Но я всё ещё могу сделать хоть что-то!
Заставила себя успокоиться и даже расслабиться. Воин должен быть хладнокровен, принимая битву.
Я видела, что горцы очень расслаблены. Еще бы! Они видят перед собой хрупкую женщину в длинном платье и с несуразным в данном случае мечом в руках. Они уверены, что я не умею им пользоваться. Ну что ж… пусть осознают свою ошибку.
С криком сорвался с места один из них. Молодой, дерзкий, самодовольный — он ожидал, что расправится со мной за считанные мгновения, поэтому двигался несколько расслабленно. Я с лёгкостью отразила его удар и тут же выбила саблю из его рук.
Парень шокировано замер, но я не стала ждать, пока он придёт в себя. С криком кинулась на него, сделала обманный манёвр и резанула по ногам, отчего он упал на колени и заорал от боли. Остальные горцы встрепенулись.
Подскочив к раненому, я эфесом меча ударила его в висок, отправляя в беспамятство, а потом взглянула на остальных. Лица мужчин вытянулись. Они были изумлены и ошарашены сверх меры, и их глаза тут же начали наливаться злобой.
Сразу трое бросились на меня с воплем, и мне пришлось напрячь все свои, чтобы отразить их выпады. Учитывая, как легко мне это удалось, я поняла, что каждый из них был не таким уж профессионалом. Техника, которую я использовала, была значительно более смертоносной, чем привычные для них движения. В итоге, через пару минут все трое валялись в моих ногах и стонали от боли. Я не убивала — просто обездвиживала, поражая связки и суставы.
Остальные соперники кинулись скопом. Я чувствовала, что адреналин еще сильнее будоражит кровь. Танцевала в обнимку со смертью, ища слабые места нападавших на меня воинов. Вот один отступил, поражённый в грудь, безвольным мешком упал второй...
Еще пять минут — и все лежали передо мной, обездвиженные и неспособные к бою. Служанки сзади меня притихли. Наверное, молились всем своим богам, чтобы я оказался сильнее мужчин…
Я оказалась.
Поманила за собой девушек, приказав соблюдать тишину. Я плохо знала поместье, и одной из них пришлось провести нас в потайному ходу. Правда, дойти мы так и не смогли: целая толпа горцев выскочила из чёрного входа и начала убивать всех попадавшихся под руку слуг. Я резко завернула несчастных в ближайший коридор и предложила забаррикадироваться в кладовке. Там было тесно, но дверь в неё выглядела неприметной, и её могли пропустить…
Я всё ещё надеялась на вмешательство Ворона. Мне бы только добраться к нему. Правда, существовала вероятность, что он тоже предал меня и одобряет уничтожение поместья. Но я должна была использовать этот шанс. Да, мне отчаянно не хотелось разочаровываться в нем. Хотя… на что я надеялась, глупая? Почему воспоминания о Ксандере заставляли меня цепляться за безумную надежду?
Служанки заперлись в кладовке. Я, сжимая крепко меч, побежала по коридору, внимательно прислушиваясь. Отовсюду слышался звон клинков и крики раненых. Поняла, что лучше выскочить в окно. С разбега ударил его ногой, обломала остатки стекла и выпрыгнула наружу.
На заднем дворе было сравнительно пусто. Основная битва велась в самом здании. Я приблизилась к подсобным помещениям, где пряталась темница. Похоже, горцы, напавшие на поместье, не знали, где искать узников, потому что никого из них рядом я так и не заметила.
Однако, заскочив в сарай, в недрах которого пряталась темница, я тут же столкнулась с отрядом нападавших. Похоже, я ошиблась — они действительно ее нашли. Увидев меня, противники тут же кинулись в атаку. Я выскочила во двор и поняла, что убежать не получится, придется принять и этот бой.
