— И зачем ты тут? — спросила, скрестив руки на груди.

— Тише-тише, — он выставил руки в защитном жесте, — Марка сегодня не будет, он попросил поразвлекать тебя и сопроводить к врачу завтра.

Поразвлекать меня Артуром!? И что бы это могло значить у такого ненормального, как он? Мои брови взметнулись вверх, а Артур заржал как конь.

— Ну, киношку посмотреть, потрепаться. Не надо думать глупостей, Марк мне шею свернет, если с тобой что-то случится.

— А где он сам будет этой ночью? С любовницей развлекаться?

Во мне на было ни капли ревности, просто чисто спортивный интерес. Его отец, кем бы он ни был, что один, что второй, в молодости были теми еще ублюдками, по ходу.

— Тьфу на тебя, Колесникова! Бесишь.

Артур проплыл мимо меня на кухню, и я последовала за ним.

— Давай пиццу закажем? Хочется чего-то вредного, пока Марк не видит.

Он нажал кнопку на кофе машине и запах молотых зерен разнесся по воздуху.

— Лучше торт, наполеон. Так ты не ответил, что будет делать ночью Марк?

— У него несколько встреч с директорами ЧОПов и наемниками, а ближе к утру покер с Волошиным.

— Зачем? — вырвалось из меня, я даже не поняла сама к чему конкретно я спросила это.

— Ты про покер? Волошин предложил, этот старый пень давно пытается найти контакт с Марком. Не знаю, чего он согласился в этот раз.

Мне хотелось вытащить побольше информации из Артура, но этот гад запустил футбол на экран и безотрывно весь вечер пялился в экран, отгоняя меня как назойливую муху. Мне пришлось съесть торт и лечь спать.

Ночью меня разбудили странные боли в животе, но учитывая, что у меня еще шли месячные, я не предала этому значение. Встав с кровати, я дошла до туалета и мне показалось, что мои месячные усилились, из меня вышел большой сгусток крови. В жизни у меня бывали и не такие казусы в период месячных, поэтому, не чувствуя больше никакой боли, я успокоилась и вернулась в кровать.

Артур развалился на диване со своим телефоном уже с утра. Интересно, он вообще уходил в комнату или спал на моем любимом диване? Хах, моем диване. Здесь нет ничего моего.

— Поторопись, Виктория, машина уже ждёт.

Ненавижу, когда мной помыкают какие-то непонятные люди, поэтому назло Артуру я собиралась еще час, выслушивая его нытье. А выйдя на крыльцо, пожалела, что мне вообще куда-то нужно было ехать. Возле дома стояло три огромных тонированных со всех сторон джипа, вокруг которых разгуливали шкафоподобные наемники с автоматами в военной форме. Это было больше похоже на кино, чем на правду. Романовский чокнулся? Такого количества охраны нет даже у высокопоставленных чиновников.

— Э-э-это что?

— Сюрприз, — мрачно ответил Артур.

Вот так «сюрприз».

В полном молчании мы доехали до больницы, два человека из охраны, одетые в черные джинсы и худи, сопроводили меня до процедурного кабинета, а когда я вышла, нашла их на том же месте, что и оставила. Бедняга Артур просидел все время в машине, также ожидая меня. Спустя час мы уже были дома.

Когда я поднялась в спальню, Марк лежал на кровати, раскинув руки и ноги в разные стороны, он уснул прямо в костюме. Было необычно видеть его в таком состоянии.

Чтобы не тревожить его сон и не нарваться лишний раз, я ушла вниз и подогрела обед. Когда я не пропускаю питание, мое самочувствие становится значительно лучше.

Посыпав лазанью дополнительным пармезаном, я развернулась к окну и взяла тарелку в руки. В детстве я часто ела стоя у окна, когда родителей не было дома, наблюдала за природой и прохожими. И вот сейчас я стояла и любовалась тишиной погоды, красками осени, которые в полной мере были представлены за окном. Однако, почувствовав соприкосновение с горячей рукой на талии я чуть не выронила тарелку. Марк.

— Привет, милая, — он подвинулся ко мне вплотную и соприкоснулся с моей спиной. Я ощутила аромат его геля для душа, вместе со свежим дыханием. В такие минуты мне казалось, что он не играет, искренне меня обнимая и зарываясь лицом в мои волосы, сам получает кайф от нахождения рядом.

