— Он мертв, мадам, — сказал он уверенно. — Он умер в последний день сентября, и так далее, как я рассказал. После этого прошло время, месяцы… Вы понимаете?

Я неуверенно кивнула.

— Прошлой зимой мистер Перес ответил на телефонный звонок, и это оказался Тоньо.

Этот поворот мне совсем не понравился. Он поднял руку, чтобы я придержала свои рассуждения.

— Это был не кто-то, кто выдавал себя за него. Это был именно Тоньо. Он говорил о их драке, о ящике… Больше никто не знал об этом.

Я недоумевающе слушала Дона Педро.

— Он сказал, что возвращается, чтобы наказать мистера Переса. — Он помедлил. — Вы понимаете, это был большой шок для его отчима. Мистер Перес в этот день сильно выпил. А миссис Перес, узнав голос сына, доносящийся из телефонной трубки, захотела узнать, как он поживает…

Он сделал паузу, пока я представляла пьяный ужас борющийся с рассудком и желание напиться до бесчувствия.

— Тогда он и рассказал, что убил Тоньо. — Он снова сделал паузу. — И в ту же ночь погиб сам.

Я припомнила, что он свалился с крыши. Но пьяница, падающий с крыши, как-то не вязался с воскрешением из мертвых.

— Более того, — сказал Дон Педро, когда я уже собиралась возразить. — Той же ночью ему позвонили и сказали, что дверь на крышу стучит от сквозняка. У него было какое-то предчувствие, и он не хотел идти. Но ваш брат настаивал.

— Мой брат? — удивилась я: ведь Джоэл тогда уже не жил на Второй улице, он был тогда или в Бельвью или в моем доме.

Но Дон Педро неуклонно продолжал:

— Он встал с постели и пошел наверх. Миссис Перес ждала его и вдруг услышала дикий крик и удар за окном. Она выбежала на улицу и обнаружила его на тротуаре мертвым.

В наступившем молчании я пыталась переварить все это. Казалось, я слышала крик, затем секундная тишина, затем звук плоти и костей, с силой падающих на бетон. Казалось, комната задрожала, мне пришлось с силой вогнать свои ногти в ладони, чтобы снова собраться. Кто-то, может, и скинул мистера Переса, говорила я себе. Но это был не Джоэл.

Он повел рукой, как-будто хотел показать мне сцену происшествия.

— На ее крики собрались соседи, приехала полиция, скорая помощь. Собралась целая толпа. Она стояла на тротуаре рядом с телом мистера Переса. В этот момент она увидела вашего брата.

— Это невозможно, — прошептала я.

— Вашего брата, — уверенно повторил он. — Он вышел из здания и не спеша пошел вдоль по улице. Затем он вдруг обернулся и помахал ей рукой. И тогда она увидела, что в действительности это Тоньо. У Тоньо была точно такая… — он на секунду замолчал, подбирая слово. — Походка.

От этой путаницы у меня опять помутилось в голове. Я чувствовала, что должна протестовать, но не знала как начать. В этот момент я вспомнила ту ночь, когда Джоэл вылез из окна по стволу дикого винограда, а я увидела человека в окне, у которого была совершенно другая походка.

Я чувствовала, что начинаю паниковать, и пыталась убедить себя, что паниковать глупо. Тоньо мертв. А мертвые не возвращаются и не вселяются в других людей. Но, сидя в этой сумеречной комнате, я вдруг действительно припомнила голос в моем кабинете, говоривший что-то по-испански.

Хорошо, подумала я, ну и что же, что он говорил по-испански? Может, он выучил его в Марокко. А все остальное почудилось убитой горем женщине на ночной улице.

Затем на меня нахлынули другие воспоминания: этот спуск из окна по стене человека, который до смерти боится высоты, его амнезия, поцарапанная рука. Я слышала какие-то странные угрожающие голоса. Если я впущу их, они меня поглотят.

— Нет, — твердо сказала я. — Я не верю в это.

Они оба напряженно смотрели на меня, и я почувствовала, что теряю силы, что их аргументы могут истощить меня и обратить в их веру. Я вскочила на ноги, как-будто неожиданное движение давало мне возможность уйти до того, как они настигнут меня. Но они не двинулись с места и не пытались меня удержать, а я стояла посреди комнаты, вцепившись в свою сумку, и чувствовала себя в крайне глупом положении. Ведь с точки зрения миссис Перес, она лишь хотела мне помочь. Мотивы Дона Педро были не столь ясны, но он потратил битых два часа, переводя ее рассказ и стараясь ничего не упустить.

