– Ну привет. Рад познакомиться. Как ты смотришь на то, чтобы сегодня я провел между твоих ног столько времени, сколько захочешь?

Она сильнее стискивает мои плечи и напрягает бедра, вжимаясь коленями в сиденье кресла.

– Кажется, ей нравится, – тихонько отвечает Яся.

– И для сучьего протокола – никто не заводит меня так, как ты. Я час смотрел на ее трусы, а у меня даже не встал.

– Какого они были цвета?

– Не помню.

– А какого цвета было белье на мне в ту субботу?

– Сначала бежевое, потом белое, а затем… никакого.

Слышу, как Яся с трудом сглатывает, и медленно откидываюсь на спинку кресла, глядя в распахнутые черные глаза, в которых слились зрачок и радужка.

– Ну, как там сучья личность? – ухмыляюсь я.

– В обмороке.

– Скажи, как в себя придет. Она мне нравится.

– Мне что, теперь тебя еще и к ней ревновать? – могильным тоном спрашивает она.

– Ты хотела сказать, к себе? А это возможно?

– У меня сейчас все возможно. Я какой-то Билли Миллиган в стадии развития, – устало бурчит Ясмина.

– С остальными личностями меня познакомишь? – Я заправляю передние пряди волос ей за уши и удерживаю лицо в ладонях.

– Самой бы сначала с ними познакомиться, – хнычет она, опустив ресницы.

– Ясь, ты слишком строга к себе. Серьезно, прекращай.

– Это ты ко мне слишком добр.

Ясмина наклоняется, касаясь своим лбом моего. Закрываю глаза, глубоко вдыхая. Ее пальцы нежно поглаживают кожу на моей шее, и я улетаю так далеко, что не хочется возвращаться. Тишина между нами не пустая, в ней рождаются смыслы и чувства без необходимости их идентифицировать. Невесомый поцелуй задевает губы, расщепляя меня на атомы в один миг, и какая бы личность Ясмины сейчас со мной ни была, хочется верить, что я нравлюсь ей без определений и причин. Иначе как еще все это можно объяснить? Эту ласку, это волнение. Ее благодарность. Трепет в каждом касании наших тел.

– И вот ты снова это сделал, утихомирил мою истерию. Признайся честно, ты волшебный?

Широко улыбаюсь, а Ясмина отклоняется и поправляет съехавшую с плеча шелковую рубашку.

– Я совершенно обычный.

– Да ну?

– Ужин еще в силе?

– Конечно. Куда ты хочешь?

– К тебе. Вряд ли в ресторане оценят меня, сидящего под столом между твоих ног.

– И то верно, – соглашается Ясмина, слезая с моих колен.

Сериал поставлен на паузу еще час назад, свет от экрана телевизора тускло освещает спальню, по которой шорохом проносится наше с Ясминой тяжелое дыхание в остатках грохота разорвавшейся эндорфиновой бомбы. Падаю на подушку, Яся тут же подползает ко мне, утыкаясь носом в плечо, и восхищенно матерится сразу на двух языках. Склоняю голову и целую ее в макушку, позволяя себе в очередной раз вдохнуть сладкий аромат ее кожи и волос. Если бы я верил в существование Бога и дьявола, то до конца жизни, наверное, гадал, кто из них вложил в Ясмину больше своей любви. Понежившись еще несколько минут, сажусь и шарю руками по полу в поисках одежды. В голову что-то прилетает, и я подхватываю свои боксеры.

– Спасибо, – оглядываюсь на взъерошенную Ясю, укутанную в тонкое покрывало.

– На здоровье. – Она сонно моргает, едва держа глаза открытыми.

– Я, наверное, пойду. Закроешь за мной дверь?

– Уже? – Ее разочарование точно наэлектризованная нить сквозь сердце. – Но мы… мы так и не посмотрели сериал. Может, хотя бы серию?

Беззвучно цокаю языком, отвернувшись. Как будто я действительно могу отказать ей, даже зная, что, скорее всего, она уснет еще на вступительной заставке. Натягиваю боксеры и встаю.

– Принести тебе что-нибудь? – спрашиваю я.

– Водички, – довольно отвечает Яся.

Ухожу в ванную, чтобы привести себя в порядок, потом иду на кухню и наливаю стакан воды. На плите остатки ужина, который приготовила Ясмина, у раковины чистая посуда, что вымыл я. Детектор лжи взорвался бы, если бы кто-то из нас назвал все это дружбой, но мы к нему не подключены, к сожалению. А может, и к счастью. Кто знает?