— Привет. И где ты был ночью?

Марк собрал волосы и убрал их в одну сторону, начиная целовать шею сзади, до мурашек.

— Ревнуешь?

Я даже прикрыла глаза от удовольствия и не собиралась ничего отвечать. Ревности не было, но хотелось услышать от него как прошло общение с Волошиным.

— Вика, я так задолбался. Хочу провести остаток дня с тобой.

Марк сжал меня крепко в своих руках, обвивая ими под грудью, и положил подбородок мне на плечо. Если бы у нас были нормальные отношения, я бы может быть даже его пожалела.

— Что Волошин? Рассказывал что-нибудь интересное, зачем он к тебе лезет?

Марк фыркнул и продолжил молча стоять, прижимая меня к себе. Но потом все же ответил:

— Странный тип, давал советы по бизнесу отца, говорил откуда можно ожидать подставы. Всю ночь он травил какие-то байки, но, знаешь, в покер играет он отлично. Чуть не просрал ему яхту отца.

У меня взметнулись вверх брови и даже приоткрылся от удивления рот.

— Ты играешь на яхты?

— О, поверь мне, эта яхта ужасная, и аренда стоянки для нее на год стоит как двадцать твоих квартир. Не велика потеря была бы, но нет, я ничего не проиграл.

— Ну и развлечения, Романовский. Пойдем, я тебе что-нибудь из еды дам.

Мне хотелось прекратить это милое созерцание у окна и отойти от него подальше, потому что в его руках я плавилась и начинала верить в сказку о любви. Но Романовский и любовь — это два несовместимых явления. Я никогда не поверю в то, что он способен меня любить.

— Вик, — тихо прошептал он мне на ухо.

— М?

— Выходи за меня?

И это, черт возьми, звучало так естественно и искренне, что можно было бы купиться, однако я помнила каким бывает Марк, когда чего-то добивается. Отвечать я ему не собиралась.

— Мы с тобой договаривались на предложение с кольцом и в красивом месте.

— Фу, Вика. Ты такая меркантильная. — Он тихо посмеялся мне на ухо, а потом сделал умопомрачительное предложение. — А что, если я тебе вместо кольца подарю этот дом, м? Он стоит гораздо дороже любого кольца.

Очень смешно. Придурок. Лучше отдай мне дарственную на мою квартиру и исчезни.

— Не стоит.

В субботу перед приездом родителей я хотела заказать еду из ресторана, потому что приготовить что-то своими руками не успевала, но Марк сказал, что он обо всем уже позаботился. Оставалось надеяться, что он не подсыплет моему отцу яд в еду.

На удивление, обед прошел гладко и без неожиданных событий. Мне удалось узнать у мамы, что ее дело никуда не двигалось, а завод планировал возобновить работу на следующей неделе.

Мама привезла эскизы колец, которые одобрил Марк. Мне было абсолютно «фиолетово» какое кольцо он мне подарит, но ценник на это произведение искусства зашкаливал.

Сидя на диване напротив мило беседующих мамы и Марка, я размышляла о том, что все же выходить замуж в страхе и не по любви — совершенно неприятно и обидно. Не так я представляла свою свадьбу. От всего процесса я не получала никакого удовольствия, скорее, это было самым худшим наказанием в жизни. Представляя сколько девушек мечтают очутиться на моем месте, мне становилось еще печальнее. Чертов Романовский! Рядом с ним все вокруг казалось ужасным, абсолютно все, даже минуты покоя без него все равно сопровождались давящим чувством.

Мне так и не удалось обсудить с папой развод Шаталовых, Марк постоянно был рядом, но что меня поистине удивило — так это то, что они с отцом общались очень вежливо, тепло и непринужденно, как старые друзья. Может, Волошин что-то напутал?

Когда родители ушли, мы с Марком сидели вдвоем на диване, он пил вино, а я — чай.

— Если хочешь, можешь в понедельник выйти на работу. Врач сказал, что тебе больше не нужно приезжать, можно будет просто принимать лекарства дома.

Я очень сильно удивилась, изначально речь шла о двухнедельной терапии капельниц, но врач ее сократил до одной недели, не сказав ничего мне?