Бережно, почти ласково листая пожелтевшие от времени мятые страницы, она бессознательно вглядывалась в знакомую вязь почерка, каллиграфически аккуратного даже в коротких фразах, оставленных в углах листов. Она могла бы с точностью сказать, в каком настроении была оставлена владельцем каждая из них. Лаконичные записи, имена, адреса и телефонные номера, заметки и предположения, пошаговые планы действий и даже небрежные эскизы портретов. Кими тяжело вздохнула, узнав почти в каждом рисунке собственный профиль. Губы её скривились от боли, едва взор зацепило озорное: «Тащусь, когда она краснеет…».

– Кай… – прошептала молодая женщина, перевела взгляд на следующую страницу и застыла, впервые за всё время обратив внимание на прежде не имевшие значения имена.

Подавшись вперёд, Кими пролистала блокнот снова. Несколько минут поисков увенчались неожиданным ответом, и женщина поднесла ладонь к губам с удивлённым:

– Отель…

Саннисайд, тот же день. Тот же час тот же день. Тот же час

Юг-стрит

Июньский полдень был непривычно зноен и сух. Слабый ветер горстями хватал дорожную пыль и уносил её в даль безмолвных полей, присыпая усталостью и без того поникшие сорняки вдоль дороги, обессилевшие в борьбе с жарким солнечным светом. Угасающий день застыл в каком-то сонном ожидании вечерней прохлады, и дрему росших вдоль улицы деревьев едва ли прогонял беспокойный щебет неугомонных птиц.

Эмбер с шумным вздохом поправила лямку висевшего на плече рюкзака. На неё давила уже ставшая привычной тоска по матери, беспрестанно звавшая её бежать прочь – от ежедневных сочувственных взглядов испуганной толпы школьников, от быстро приевшегося сочувствия приютившей её миссис Майер, от преследовавшего её, неумело скрываемого облегчения всех, кто смотрел ей вслед – кто не хотел бы оказаться на её месте. Девочка не осуждала тех, кто невольно сравнивал, но все время ощущала сильную до дрожи тягу к одиночеству.

Её не оставляли в покое, хотя более всего Эмбер жаждала привести мысли в порядок и наконец принять то, что случилось. Она не хотела отвлекаться, не хотела прятаться от правды. Однако окружавшая её толпа не желала понимать, равнодушная и эгоистичная в своём близком к фальшивому участии. И сбежавшая с последнего урока девочка нервно сжимала лямку школьной сумки и упрямо шла вперёд, вдоль пыльной трассы, прочь из города, в котором все друг друга знали – и не знали одновременно. Ведь знай они действительно, что на душе потерявшей мать Эмбер, догадались бы, на какой шаг она решилась в отчаянном желании скрыться от их попыток помочь.

Шумное шуршание несущейся на приличной скорости машины девочка услышала задолго до того, как увидела автомобиль. Задумавшись на миг, Эмбер пожала плечами и продолжила свой путь. Она не заметила, что инстинктивно ускорила шаг, и только обернулась, закашлявшись, когда машина резко затормозила рядом с ней, подняв клубы дорожной пыли.

– Извини! – донеслось из автомобиля. – Не знаешь, как выехать на Мабтон-роуд?

Девочка прищурилась, продолжая кашлять, и постаралась разогнать пыль рукой:

– Вам лучше развер…

Эмбер не договорила: появившиеся словно из ниоткуда сильные руки сгребли её в охапку и дернули в сторону автомобиля. Она завопила в испуге, начав вырываться; крик её заглушило ладонью, хлопнули дверцы, и заброшенная на заднее сиденье девочка лишилась чувств от затопившего её ужаса.

Разбудила её непривычная качка. Эмбер с трудом пришла в себя и села, шумно, хрипло дыша: автомобиль ехал на той же сумасшедшей скорости. Бездумно схватившись за ручку, девочка едва не вырвала её в тщетной попытке открыть дверцу. Пережитая совсем недавно встреча со смертью матери хлынула в сознание страшными воспоминаниями; изо всех сил борясь с подступающей паникой, Эмбер вжалась в сиденье, оглядывая дорогой салон, и застыла, заметив сидевшего рядом мужчину.

