— Да прости же меня. Ну не вру я, не вру. Пожалуйста, поверь, Эмили. Я правда очень… — Билл подошел к ней вплотную. — Ты нужна мне, я места себе не нахожу. Ты не отвечаешь. Не хочешь даже выслушать.

— Ну место, я смотрю, ты все-таки нашел? — Эмили кивнула на подружек Билла, что буквально светились улыбками.

— Да я их не знаю даже!

— Билли, мы ждем! — За его спиной раздался смех явно решивших подлить масла в огонь красоток.

— Не сейчас, Марта, — нервно обернулся тот.

— Не знаешь, значит? И ремень, наверно, тоже не знаешь, как расстегнулся? — Эмили шлепнула по свисавшей между ног бляхе.

— Да не так все… — попытался поправить ремень Билл.

— Ах не так, значит? Не так, — сделала паузу Эмили, на мгновение вновь пережив боль той ночи. — Ты мне сердце разбил, сволочь! Заставил смотреть! И сам смотрел! Не ушел! — Она с силой ударила ладошкой по груди Билла. — Я ведь… я ведь годами берегла себя. Понимаешь? Для одного человека берегла. Для тебя, ты им стал в ту ночь, Билл! А ты… Что сделал ты? Никогда не прощу! Слышишь?! Никогда!

Душа Билла взвыла от отчаяния. Только сейчас он понял и по-настоящему осознал, что натворил. Какую боль причинил той, без которой вдруг стало невыносимо жить, думать, дышать, да и попросту улыбаться, быть собой. Ненависть к себе за предательство этой девочки, что хоть и кажется сильной, но остается беззащитной внутри, сдавливала дыхание, как обвивший добычу удав. Билл ощущал свою никчемность, слабость перед угрозой, нависшей над головой этой журналистки, попавшей в ловушку амбиций и больших ставок. Ловушку, что не просто рушит жизни, а забирает их. Если бы он только мог рассказать ей, как тут пропадают без вести люди… Все эти дураки, что решили нарушить правила Майкла. Как по одному его щелчку разоряются финансовые империи и рушатся целые семьи. Если бы мог… Но он прекрасно знал, что стоит только заикнуться и уж тем более проболтаться ей, то он станет не просто исключением, а показательным примером этой расправы. А что они сделают с ней, с этой рыбкой в бездонном озере мегалодонов? (2) Ведь для них она просто корм, добыча для голодных членов озабоченной элиты. Поэтому о перспективах для Эмили он думать просто не хотел.

— Позволь мне все исправить. — Билл, немного протрезвев, попытался взять ее за руку. — Только скажи, прошу тебя, скажи как? Что мне сделать, Эмили?

— Я сама это исправлю. — Та резко шагнула назад. — Докажу, что ты лжец.

— Ну не делай ты глупостей. Дай же мне шанс!

Ненависть нещадно пронизывала Эмили незримой болью. Она ослепляла, заставляла терять контроль, сбивала с цели. Сейчас это чувство буквально вросло в ее душу. Слилось с ней и, усиленное парами распутного дыма, слепо вело по тропе падших под властью похоти.

— Я к Жюстин.

— Ох, какие страсти-то! Bonsoir, красотуля. — Жюстин приобняла Эмили за плечи. — А я тоже к тебе.

— Да… как… как ты это делаешь?!

— Non, Эмили, серьезно? Снова? — рассмеялась Жюстин.

— Да ты как призрак, — нахмурила брови Эмили.

— Бу-у-у. — Жюстин игриво потрясла ее за плечи. — Ну давай, рассказывай, зачем ко мне собиралась?

— Я… — Она сделала паузу, словно противясь уже принятому ею решению.

Внутри Эмили продолжало полыхать пламя ненависти, но уже другое, смешанное с непонятной и извращенной формой желания. Тело отказывалось сопротивляться, а мозг — думать. В сознании вовсю мелькали образы жесткого секса с Феликсом. Они словно цепями сковывали ее волю и выпускали наружу желание отдаться на растерзание этой навязчиво возникавшей в голове плоти. Что-то тревожное, постыдное, мерзкое, греховное, словно запретный плод, манило ее и на глазах изменяло.

«Я же хочу этого. Хочу. Так чего я жду? Боюсь, что меня осудят? А кто? Те, кто сами по уши в этом всем? Так зачем же я тогда боюсь? Это мое тело, и если оно просит, то почему я должна ему отказывать? Неэтично и подло перед ним? А по-моему, это ровно то же самое, что он позволил со мной сделать. Так пусть еще раз посмотрит, ему ведь так нравилось. Жюстин права, все они твари, а тварей надо либо истреблять, либо использовать, и точно ни в коем разе под них не подстраиваться, не жить в вечном страхе осуждения. Они никто. Есть только я», — подумала Эмили, ослепленная местью, усиленной концентрацией возбудителя в дыму Майкла.

