– Не трогайте меня!

Кай, который, в отличие от полицейских, всё это время невозмутимо наблюдал за происходящим, задумчиво нахмурился. Девушка продолжала озираться с диким страхом в глазах, повторяя в неподдельном ужасе:

– Не надо, не трогайте меня… Я ничего вам не сделала… Не трогайте меня!..

– Всё хорошо, мисс Арчулета, – беспомощно промолвил окончательно растерявшийся Бобби, невольно оглядываясь на начальника, который говорил с работниками психиатрической больницы. – Никто вас не тронет, просто…

– Она не вас боится.

Кай встал с резкими словами, обошел стол и в один шаг приблизился к девушке. Кими закричала, едва он схватил её в объятия, и стала вырываться с яростью рассерженной кошки, но молодой человек без труда одолел её сопротивление. Громко всхлипнув, девушка заплакала и внезапно обмякла, тряпичной куклой повиснув в хватке стажера. Кай бесстрастно усмехнулся и молча поднял её на руки.

– Шизик она, что ли? – пробормотал порядком перенервничавший Бобби.

– Сумасшествие какое-то… – с облегчением выдохнул кто-то.

Крис с шумом опустил трубку телефона на подставку:

– Психиатры будут с минуты на минуту.

– Хотите отправить её в психушку? – бесцветным голосом поинтересовался Кай.

– Можешь внести встречное предложение? – съязвил Пламмер.

Стажер оглядел лицо лишившейся чувств девушки, безвольно висевшей на его руках, и улыбнулся.

– Нет, – обронил он. – Но разрешите, я поеду с ней в больницу… Может, после осмотра мне позволят с ней поговорить.

Мэтт опустился в компьютерное кресло с резонным:

– Если девушку признают невменяемой, толку от её слов не будет.

– Но это наш единственный свидетель, – вмешался Элиан.

– Поезжай, – махнул стажёру рукой Крис, завершая едва начавшийся спор. – Позвони, если сможешь что-нибудь узнать… Рик, ты говорил с соцработниками? – тут же отвлёкся он одного из детективов. – Они уже беседовали с Джеки Мэй?..

– Девочка всё время молчит, они сказали, ей нужно оправиться от шока…

– Кого, как думаешь, она испугалась? – тихо спросил Бобби, глядя на Кая, бережно опустившего девушку в кресло.

– Не знаю, – покачал головой молодой человек, выуживая из кармана платок. – Зря я заставил её снять очки, – с сожалением проговорил он, осторожно собирая тканью обагрившую губы и подбородок девушки кровь.

Картер спрятал руки в карманы с тяжелым вздохом: привыкший доверять интуиции, он чувствовал, что разгадка странного поведения Кими могла бы дать им ответы на многие вопросы, связанные с убийством Сандры Мэй.

Сиэтл, 2017. 8 июня 2017. 8 июня

Дэлридж

– Ты любишь тако? – откинувшись на спинку пластикового стула, поинтересовался Маклаген.

– Нет, – покачала головой Кими.

– Может, попробуешь? – детектив кивнул на тарелку.

Молодая женщина печально посмотрела на дымившееся блюдо и прошептала:

– Я не голодна.

– Как пожелаешь, – сухо бросил детектив, взяв с тарелки начиненную бобами и мясом тартилью обеими руками. – Но я бы на твоём месте всё-таки перекусил.

Бережно листавшая набитый записками потрепанный блокнот Кими медленно подняла голову и едва уловимо улыбнулась.

– Вы так заботитесь обо мне, – мягко проговорила она.

– Непривычно для тебя? – проглотив кусок лепешки, резко спросил Маклаген.

Женщина опустила взгляд и, казалось, забыла ответить; детектив только вскинул бровь, когда спустя почти минуту она тихо промолвила:

– Для вас, полковник.

Маклаген усмехнулся и, довольно скоро закончив трапезу, с шумом отодвинул тарелку.

– Что ты ищешь, Кими? – взглядом позвав официанта, он выхватил из салфетницы бумажный треугольник.

– Я… – Кими смолкла и осторожно закрыла блокнот. – Я ничего не ищу.

– Это твой дневник?

– Нет, – женщина как-то виновато поджала губы. – Он принадлежал человеку, который был мне дорог, – тихо промолвила она.

– Сочувствую, – коротко откликнулся Маклаген. – Итак… Ты сказала, что последние два убийства связаны со случаем Мии Ньютон, – детектив кивком поблагодарил юношу, поставившего перед ним стакан воды, и испытующе взглянул на молодую женщину.

Кими машинально поправила очки, собираясь с мыслями: порой ей было трудно облечь в слова то, что она ощущала на уровне подсознания.

