– Не интересно.

– Ясь…

– Не усложняй, Сереж. Ты прекрасно знаешь, что будет, если ты меня разозлишь, а я не хочу в очередной раз портить праздник Хмельницким. Только ради этого, наверное, и стоило развестись. Нам больше не обязательно выяснять отношения друг с другом, верно? Возвращайся за стол, не трепи нервы Ире. Она все-таки в положении.

Опускаю подбородок, скрывая довольную ухмылку. Как она его. С достоинством и холодной головой. Колко, но по делу. Просто умница.

– Докуришь? – Яся протягивает мне сигарету, и улыбка на ее губах как сияние первой звезды. Кажется, она и сама гордится собой, и это все, что мне нужно. – Схожу в уборную.

Почтительно киваю ей, и Ясмина покидает балкон, не подарив бывшему больше ни секунды своего внимания. Обхватываю губами фильтр, горький дым стекает по горлу, а Сергей морщит рот, нырнув в задний карман джинсов, но так ничего и не достает. Тушу окурок в верхней части урны и тут слышу неохотное:

– Эм-м-м… угостишь сигаретой?

– Конечно, – отвечаю я, ничуть не скрывая, что мое дружелюбие наполнено лишь сарказмом и не более.

Протягиваю Сергею пачку и тоже достаю себе сигарету. Курим молча. Чувствую пронзительный взгляд, направленный на меня, но не тороплюсь упрощать ему задачу.

– Вы встречаетесь? – наконец спрашивает он.

– Нет, – отвечаю с легкой улыбкой.

– Что-то не похоже. Давно с ней знакомы?

Улыбаюсь шире и делаю последнюю затяжку. Выбрасываю окурок и поворачиваюсь к Сергею. В нем нет ничего особенного, среднестатистический моложавый мужик. Растерянный и немного уставший взгляд, краснота на лице, то ли от духоты, то ли от алкоголя. И, с одной стороны, было бы любопытно поболтать с ним, но с другой…

– С чего ты взял, что я стану тебе что-то рассказывать? – произношу я.

– Она моя…

– Уже нет.

– Я хотел сказать – бывшая жена, – воинственно заканчивает он.

Надо же, мужика включил? Может, еще и чувство собственности на ширинку давит? Я ведь хорошо знаю, каково это. Он все еще считает себя важным. Верит, что их брак до сих пор что-то значит. Возможно, в какой-то мере это и остается правдой, только вот прошлой ночью Ясмина была со мной, как и множество ночей до. Последние пару месяцев именно я был с ней рядом, слушал ее рассказы о работе, переживаниях, радостях и печалях. Ему кажется, что он знает ее лучше всех, но это не так. Уже нет. Склоняю голову, возвращая Сергею то превосходство, что он бросил пару минут назад мне в лицо, и, не проронив больше ни слова, направляюсь к двери. Мне не о чем с ним разговаривать, не нужно его узнавать. Между нами нет места конкуренции, потому что их история с Ясминой уже закончилась, а наша… наша, к сожалению, застряла в тупике, но это хотя бы еще не конец.

Остаток вечера проходит куда спокойнее, недавняя драма теряет накал, как только в зале появляется праздничный торт. Гости собираются вокруг Дениса и Тани, держащих Даниила на руках. По бокам от них стоят крестные родители именинника, подбадривающие его во время фееричного задувания свечей. По просьбе Ясмины я ненадолго превращаюсь в фото- и видеооператора, чтобы запечатлеть яркие моменты, а после начинается самое веселье – танцы.

Свет в зале немного приглушают, музыку делают громче. Ловлю на себе дразнящий взгляд Яси и понимаю, что мне не отвертеться. Басы вибрацией пробегают по напольной плитке, вокруг мелькают улыбки и летают руки, но мой фокус внимания сконцентрирован лишь на той, что и сама не сводит с меня глаз, танцуя в опасной близости. И я теряю счет времени, один трек сменяет другой. Мы все ближе, пальцы касаются плеч, локтей, живота. Все смелее и смелее, раззадоривая и увлекая, но как только из колонок звучит перепевка старенькой песни Фила Коллинза In the Air Tonight, все меняется. Ясмина делает шаг вперед, попадая в мои объятия, сама обнимает за шею и прижимается к моей груди. Дистанции нет. Да и как вообще это возможно в нашем случае? Покачиваемся в такт, кончик носа Ясмины касается моей шеи, дыхание опаляет кожу, а певец все поет об утерянной любви и боли, которая не чужда ни одному из распавшейся пары. Но, как бы там ни было, со временем боль проходит, а на место потерянного приходит что-то другое. Новое, не менее восхитительное. И в такие моменты можно только порадоваться, что когда-то тебе пришлось потерять, чтобы позже обрести.