Возвращаюсь в спальню. Ясмина, сложившая подушки у изголовья, чтобы было удобнее сидеть, хлопает рядом с собой по матрасу.

– Не хватает только… ко мне, мальчик… иди сюда… – шутливо кривляюсь я и послушно забираюсь к ней в постель, устраиваясь рядом.

– Хороший мальчик. – Она щекочет мой подбородок, весело сощурившись, и я ловлю зубами ее пальцы. – Ай! Ты чего?

– Щенки тоже кусаются. Не забывай об этом.

Яся забирает у меня стакан с водой и отводит взгляд, о чем-то задумавшись.

– Что такое? – спрашиваю я.

– Да просто… вспомнила одну дурацкую присказку.

– Какую?

– Породистых парней еще щенками разбирают.

– Да, я тоже слышал что-то подобное. Ты в это веришь?

– Теперь не знаю. Может, мне тебя себе забрать? Ну а что? Ты милый, добрый, красивый… выращу тебя и воспитаю. А то попадется тебе какая-то мучительница, придется ее пристрелить.

Сердце впадает в ступор, и я вместе с ним, но смех Яси быстро приводит нас обоих в чувство. Ну и шуточки у нее.

– Что? Испугался, малыш? – дразнится она.

– Малыш?

– Кем ты хочешь стать, когда вырастешь, Ярослав? – продолжает веселиться Яся.

– Твоим мужем, – отвечаю смело, и она мигом меняется в лице. – Что? Испугалась, старушка?

– Давай лучше сериал смотреть.

– Конечно. Включай.

– И не шути так больше.

– Ты первая начала.

Ясмина приоткрывает рот, но так ничего и не произносит. Тянет к губам стакан и принимается жадно пить воду, а я поправляю подушку у себя за спиной. Кто еще из нас кого воспитывает.

Сериал наконец-то снимается с паузы, на экране мелькают кадры. Обнаженное плечо прижимается к моему, а через пять минут мы с Ясей уже лежим в обнимку. И я даже не хочу думать о том, кто был инициатором, потому что это неважно. Проходит еще немного времени, и я искоса поглядываю на ее дрожащие ресницы.

– Может, все-таки отложим до выходных?

– Нет, – хихикает она, закидывая свою ногу на мои, чтобы удержать на месте.

– Ты сейчас вырубишься.

– Ничего подобного. Я смотрю. Боже, ну и платье…

Героиня на экране входит в банкетный зал, по которому разгуливают нарядные гости, и я вспоминаю, что завтра мне предстоит нечто подобное.

– Кстати, – говорю я, не отрываясь от просмотра. – Могу я завтра пораньше уйти? Часов в пять.

Чувствую, как подбородок Ясмины упирается в мою грудь, и опускаю взгляд, встретившись с черными глазами.

– Это не свидание, если что, – тут же объясняюсь я. – Иду на юбилей к отцу.

– Я думала, вы не общаетесь.

– Так и есть.

– Тогда зачем тебе туда идти? – хмуро спрашивает она.

– Поесть на халяву всегда приятно, – ухмыляюсь я, но Яся не разделяет моего настроения.

Она приподнимается, вслепую находит телевизионный пульт и останавливает сериал.

– Яр, я же тебя видела… – осторожно произносит она. – Мы все время говорим про мои болячки, но…

– У меня ничего не болит, – перебиваю ласково. – Правда. Там нет ничего такого.

Яся неловко дергает уголками губ, и мне становится совестно. Она мне не верит.

– Но если хочешь, я расскажу.

– Дело не в этом, – с укором говорит Ясмина. – Помнишь, как ты поймал меня на том, что я не делюсь проблемами с близкими? Так вот и ты такой же. Я видела, в каком состоянии ты вернулся после встречи с отцом. И это не «ничего такого». Яр, ты сильный, сомнений нет, но… ты не пробовал советы свои и себе посоветовать? У тебя самого есть тот, с кем ты можешь просто поговорить о том, что тебя волнует? Кто-то из твоих «младшеньких», например?

И я хотел бы соврать, но горло немеет от ее проницательного взгляда.

– Так и думала. – Она глубоко вздыхает, а я, наоборот, задерживаю дыхание. – Слушай, я не настаиваю. Не буду тебя пытать или заставлять делиться сокровенным, просто хочу, чтобы ты знал – такая опция есть. Ты можешь поговорить со мной, если тебе это нужно. Не обязательно передо мной сохранять свой волшебный образ беспроблемного парня, ладно? Это, конечно, приятно, но нечестно. И по отношению ко мне, и по отношению к тебе.