— Да уж, такое не забывается. И что ты хочешь, Романовский?

— Я бы хотел, чтобы вы умерли в страданиях, но раз вы отец моей будущей жены, то ради неё я не буду вас трогать.

И зачем ему Вика? Единственная мысль — это то, что он хочет мне отомстить через неё, принудит к отношениям и браку и будет вести себя так же, как и его обезумевший отец, трахая любовниц на глазах у жены.

— Но взамен мне нужно, чтобы Вика никогда не узнала деталей развода. Весь интернет я уже подтер на эту тему. Никто и не вспомнит, что именно вы представляли интересы Шаталова в суде. Мы с вами поддерживаем легенду дружеских отношений. Иначе я доведу дело Ирины до суда и устрою ей многолетний отдых в тюрьме, доказательств её вины у меня выше крыши. А вашу дочь спрячу так, что вы её не найдёте никогда.

Мразь. Такой же, как и его отец. Зря Наталья тогда согласилась на условия мужа и отдала всё ради этого Марка, а он вырос таким же мерзавцем.

Мелькнул вопрос: он ещё три года назад приготовил эту подставу с камнями?

— Обсудим при личной встрече. Дочери про Шаталова я ничего не расскажу.

Наш разговор был окончен, но казалось, что вся западня, в которую мы попали, только поблескивала впереди.

Подробности того развода было больно вспоминать. Даже на вершине айсберга отношений Шаталовых было столько дерьма, сколько ни одни очистные сооружения в мире за месяц бы не смогли переработать. Когда его жена решила подать на развод, он использовал угрозы, шантаж, психологическое насилие, но потом переключался на дорогие подарки, вымаливание прощения и даже бросал употреблять алкоголь и запрещенные вещества, чтобы выглядеть лучше в глазах жены. Но Наталья многое видела и не позволяла больше влиять на себя. Она дождалась, когда их сыну исполнилось восемнадцать, и подала на развод. До развода Марк несколько лет учился в Германии, поэтому не знал всей жести, которую вытворял Глеб Шаталов на глазах своей жены.

Дело Шаталова было единственным в моей практике, когда я нарушил закон и действовал против интересов клиента. Я умолял Наталью подписать мировое соглашение с выделением части имущества и денег, но она была непреклонна, её единственным условием стало забрать у мужа три картины известных художников, за которыми она гонялась по всем аукционам мира. Их цена была не сравнима с состоянием Шаталова, но когда он узнал, что ей нужны именно эти вещи, распорядился сдать их в музей на хранение, чтобы потрепать нервы Натальи. Не знаю, почему он так держался за этот брак, но война за эти несчастные картины длилась почти три года. В итоге за это время я успел встать на сторону Натальи и по нашему с ней устному соглашению пошел на хитрость в этом деле: я уговорил Шаталова продать картины на закрытом аукционе, дабы ей насолить, а на самом деле Наталья с помощью своей семьи в Германии инкогнито выкупила их снова. Это было сложно провернуть, но я надел знакомых, кто согласился это сделать. Цель Шаталова была — оставить жену без копейки денег, лишить всего, чтобы она не смогла уйти. Но родная сестра Натальи крайне удачно вышла замуж в Германии и не бедствовала. Не помню всех деталей про их сына, потому что к тому времени он полностью отказался общаться с отцом и не появлялся в стране.

Суд мог бы встать на сторону Шаталова, если бы он был более менее нормальным. Только вот доказательств его измен, приёма алкоголя и запрещенных веществ было столько, что ему пришлось предложить мировое с отступными, из которых Наталья взяла только деньги, которые она потратила на выкуп картин. Мне кажется, Глеб так и не понял, что его умная жена всё же получила своё. А сам он был уверен, что максимально насолил ей в жизни. Одним словом, не человек, а мразь.

Я открыл интернет и пролистал в поисковике информацию о смерти Глеба Шаталова, это было около года назад. Внезапная остановка сердца указана как причина смерти, а значит, что вести поганый образ жизни он так и не перестал.

