— Горите сами в этом аду! — Эмили со злостью схватила голубую бумагу и пошла на кухню.

Глянцевый конверт, сжатый в руке, неприятно впивался в кожу и мерзко скрипел. Эмили со злостью открыла дверцу кухонной тумбы и швырнула смятое приглашение в урну, а затем села рядом на пол и еще сильнее заплакала.

Живущее по своим законам время неизбежно приближалось к семи, а Эмили, несмотря на трезвонящий уже пять минут домофон, продолжала сидеть на жестком паркете и рисовать на нем пальцем невидимые грустные смайлики.

«Да что надо-то?!» — раздраженно подумала она в ответ на громкий стук и звонки в дверь.

— Кто? — нехотя встав, все же подошла к двери Эмили.

— Эми, это я! — послышался взволнованный голос Эрика.

— Я болею, уходи! Не хочу заражать! — прокричала та через дверь.

— Тогда вместе болеть будем! Я не боюсь, — крикнул в ответ Эрик.

— Эрик! Перестань! Я сейчас ничего не хочу!

— Ты хотя бы открой, я тебе сладостей принес. Лекарств всяких.

— У меня все есть, — сопротивлялась Эмили.

— Хотя бы медведя тогда забери! Он не залез в машину, пришлось пешком идти из магазина!

«Медведя? — не веря ушам, мысленно повторила Эмили. Это слово. Всего лишь одно, но такое нужное сейчас слово. Оно стремительно пробивалось сквозь тьму и осторожно согревало. — Он бы точно ушел», — невольно подумала она и быстро начала собирать разбросанные вещи.

— Уговорил! Только подожди… — Эмили неуклюже закидывала в шкаф постоянно выпадающие обратно ошметки сумки. — Накину что-нибудь!

Закончив с импровизированной уборкой и затолкав щетку в обувницу, она поправила растрепанные волосы и открыла дверь.

— Эрик… — жалобно свела брови Эмили, увидев огромного белого медведя из плюша. — Ну ты чего? — Она тепло улыбнулась милой мордочке игрушки.

— Просто подумал, что… — Эрик застенчиво подбирал слова. — Решил… Теперь он твой, в общем.

— Большой-то какой. — Она потрогала мохнатое пузо двухметрового медведя. — И мягкий такой. — Ее губы растянулись в улыбке.

— Впустишь нас?

— А… Да… да, конечно, — открыла настежь дверь Эмили. — Заходите.

— Уайт! А ну стой! — раздался снизу лестницы противный голос миссис Бортвингейл.

«Тебя мне здесь еще не хватало, блин!» — разозлилась Эмили.

— Миссис Бортвингбердейл, простите, — тут же начала оправдываться Эмили, глядя на запыхавшуюся даму с собачкой в руках. — Я заболела сильно, хотела сегодня оплатить, но…

— Бортвингейл! Бортвингейл! Ну неужели так сложно запомнить?! — перебив, проворчала домоуправляющая. — Плати сейчас или выметайся!

— Р-р-рав! — громко внес своей животной агрессии чихуахуа, что, выпучив глаза, так и норовил вырваться из рук пожилой дамы и кого-нибудь укусить.

Эмили иногда думала, что эта собачка ненавидит все живое. Все, кроме своей ненаглядной «мамочки».

— Понцик! — резко поднесла палец к носу разъяренного чихуахуа домоуправляющая. — Не мешай маме работать! — Она ласково засунула любимую соску в рот маленького тирана и уставилась на Эмили.

— У меня нет… нет дома наличных.

— Ты думаешь, я совсем не разбираюсь в этих ваших интернетах? Вот. — Домоуправляющая уверенно протянула терминал для оплаты.

«Как пиявка, блин, прицепилась! И где мне деньги-то сейчас брать?! Курица я тупая. Ведь знала, знала, что так будет!» — запаниковала Эмили.

— У меня… немного не хватает, он, наверно, не примет оплату. — Эмили стыдливо посмотрела в пол. — Давайте завтра? Завтра все занесу?

— Завтра я уже найду нового жильца, Уайт! Сейчас!

— Эми, я добавлю, — достав мобильный, вмешался Эрик. — Сколько нужно?

Эмили виновато посмотрела в голубые глаза блондина.

— Две тысячи, — еле разборчиво промямлила она. — Просто там штраф пришел! — придумав легенду, Эмили оживилась. — И деньги сняли, — снова опустила глаза журналистка.

— Штраф? — удивился Эрик.

— За голубя, — выбрав наиболее убедительный вариант лжи, подняла голову Эмили. — Долгая так-то история.

— Давайте терминал, — уверенно сказал Эрик, вытаскивая из портмоне карту. — Я оплачу.

Этот поступок моментально отозвался внутри Эмили ярким и таким приятным светом. Он медленно проникал в самую душу и понемногу рассеивал вцепившуюся в нее тьму.

— Э-э-эрик… — уткнулась ему в плечо Эмили. — Спасибо! Спасибо в который раз!

