

— Приходят все по своей… Но уйти никто не может, — грустно посмотрела на ноутбук Мэй. — Мы все незаконно тут, в стране. О нас никто даже и не знает.

— Я так и думала… Нелегалы… — опустила взгляд Эмили. — Они заманивают сюда нелегалов… Держат вас тут на привязи. Знают, что вы никому не нужны и никто вас искать не будет.

— Теперь понимаешь, почему я не могла сказать? — Мэй посмотрела на Эмили. — И если бы… если бы не Нино, я бы ни за что не пошла на это вот все. Никогда бы не решилась, — сдерживала слезы она.

— Мы справимся. — Эмили подергала Мэй за плечо. — Я напишу статью, и мы всех вас освободим… Всех, Мэй… всех.

— Спасибо тебе, — искренне улыбнулась та. — Ты единственная надежда сейчас.

— Нам пора, надо к Жюстин, — кивнула на ноутбук Эмили. — Отдать.

— Ты с ней осторожнее, — забеспокоилась Мэй. — Она хитрая и изворотливая, как змея, — нахмурила брови филиппинка.

— Почему вы все ее так… ненавидите? — Эмили вытащила флешку. — По-моему, искренняя и добрая она.

— Эмили, она не та, кем кажется.

— Она запретила сажать тебя в клетку, — сжала в руке флешку Эмили. — Я сама… сама слышала.

— Жюстин? — не веря, переспросила Мэй.

Эмили кивнула в ответ и закрыла ноутбук.

— Все равно змея, — хмурилась Мэй. — Как из нимф выбралась, так запугала тут всех и вся. Говорят, ее даже сам Блэквуд боится.

— Она нелегалка? То есть… была нимфой, что ли? — удивилась Эмили.

— Была… Причем подвальной, — поджала губы Мэй. — Ее не выпускали к гостям, она всем отказывала. Поэтому и держали там. Водили к ней извращенцев… Издевались, насиловали, унижали. Если честно, я не знаю, как она это выдержала…

Слова Мэй только сильнее укрепили Эмили в решимости закрыть это логово во что бы то ни стало. Наказать. Предать суду этих садистов и спасти… спасти все порабощенные Вавилоном, этим царством похоти и разврата, судьбы.

— Вот же сволочи! — громко вырвалось у Эмили.

— А затем ее предшественник решил, что ему можно все, и захотел… В общем, он насиловал ее часов шесть, как говорят, а потом… потом она ему там все отгрызла и скормила ему же.

— Да… Она говорила что-то такое, но немного не так.

— Говорю, что говорят, — посмотрела на Эмили филиппинка. — Еще рассказывали, что она сидела вся в крови, смеялась и пела что-то на французском. Так ее заметил Майкл, и вот с тех пор, может, из-за того случая, ее и боятся все.

— Может, она вынуждена быть такой? — Эмили невольно пыталась защитить Жюстин, проецируя ее поступки на свой уже пройденный путь. — Я не оправдываю, просто понимаю…

— Не знаю, — пожала плечами Мэй. — Но я предупредила.

— Может, под корсет? — перевела разговор Эмили и показала флешку в руках.

— Нельзя, ты же участвовать собралась.

— В чем участвовать? — удивилась Эмили.

— Ну, в конкурсе «Афродита года», — кивнула на свадебное платье Мэй. — Не знаю, правда, зачем это тебе.

— Ничего я не собираюсь нигде участвовать, — надула щеки Эмили.

— Ну ты в платье этом, я и решила…

— Да что вы к этому платью цепляетесь? Что с ним не то-то?

— Так все, кто приходит в свадебном платье, борются за право быть Афродитой года. В оргиях этих участвуют. Каждый Хэллоуин конкурс проводят.

Такого поворота событий Эмили не то что не предвидела, он совершенно застал ее врасплох. Вызывал уже не панику, как в первый день, а скорее нежелание идти на новые ненужные и такие болезненные жертвы. «Я ведь могу уйти… Флешка же у меня. Так и сделаю. Отдам ноутбук и убегу», — хладнокровно подумала Эмили.

— Вот скотина какая, а! Он, собака, мне ничего не сказал! Попросил просто прийти в нем! — разозлилась Эмили.

— Но там… там, в общем, по желанию.

— Точно, Мэй?

— Ну да.

«Все равно не могу так рисковать… Черт… Софи же еще! Блин! Блин! Для Лукреции она важнее всех этих клубов вместе взятых. Тогда просто откажусь, и все. Раз Мэй говорит, значит, точно знает», — вспомнила про задание начальницы Эмили.

— Мне аж нехорошо стало, — посмотрела на свое платье она.

— Слушай, у тебя же парик? — Мэй прикоснулась к завитым локонам Эмили.

— Надоел уже, если честно, — подергала парик Эмили.

— Давай под него?

— Я столько лака на него вылила, чтобы кудряшки держались, сейчас растреплем все. Может, все-таки сюда? — оттянула корсет Эмили. — Я участвовать точно не буду.

— Все равно слишком рискованно. Ты же понимаешь, что они могут сделать с тобой, если это найдут.

— Вот зачем ты это сказала? — снова заволновалась Эмили. — Давай. Только осторожно там засунь, чтобы не снимать.

— Да они у тебя деревянные, — сказала Мэй, заталкивая флешку под парик. — Ты лаком пользоваться вообще умеешь?

— Не-а, — растянулась в улыбке Эмили.