— Извините, — сказала я, чтобы загладить свою неблагодарность. — Спасибо за беспокойство, но мне надо идти. Мои дети скоро придут из школы.

— Побеспокойтесь за своих детей, мадам, — сказал Дон Педро.

Я не хотела показывать, что поняла его. Как-будто он заклинал змею у моих ног, но пока я делала вид, что не замечаю ее, я давала ему время превратить ее обратно в палку.

На входной двери зазвонил колокольчик. Когда Дон Педро встал, я сказала:

— Я пойду. Не буду беспокоить ваших покупателей.

— Это не покупатели, — сказал он.

Я повернулась и увидела, что в комнату из-за черной портьеры входят четыре женщины и двое мужчин. Все они были обычной смесью индейской, испанской и африканской крови. Один из мужчин, носивший свитер, был очень молод и очень красив. На его запястье была видна золотая цепочка. Одна из женщин была, вероятно, студенткой. Остальные выглядели как лавочники, домохозяйки и рабочие. Увидев меня, они неловко остановились.

Дон Педро поговорил с ними на испанском, а затем вновь повернулся ко мне.

— Сейчас вы должны остаться, мадам.

Я начала колебаться: хоть я и не поняла, что он им сказал, я разобрала имя «Джоэл Делани».

Миссис Перес взяла меня за руку. Рука ее была холодной, грубой и худой, как лапа большой птицы. Она отвела меня в сторону и зашептала мне на ухо. Я и раньше подозревала, что она знает английский. Она пользовалась им, когда ей это было необходимо.

— Оставайся, — сказала она. — Они хотят изловить Тоньо.

Я испугалась.

— Мы хотим освободить от него твоего брата, — сказал Дон Педро. — Душа Тоньо должна обрести покой.

Эта сцена тоже стала частью моих кошмаров: сладковатый запах благовоний, гипнотическое мерцание свечей и Дон Педро, расстилающий черное покрывало. На покрывало он поставил маленькую фигурку святого.

— Кто это? — с удивлением спросила я.

Симпатичный юноша, стоящий рядом со мной, сказал: «Тс-с-с!». Потом он сдался, ведь я была сестра Джоэла.

— Это Сан-Маркос, — прошептал он: — Покровитель колдунов и ведьм.

Его английский был так же безупречен, как и мой.

— Этот Дон Педро знает свое дело, — сказал он и добавил, — правда, стоит он черти сколько.

Я посмотрела на миссис Перес, с ее стоптанными туфлями и потрескавшейся черной сумкой, и удивилась, как она смогла стать его клиенткой. Может, она пустила на это дело страховку своего мужа? Но, если она дала деньги Дону Педро, она останется нищей. Это не прибавило моей симпатии к владельцу цветочного магазина.

За импровизированным алтарем Дон Педро нараспев начал свое заклинание. Сначала я полагала, что оно обращено к Сан-Маркосу, но затем я услышала другие имена: Сан-Габриель, Сан-Мигель, еще что-то незнакомое, видимо африканское. Он повернулся и произнес то же самое в противоположную сторону. Когда он повернулся снова, я поняла, что его движения согласуются с компасом, он вызывал духов со всех четырех сторон света.

Затем он поставил возле алтаря бутылку рома и четыре подноса с какими-то фруктами. Я решила, что это были жертвоприношения, и те, в кого духи воплотятся, должны будут съесть все это. Дон Педро поставил бокалы, налил в них ром и раздал всем присутствующим.

Ром был теплым и маслянистым, я только лишь коснулась его губами. Это, казалось, удовлетворило его.

Я чуть было не ушла, когда они сформировали кружок и начали петь. Я не знала слов, которые они знали все, какую-то короткую фразу, бесконечно повторяемую после нескольких слов Дона Педро. Во мне возникло сильное ощущение, что мне здесь не место. Я не верила в духов, в жертвоприношения и в их песни, и все же я ощущала какое-то неудобство, как-будто они имели дело с какими-то мощными эмоциональными силами. Пока они водили свой хоровод, было невозможно уйти, не помешав им. Я стояла очень долго, и мое неприятие росло по мере того, как их пение набирало силу. Неожиданно пение перешло в новое качество, стало резким и проникающим. Я почувствовала себя слабой, мне стало плохо. Я вспомнила, что пришла сюда из библиотеки и забыла пообедать.