Это прикосновение, этот сопящий в пальто носик, этот клубничный запах волос, что пьянил его разум и волновал живот. И это чувство… Чувство неземного блаженства и головокружительного полета от одного лишь ее прикосновения бросало Эрика в дрожь и вызывало волнение. Обнажало страх все испортить. «Не за что, моя девочка. Никаких денег мне ради тебя не жалко», — сжимая в руках пакет, подумал Эрик, но после случая в офисе так и не решился обнять ее в ответ.

— Все? — строго посмотрел на домоуправляющую Эрик.

— Со следующего месяца платишь вперед, Уайт! — фыркнула миссис Бортвингейл и, что-то нашептывая в ухо Понцию XVI, удалилась.

Эмили быстро закрыла дверь и снова крепко обняла Эрика.

— Спасибо еще раз, — прошептала она, благодарно уткнувшись в его грудь.

— Да перестань, — теплым голосом сказал Эрик.

— Я верну позже. — Эмили сделала шаг к огромному медведю и, потискав его за уши, улыбнулась Эрику.

— Мне не к спеху, — улыбнулся тот в ответ.

— Ой, ты, наверно, голодный? Будешь кофе? — вспомнила про гостеприимство Эмили.

— От чая бы не отказался.

— Пойдем. — Эмили потянула Эрика за пальто. — Раздевайся. У меня тут правда все в одном: и сплю, и ем, — неловко произнесла она. — Беспорядок еще.

— Да все нормально, Эми, — расстегнул пальто Эрик.

— Присаживайся, — кивнула на стол Эмили. — Сейчас чай налью… А может, лучше кофе?

— Поздно уже для кофе, — Эрик улыбнулся и повесил пальто на спинку стула.

«Чай… Чай… Знала бы я еще, где этот чай, блин». — Эмили поймала себя на мысли, что вообще не помнит, когда последний раз его и пила, но точно знает, что он есть.

— А! Вот! — обрадовалась она и, подставив стул, полезла на самую верхнюю полку кухонного гарнитура.

— Может, я достану? — привстал Эрик.

— Я спр-р-р… — Эмили выхватила коробку с чаем и, зацепив бутылку с сиропом, пролила его на рукав пижамы. — …авилась, — с досадой посмотрела она на пахнущее вишней пятно.

— Эми, ну я бы достал! Тебе вообще нельзя сейчас напрягаться, — расстроился Эрик и подал ей руку, чтобы помочь спуститься.

— Ерунда. — Эмили потыкала пальцем в липкую ткань. — Сейчас быстро переоденусь только.

Эмили побежала в ванную.

— Подождешь же? — обернулась она.

— Беги давай. Я сам налью.

— Сахар у кофемашины, — прокричала Эмили, заходя в ванную комнату.

«Пакетики? Надо купить ей нормального… Как вообще можно пить эту отраву?» — недоумевал Эрик и, поплескав в кружке то, что Эмили называла чаем, начал искать мусорное ведро. Методом проб и ошибок он все же его нашел и перед тем, как выбросить заваренный пакетик, обомлел. Среди оберток от бургеров и коробок с китайским воком ярко выделялась смятая бумага с отчетливой надписью «Грезы Афродиты».

Взгляд Эрика застыл, а сердце… сердце просто кануло в пропасть. Внизу живота волновалась тяжесть, а ноги будто отказали. Дрожащей рукой он отставил кружку, достал смартфон и, убедившись, что Эмили в ванной, осторожно развернул голубую бумагу. «Двадцатое октября, десять часов вечера, — въелось, как паразит, в снимок на экране. — Эми… Пожалуйста, только не это… Эми», — как мантру, повторял его внутренний голос, и, снова скомкав листок, Эрик вернул его на место. Плохо сдерживая мандраж, он вернулся за стол и поставил на него ходившую в руках ходуном кружку чая. Мир вокруг угасал.

Стрелки часов уже перескочили вечернюю семерку, а Эрик так и сидел, уставившись в одну точку. Внутри царил мрачный смерч. Он неистово кружил отлетающие от сердца осколки любви и разрывал ими сжавшуюся в беззащитный комок душу.

«Она бы не стала… осквернять свое тело, не стала бы…» — пытался успокоить себя Эрик, но не мог. Одно лишь подозрение, что Эмили была там… с кем-то другим, утягивала его в пропасть. Руки его немели и становились ватными. «Надо успокоиться, не нагнетать. Вот логично если? Приглашение в мусорке. Оно смято. Она его не хранит. Она не собирается туда идти. Может… после моих слов о Джоанне она передумала? Может, его кто-то дал ей и когда она узнала, то… Да! Да! Так и было. А я сразу накрутил. Нет, Эми не пошла бы на такое. Как я вообще мог такое подумать? — пытался здраво рассуждать Эрик. — А если… если я ошибаюсь? Не-е-ет. Хватит! Сегодня последний шанс все по своим местам расставить. Защитить. Я приглашу ее на свидание. Да! В этот день и в это время! Сейчас все станет ясно», — твердо решил он и, услышав, как Эмили выходит из ванной, вцепился в кружку руками.