Марк спустил штаны и положил руку на мой затылок, указывая на то, что шансов дать заднюю у меня уже нет. Я сделала последний нормальный вдох и коснулась члена губами. Соленный вкус сейчас мне уже не казался таким отвратительным как в первый раз, но все равно, это было дико.

К счастью он меня не торопил, я сама управляла процессом, давая себе секунды на вдох. По тому, как Марк бережно гладил мою голову, я поняла, что как в прошлый раз не будет. Психологический барьер отступил, и я стала брать глубже и быстрее под одобрительный рык Романовского. Я думала, что он еще долго продержится, но на последних движениях, он зафиксировал за волосы и глубоко толкнулся несколько раз, перекрывая дыхание, а потом резко вытащил и кончил мне на шею и грудь.

Он тяжело дыша, откинул голову на кресло в расслабленной позе, а я сидя между его ног, все еще не могла отстраниться, он крепко держал за волосы. Я губами чувствовала, как его член пульсирует, в этом не было ничего отвратительного. Наоборот, я только тогда поняла, что в тот момент от был весь мой.

***

В понедельник Марк улетел в Германию, а я вышла на работу, мягко говоря, без особого энтузиазма. Охранники Романовского перестали водить меня «под ручку», достаточно невидимо держались на расстоянии. Мне показалось, что он дал мне больше свободы. Днем я даже вышла съесть ланч с коллегой по цеху. Неужели что-то изменится в моей жизни в лучшую сторону?

После обеда меня начало мутить, видимо, желудок уже привык к более полезной пище, чем бургер и картошка фри, которые я с удовольствием слопала на ланч. Из-за того, что мне стало нехорошо, я снова пропустила приём лекарств, вспомнив о них уже только вечером дома.

И на следующий день, когда коллега предложила мне сходить на обед, я отказалась и попросила охрану принести еды как обычно. Но и после салатика с отварной свеклой и диетической курочки мне тоже стало плохо. Все мои догадки сводились к тому, что таблетки все же надо пить. А мои — остались дома. Вот черт.

— Алло, Костя, привет. Я забыла свои таблетки дома, поэтому иду в аптеку.

— Хорошо, выходи, я тебя встречу.

Вот твердолобый, мог бы предложить помощь и сам сходить. Или он остался один следить за мной?

Через десять минут я уже стояла на кассе в аптеке, а Костя даже не стал заходить со мной внутрь. Раньше Романовский такого им не позволял. Передо мной молодая девушка спрашивала у фармацевта разницу в тестах на беременность и просила пробить несколько. Видимо, очень ждёт пополнения в семье. Я невольно улыбнулась, думая, что есть нормальные семьи с нормальными отношениями, в которых люди планируют и с нетерпением ждут детей. В моем текущем раскладе это было из области фантастики. Марк, скорее, как и его отец, узнав о беременности, сразу отправит на аборт. Чтобы ребенок не мешал его играм.

Эти мысли навеяли тоску и грусть.

— А вам сколько таблеток в упаковке?

Я пыталась вспомнить сколько у меня было и сколько мне осталось, получается, что я уже недели четыре принимала этот курс. Значит мне нужно всего семь таблеток. Минимальная пачка была на десять, и я её купила. Расплатившись картой, я отошла от кассы на пару шагов и замерла от своих шокирующих мыслей. Месяц. Я лечусь месяц, значит спираль мне тоже поставили месяц назад, но месячных у меня с тех пор не было. Обеденная тошнота, сонливость, отсутствие месячных…

Блять!

Только не это. Как вообще такое возможно? У меня же стоит спираль!

Я резко развернулась, подойдя к кассе, взяла один тест за наличные. Спрятав его во внутренний карман пальто, я вышла к Косте и он провел меня до работы.

Не снимая пальто, с дикими мыслями, я залетела в кабинку и, вскрыв упаковку, сделала тест. Результат появлялся настолько медленно, что мне казалось, я умру от разрыва сердца, пока буду его ждать. Бумажка пропитывалась постепенно, окрашиваясь в две слабые, едва заметные полоски. А через минуту это уже были достаточно жирные красные безапелляционные две полосы, прямая дорога в ад.

Да твою ж мать!