— Я хочу, чтобы он видел, — уверенно посмотрела в глаза француженки Эмили. — Видел, что навсегда потерял.

— Эмили, не дури! — Билл попытался схватить ее за руку, но подошедший Феликс ее перехватил.

— Юноша, может, мне научить вас манерам? — Феликс играючи откинул руку Билла. — Все в порядке, принцесса?

— Теперь в полном, мой рыцарь, — кокетливо улыбнулась Эмили.

— Постой, ты хочешь в комнату? — удивилась Жюстин.

— Если мой рыцарь не против? — Эмили ласково прижалась к Феликсу.

— Эмили! — не унимался Билл.

— Да заткнись ты, Билли! — нахмурилась Жюстин. — Не мешай.

— Не против чего, принцесса? — стремился вникнуть в происходящее Феликс.

— Я хочу, чтобы он смотрел, как ты возьмешь меня. — Эмили положила ладонь на грудь Феликсу. — Всю меня…

— У-у-ух, brusquement (внезапно). — Француженка от такой прыти на мгновение даже растерялась. — Фе-е-еликс?

— Как же я откажу моей принцессе? — Тот расплылся в предвкушающей похотливой улыбке.

— Пошел на хер от нее, урод! — Билл резко постарался оттолкнуть Феликса, но сам завалился на пол. — Я тебе сейчас, мудак… — Он безуспешно пытался встать, глядя на стоявшего перед ним Феликса.

— Лучше соблюдайте правила, юноша. — Феликс поцеловал руку Эмили и вопросительно посмотрел на француженку.

— Билли, еще раз… — Жюстин без труда поняла намек Феликса. — Сам прекрасно знаешь, что будет…

— Либо смотри, либо уходи, — глядя свысока, отрезала Эмили. — Но знай, если ты уйдешь, то я была права. Права во всем. — Она холодно посмотрела на Билла.

— Да и хрен с тобой! Пошли! Давай! Вперед! — кое-как поднялся Билл.

— Oui-i-i, — радостно захлопала в ладоши Жюстин. — Тогда прошу за мной, мальчики и… девочка. — Она легонько подтолкнула Эмили бедром и одобрительно ей подмигнула.

— Я сама этого хочу, — довольно прошептала Эмили на ухо француженки. — Понимаешь, впервые сама.

— Это называется свобода, — шепнула в ответ Жюстин. — Свобода, Эмили.

— Свобода… — Та задумчиво улыбнулась и, воодушевленно посмотрев в зеленые глаза француженки, последовала за ней в комнату.

Густой дым вальяжно ластился по лакированным туфлям хозяина клуба. Майкл, не скрывая улыбки, смотрел через монитор на Эмили и собравшуюся вокруг нее компанию. «Все вы одинаковые, все… — с какой-то зловещей радостью звучало в его голове и вызывало чувство победы, своего превосходства над маленькой сломленной, как по щелчку пальцев, душонкой некогда невинной Афродиты. — Теперь ты моя», — с триумфом подумал он и направился в комнату наслаждений, каждой возбужденной клеточкой предвкушая столь желанное зрелище.

— Босс, — раздался голос охранника в маленьком наушнике Майкла.

— Некогда, — раздраженно рявкнул тот в ответ.

— Простите, но это важно, босс, — настаивал охранник. — Тут хер какой-то прорывался по липовому пригласу. Я по бумаге сразу уч…

— Есть же инструкции, какого хера ты меня дергаешь? — нервно перебил Майкл.

— Я знаю… Так и сделал… Но он скулить начал про какую-то любимую, что она, мол, тут, что ему ее надо забрать отсюда. Визжит, чтобы я не разрушал их счастье. Вот и подумал, что он нарк или дебил. Но потом он фотку показал этой своей телки, пересылаю… Я решил, что для вас это важно, босс.

Майкл нехотя обернулся на монитор и оцепенел. Резкий, обжигавший своей животной страстью импульс, будоража и переворачивая все внутри, словно гоночный болид, промчался от сердца прямо к низу живота. Резкий спазм в области паха и неконтролируемый стон от капнувшего в брюки перевозбуждения обрушились на хозяина клуба селевым потоком и застали врасплох. «Не может, блядь, быть… Это… это лучший день в моей ебучей жизни», — не веря своим глазам, подумал Майкл, уцепившись взглядом за фотографию Эмили.