Скользя взглядом по строкам, он невозмутимо читал книгу, не обращая внимания ни на качку, ни на Эмбер. Нервно заправив прядь волос, девочка как-то невольно успокоилась и вгляделась в незнакомца с внезапным интересом. Он показался ей джентльменом. Одухотворенное бледное лицо с правильными чертами могло принадлежать аристократу, на дымчатой ткани идеально выглаженного костюма не было ни единого пятнышка. Аккуратная причёска густых, казавшихся очень мягкими волос открывала взору высокий гладкий лоб, в изгибе чётко очерченных губ скользили печаль и задумчивость. С лёгким вздохом мужчина перевернул страницу; в такт его спокойному дыханию поднималась и опускалась тонкая ткань кипельно-белой рубашки, в расстегнутый ворот которой тонкими шнурками спускались чёрные проводки наушников.

– Что вы читаете?

Самый нелепый из возникших вопросов сорвался с уст Эмбер, едва прошло её замешательство. Она рефлексивно отпрянула к дверце, вспомнив о том, как попала в машину, и в страхе посмотрела на мужчину, который, казалось, и не услышал её слов.

Взгляд, брошенный на зеркало заднего вида, выхватил смуглое лицо водителя, который время от времени отпивал янтарную жидкость из бутылки, не сводя глаз с пыльной дороги. Проносившиеся мимо с бешенной скоростью поля вызвали в девочке граничащее с отчаянием чувство безысходности. Не замечая, что по щекам побежали слёзы, Эмбер жалобно всхлипнула.

– «Демонические женщины».

– Что?! – вырвалось у девочки.

Губы незнакомца приоткрылись, но он только вздохнул, не позволив словам нарушить молчание, и медленно, даже как-то устало взмахнув ресницами, поднял на Эмбер затуманенный взгляд.

– Кто вы? – смахнув с лица слёзы, спросила она.

В глубине его глаз блеснул слабый интерес; не опуская книги, он чуть повернулся к девочке, смутив её неожиданно внимательным взглядом, неторопливо заскользившим по её сжавшейся фигуре. Эмбер вспыхнула вся и сразу и выдохнула с облегчением, когда незнакомец вернулся к чтению. Не в силах выносить дышавшего тревогой молчания, она сглотнула и решительно промолвила:

– Отпустите меня… Остановите машину, я выйду. Пожалуйста, прошу вас.

Мужчина добродушно поджал нижнюю губу, не отводя взора от строк. Истерические нотки в повторной просьбе вызвали у него слабую улыбку.

– Зачем, Эмбер? – тихо спросил он. – Ты ведь и так собиралась свести счёты с жизнью…

Несколько мгновений девочка не могла понять его слов. Последовавшая за этим истерика оставила незнакомца равнодушным, равно как и отчаяние понявшей, что её ждет, жертвы, забившейся в рыданиях на соседнем сиденье.

Киркланд, 2010. 5 марта 2010. 5 марта

Психологическая лечебница Фэрфакс

Кими нервно рисовала узоры на ткани выцветших пижамных брюк. Волосы падали на её лицо, скрывая его выражение от Кая, устроившегося прямо на полу возле радиатора. Молодой человек не нарушал безмолвия, царившего в палате с момента его появления, и только скользил взглядом по очертаниям девичьей фигуры, беззастенчиво любуясь сидевшей на койке девушкой.

– Вы… Вы нашли… убийцу Сандры? – наконец тихо спросила Кими.

– Даже не приблизились к разгадке, – не стал обманывать Кай.

Девушка прерывисто выдохнула, приоткрыв уста, и понявший, что она сейчас расплачется, стажер резко произнёс:

– А чего вы ждали? Чуда?

Кими вскинула голову, глаза её сверкнули гневом, и восхищенный их ярким блеском Кай нахально добавил:

– От вас же помощи не дождёшься… Устроили истерику вместо того, чтобы помочь честным следователям.

– Но я… – девушка вмиг растеряла весь запал и пробормотала, виновато опустив голову: – П-простите, пожалуйста, – она отчётливо всхлипнула. – Я правда не хотела.

– Хотите секрет? – Кай вдруг подался вперёд с проказливой улыбкой на губах. Кими инстинктивно сжала ладонями край одеяла. – Врачи говорят, что ни один тест не показал наличия у вас какого-либо отклонения, Кими…

– Даже паранойи нет? – недоверчиво откликнулась девушка.