Я положила тест во внутренний карман пальто, в надежде, что может, до вечера эти полоски распадутся, рассосутся, исчезнут? Это была глупая надежда. Мне хотелось расцарапать глаза тому гинекологу, который сказал, что поставил мне спираль.

А потом я вспомнила, что через несколько дней после установки спирали мои месячные усилились и какое-то время выходили большие сгустки крови. Может быть, это была она?

Черт. Черт. Черт.

Я умылась холодной водой и забрала пальто с раковины. Вернувшись на рабочее место, работать я больше не могла. Романовский предупредил, что приедет только в среду, а мне следовало придумать как исчезнуть за один день. Потому что слышать от него указания сходить на аборт — я не вывезу.

До конца рабочего дня оставалось еще больше часа, но неожиданно в офисе сработала сирена. Периодически у нас проводились учения, видимо, я пропустила какое-то письмо об этом. Захватив пальто в руки, я медленно вместе со всеми пошла в сторону пожарной лестницы.

Это был шестнадцатый этаж, мне предстояло спускаться по ступенькам все эти этажи? Хорошо, что на мне были любимые кроссовки. Вспомнилось, как Романовский устроил настоящий дым в моем доме, замкнув проводку в подъезде, ради того, чтобы выкурить меня. Вряд ли сейчас это его рук дело, он бы мог просто позвонить или дать сигнал Косте, чтобы отвезти меня домой.

Сотрудники начали эвакуацию по пожарным лестницам. К счастью, многие работали удаленно и людей было немного, на лестнице не было столпотворения. Оказалось, что на пожарной лестнице шли работы по покраске стен. Кто-то разлил банку краски на десятом этаже, поэтому часть людей, кому было не наплевать на свою обувь, проходили через холл этого этажа на соседнюю пожарную лестницу. Когда мы с коллегами свернули за угол, в холле погас свет, наступила кромешная тьма. А потом я почувствовала, как на мой рот легла сильная рука и крепко прижала к мощному телу. Что-то было в этой руке, отчего я потеряла сознание.

***

Голова трещала как сухие дрова в камине. Я не сразу смогла разлепить глаза, я когда их открыла, то практически ничего не было видно. Меня привязали к стулу, обмотали рот скотчем прямо вокруг волос, связали запястья сзади за спиной. Меня похитили?

Помещение было прохладное, хотя я была в свитере, мне было не жарко. Видимо свое пальто с положительным тестом на беременность, я выронила еще там, на работе.

Я сидела без движения, руки и ноги затекли, возможно, опухли. Черт. Это место выглядело как чья-то инвестиционная недвижимость. Как будто эту квартиру или дом купили без отделки: бетонные стены и полы. Я явно сидела спиной к окну, так как, когда глаза привыкли, я поняла, что позади меня был лунный свет. А раз на улице уже ночь, то я нахожусь тут давно.

Кто меня похитил и зачем? Меня убьют или будут требовать выкуп у Романовского? Или это сам Марк заподозрил мою беременность и решил избавиться от нас с малышом?

Боже! Дай мне сил!

Я была без понятия о том, сколько часов я тут находилась без движения, но хуже всего было, что из-за заклеенного рта я не могла нормально дышать. Оказывается, мой нос был немного заложен.

Мне казалось, что прошла вечность, прежде чем я услышала щелчок и в помещение попал свет. Практически сразу же мне в лицо направили яркий фонарь, ослепляющий до клеток мозга. Съежившись и закрыв глаза, я боролась с желанием их открыть и рассмотреть хоть что-то.

— О, очнулась! Ну привет, Принцесса.

Вадим?

Что это значит?

Глаза сами по себе распахнулись, а Вадим направил свет в пол. Он был одет в обычные джинсы и водолазку, гладко выбрит и волосы его были коротко подстрижены.

— Прости, что так получилось, Принцесса. Ничего личного.

Вадим обошел мой стул и стал за моей спиной, возможно, он смотрел в окно. Его молчание добивало, крушило мысли, а я даже не могла задать ни единого вопроса. Не знаю сколько времени он так стоял, но мне казалось, что целую вечность. А потом я уловила запах сигаретного дыма, он был едва ощутим после щелчка зажигалки, но спустя минуту уже изрядно заполнил помещение.