Ближе к одиннадцати вечера часть гостей собирается по домам, а именинника сдают в заботливые руки бабушки и дедушки. Яся прощается с крестником у такси долгими объятиями и обещаниями вскоре навестить его. Даже мне напоследок перепадает приглашение от Даниила прийти как-нибудь в гости, чтобы он мог показать всю коллекцию тракторов.

– Мы тоже поедем, – обращается Ясмина к Хмельницким, задержав их у входа в ресторан.

– Уже? – расстроенно спрашивает Таня. – Веселье же только начинается.

– Да я что-то уже навеселилась, – хмыкает Яся, а Денис неловко отводит взгляд, очевидно догадавшись, на что она намекает.

Повисает напряженная пауза, но Ясмина быстро берет себя в руки.

– У нас завтра последний день здесь. Правда много дел, – говорит она и тянется к подруге, чтобы обняться. – Была рада увидеться.

– И мы тоже, – отвечает Таня. – Приезжай почаще.

– Постараюсь.

– Рад был познакомиться, Ярослав. – Денис протягивает мне ладонь.

– Взаимно.

Жму руку Денису, киваю на прощание Тане, и мы с Ясминой уходим к парковке, оставив за спиной шумный ресторан и веселье, которое не принадлежит ни одному из нас. Но одно дело я, эти люди никогда не были моими друзьями, чего нельзя сказать о Ясе.

– Ты как? – спрашиваю я, остановившись у дороги.

Она опускает голову, нервно облизывает губы и тихо произносит:

– Будто меня наизнанку вывернули.

– Держалась ты отлично.

– Тебя изображала, – говорит она, мотая головой. – Как у тебя вообще это получается? Быть таким… таким спокойным и все понимающим.

– Никак. – Она вскидывает голову и вскрывает мою грудную клетку одним взмахом ресниц. – Обычно я просто терплю, пока не станет легче.

– А становится?

– Периодами.

Яся глубоко вдыхает, глядя в ночное небо, выпускает воздух сквозь расслабленные губы, а после снова смотрит на меня.

– Такси? – спрашиваю я.

– Может, прогуляемся? – предлагает она.

Летняя ночь. Сонный город в сиянии огней. Тихий ветер, рука Ясмины в моей, глухой стук каблуков. Бредем по широкому бульвару, в воздухе витает теплая сладость и немного горькой печали, которую Яся несет с собой вместе с облаком пьянящих духов.

– Ясь, я же здесь, – произношу негромко.

– Да, знаю, – отвечает она, нежно сжав мою ладонь.

– Поговори со мной.

Она молчит несколько секунд. Минуту, две. Не давлю и больше ничего не спрашиваю, гадая о том, в чем истинная причина ее грусти. В Сергее? В друзьях? В этом городе? Чего ей больше всего не хватает? Смогу ли я заполнить образовавшуюся пустоту? Позволит ли она?

– Тебе когда-нибудь приходилось наблюдать, как твоя мечта сбывается у кого-то другого? – Ясмина сбавляет и без того спокойный шаг, а у меня свербит в носу и горле, будто я вдохнул пыль жгучего перца.

Поворачиваю голову и вижу, как она смахивает слезы левой рукой. Сердце покрывается трещинами, и я останавливаюсь, чтобы обнять ее.

– Прости, – бормочет Яся, вжимаясь лбом в мое плечо. – Я опять расклеилась.

– Ерунда, – шепчу, поглаживая ее по волосам. – Это же я. Ты можешь выговориться. Даже проклясть их всех, я никому не расскажу.

– Да пусть живут, – всхлипывает она. – Просто… просто это нечестно, Яр. Почему все так? Ну почему? Я знаю их всех много лет. И ни один из них всерьез не задумывался о семье и детях. Даже Таня с Дэном. У них вообще все вышло само собой, случайно. И смотри, как все хорошо. Данька… он же такой… такой… Слышал, как он смеется? А это его помешательство на тракторах…