Ярость в сердце схлестнулась с отчаянием. Мне не удалось, мы проигрываем! Было неистово жаль всех тех невинных людей, которые по вине Генри должны были погибнуть сегодня от рук этих горцев. По факту вина была только на нем. Но нынче обозлённые горцы были не лучше мерзкого Орсини. Я начала отбиваться от шестерых мужчин с яростью волчицы. Мой меч рассекал воздух со свистом, и я уже никого не жалела. Один за другим они падали от моего меча, а из ветхой постройки выскакивали всё новые и новые противники. Казалось, что им не будет конца…
Тело было напряжено, как пружина. Мышцы работали в полную силу. Я уже не чувствовала ничего, кроме иступлённого желания остановить этих вестников смерти. Видя, что соратники падают подле меня один за другим, горцы еще большей толпой ринулись на меня. Я собралась бороться до последних капель крови. Если уж придется продать жизнь, то пусть это будет подороже…
Но в этот момент послышался громкий крик:
— Прекратите! Не трогайте эту женщину!
Горцы замерли на месте, хотя на лицах их всё ещё сияло яростное желание расправиться со мной. Голос кричащего я узнала сразу. Ворон! Это был он. Горец что-то выкрикнул на своем языке, и несколько нападавших бросились в сторону поместья.
Меня трясло от ярости. Значит, он был в курсе! То есть, договариваясь со мной, он уже имел в разуме этот кровожадный план!
— Предатель! — процедила я, понимая, что моя злость бесполезна. Это война. Причем, чужая война. Личная война Ворона и Генри Орсини. Нередко враждующие стороны идут на хитрость и коварство, чтобы победить. Я ненавижу такие методы, но удивляться подобному не стоит…
Ворон подошёл ко мне вплотную, не боясь наставленного на него меча.
— Я не предавал вас, — произнес он, твёрдо и дерзко смотря мне в глаза.
— Вы знали о нападении, но сделали вид, что пойдёте на сделку со мной. Ваши люди убивают невинных! Я просила вас о том, чтобы не было кровопролития, но вы меня обманули!!!
— Только что я потребовал, чтобы мои люди прекратили убивать ваших людей, — произнес он твердо и спокойно, даже не моргнув глазом.
— Но сколько уже полегли! Вы меня обманули. Ненавижу вас! — произнесла я, крепко сжав челюсти и чувствуя, что отчаяние разгорается всё сильнее.
Ворон не стал оправдываться. Его яркие зеленые глаза поблескивали серьезностью из-под длинных темных ресниц. Значит, действительно знал о том, что произойдёт. Лицемер! Я повелась на его сходство с преподобным Ксандером и решила, что горец может оказаться благородным. Какая же я глупая... Зачем? Зачем я это сделала? Лучше бы я ушла…
Впрочем, если бы меня здесь не было, служанки, возможно, уже были бы мертвы. Хотя что их ждёт теперь? Кто сказал, что дальнейшая участь девушек будет лучше смерти?
Я начала пятиться назад. Мне как нужно-то вывести их из поместья! Но как?
— Постойте! — Ворон протянул ко мне руку, а я едва не взмахнула мечом. — Леди, успокойтесь! Вам никто не причинит вреда!
Я криво усмехнулась и кивком указала в сторону поверженных врагов.
— Меня никто не тронет даже после того, как от моих рук погибли ваши люди? Я в это не верю! Не верю, что ваше племя не станет мстить личному врагу…
— Если они мертвы, то погибли в бою с достойным противником, — возразил Ворон, смотря на меня без привычной ухмылки. Он выглядел серьёзным, даже слишком, как будто боялся, что я сорвусь с крючка.
— Я не верю вам, — холодно повторила я. — Вы лжец, лукавый лжец!
— Это не так! — Ворон помрачнел.
— Вам легко играть словами, — бросила раздражённо. — Я жалею, что доверилась и хотела помочь вам!
— Прошу вас, леди, — впервые в голосе горца послышались умоляющие нотки. Вот уж не думала, что он способен на такое. — Вам никто не причинит вреда, как и всем, кто ещё остался в этом поместье. Их жизнь будет сохранена, обещаю! Слово сына вождя!
Он говорил очень убедительно. Но я не собиралась расслабляться.
В этот момент из поместья показалась группа горцев, ведущая пленников. Среди них я увидела тех самых служанок, которых спрятала в кладовке. Там же были кухарки и несколько солдат. Ворон что-то приказал своим людям, и они отправили плачущую прислугу в соседний домик, где их заперли под охраной до следующих распоряжений.
Ворон снова повернулся ко мне.
— Я всегда держу слово. Прошу вас, леди, я не хочу быть вашим врагом!