– Вы мне не верите, потому что…

– Я тебе верю, – перебил её Маклаген. – Всегда. Пусть то, что ты иногда говоришь, мало похоже на правду.

Женщина внимательно слушала его – он не видел её скрытых за стеклами чёрных очков глаз, но чувствовал её взгляд так, словно она касалась его лица. Подавшись вперёд, детектив облокотился о столешницу и добавил непринуждённо:

– Во всяком случае, я знаю человека, который до конца жизни будет жалеть, что не прислушался к тебе… неважно. Расследовать три отличных случая убийства в одном городе или говорить о преступлениях серийника – это разные вещи, Кими, – он придвинул к женщине стакан. – Миа Ньютон была застрелена – предположительно грабителем, убегавшим с места преступления. Через две с половиной недели полиция обнаружила тело Джил Мартин в кювете возле искорёженных останков машины, перевернувшейся, по результатам экспертизы, восемь раз. Предварительная версия следствия говорила о том, что женщина не справилась с управлением на мокрой трассе и вылетела в лобовое стекло, когда автомобиль съехал в овраг. После того, как ты сказала, что это убийство, команда Джаса проверила версию и обнаружила то, на что никто не обратил бы внимания, сочти полиция эту аварию несчастным случаем, а именно: одно из колес было заменено за час до произошедшего, и причиной стала лопнувшая шина… – Маклаген вздохнул и взглядом указал на стакан.

Отпив воды, Кими бессознательно проверила время на циферблате наручных часов. Детектив продолжил:

– А вчера в парке, где возвращавшуюся с работы Кендис Хофман загрыз одичавший ротвейлер, ты едва не убедила следователей, что собаку на покойную натравил тот же человек, который ответственен за смерти Мии Ньютон и Джил Мартин.

– Пусть почерк и modus operandi сильно рознятся, но ведь речь идёт о маленьком городке, – заметила Кими. – И жертвы одного возраста…

– Они совершенно не похожи друг на друга, – возразил Маклаген. – Это не напоминает работу маниакального убийцы, нет смысла говорить о мести или заказе – мирные жительницы маленького, как ты заметила, городка меньше всего подходят на роль жертв в подобного рода преступлениях.

Кими с шумом перевела дух и жалобно спросила:

– Вы думаете, я не знаю об этом?

– Как раз потому, что я так не думаю, я прошу тебя поискать аргументы, – усмехнулся детектив. – Хотя нет: мы вместе их поищем. Только скажи, откуда начнём.

– Может… – неуверенно начала молодая женщина. – Может, мы сможем найти ответы в их прошлом?

– Мыслишь, как следователь, – сдержанно похвалил Маклаген и встал. – Я в участок, хочу поговорить с Крисом. Ты?

– Я хотела… п-посетить госпиталь, – голос Кими упал до еле слышного шепота.

Детектив прищурился, но задавать вопросов не стал.

– Я позвоню, – бросил он, помолчав.

– Что насчёт Эмбер? – вдруг спросила молодая женщина.

Направившийся было к выходу Маклаген обернулся.

– Девочку взяла под опеку Натали Майер, местная сердобольная, – сухо ответил он. – С Эмбер всё ещё работают психологи, она не остаётся одна, – предупреждая следующий вопрос, добавил детектив, когда Кими подалась вперёд.

Женщина нервно закивала с облегчённым вздохом:

– Хорошо.

– До встречи, Ким, – Маклаген зашагал к дверям.

Проводившая его глазами Кими удивлённо посмотрела на официанта, поставившего перед ней тарелку с куриным тако:

– Простите…

– Ваш друг просил подать вам, когда он уйдёт, – равнодушно проговорил молодой человек, оправил засаленный фартук и вернулся к другим столикам.

Молодая женщина прерывисто вздохнула и, недолго думая, отодвинула тарелку. Обняв плечи руками, она просидела недвижно около минуты, прежде чем медленно надеть большие наушники и с прежней аккуратностью раскрыть потрепанный блокнот. Из динамиков донеслась тревожно-печальная «Things left unsaid» группы «Disciple» – песня, которая пронизывала каждый день Кими вот уже пять лет. Женщина слышала её всегда, чем бы ни занималась, – бесконечный и неизменный гимн сожалениям о невысказанном и упущенном, час за часом возвращавший её в единственный день, который она столь тщетно мечтала начать сначала. И пусть непрерывный поток рождаемых композицией воспоминаний причинял ей постоянную, тупую, ноющую боль, Кими снова и снова выбирала её безысходности слышать и видеть то, что было доступно только ей.