Если Марк Романовский унаследовал всё имущество Шаталова, тогда проблемы у нас колоссальные. Особенно у Вики.

***

Пришло уведомление о том, что жена появилась в сети. Чёрт! Я ещё не готов к разговору с ней.

— Ира, ну что там?

— Непонятно, Саш. Пока допрашивали как свидетеля. Вика не объявилась?

Мне пришлось рассказать всё жене, мы оба понимали, что ситуация безвыходная, и нам предстоит играть по его правилам. Но какой конечной цели добивается Романовский?

— Значит, это правда! Он сын Шаталова…

Оказывается, Вика уже спрашивала у неё, но Ира не обсудила это со мной, поглощённая прочими проблемами. Теперь я переоценил поведение дочери в субботу. Марк был тогда в квартире против её воли и вёл себя грязно, заставляя всех плясать под свою дудку. А мы радовались, что у Вики, наконец, появился парень. Печально.

Нам с женой следовало бы понаблюдать за ним и только потом принимать решение, как выбраться из этой ситуации. Однако Ира, вспыльчивая по натуре, отругала меня и Романовского отборными словами ненормативной лексики.

Нужно было срочно организовать встречу с ним, чтобы рассказать правду о разводе. Возможно, он думает, что это моими руками было отобрано все у его матери.

***

Вика так и не вышла на связь, зато Романовский на следующий день прислал уведомление, что они приедут к нам на ужин. Серьёзно?

Ира была на взводе, готовая свернуть ему шею с порога, но я предупредил её, чтобы она не выкладывала информацию о Марке дочке до тех пор, пока я не поговорю с ним.

— Мама, привет! — Вика залетела в коридор, не разуваясь, и повисла на Ире. В тот момент я был готов убить Романовского на месте, потому что стало очевидно, что он отобрал у дочери телефон.

— Вик, ты где была, почему недоступна?

Романовский, поздоровался со мной за руку и помог Вике с пальто.

— Марк… То есть, я была в больнице, помнишь, я говорила тебе в воскресенье, что Марк организовал лечение, потому что мне было плохо в последнее время. Эм… А телефон там негде было зарядить. Вот.

Пока Вика врет, Романовский присаживается перед ней на корточки и бережно снимает с неё кроссовки, а она, опираясь рукой об его плечо, как ни в чем не бывало, высовывает одну ногу, но на другой — морщится и аккуратно наступает стопой на пол.

— Ясно, больше не пропадай! Марк, следи за тем, чтобы она была на связи, — строго угрожает жена. Ира зла на Романовского и сдерживает себя, чтобы не открутить ему шею прямо на месте.

— Обязательно.

К ужину нам было не до готовки, поэтому мы заказали еду и закуски из знакомого ресторана.

— Вик, что будешь? — спросил Романовский.

Я с интересом наблюдал за ним. Если бы не его вчерашний звонок с угрозами, я бы подумал, что Вика наконец-то нашла себе нормального парня, который о ней заботится и, по всей видимости, любит.

— Ох, я что-то ещё не хочу есть, — ответила она. Но после короткой паузы, глядя ему в глаза, добавила: — Ну ладно, положи мне плов.

Было бы смешно, если бы не было так грустно… Мы с Ирой никогда не могли заставить дочь сделать что-то, если она этого не хотела, но тут появился Романовский.

— Ирина, я хотел бы, чтобы вы с Викой обсудили дизайны помолвочного и обручальных колец. Как только Вика закончит лечение, мы начнём подготовку к свадьбе.

Ира метнула молниеносный взгляд в сторону Романовского и, мне кажется, даже скрипнула зубами.

— Извините, не получится. У нас всё производство встало, идут обыски. Могу только эскиз от руки нарисовать, и вы вольны обращаться в другие компании. Мои проблемы не должны становиться вашими.

Шах и мат. Не зря я люблю эту женщину.

— Мам, мы не торопимся, подождём, пока всё рассосётся. Лучше расскажи как так получилось?

Но Романовский согласился на эскизы. Это было ожидаемо.

После ужина все переместились в гостиную, и пока девочки обсуждали переезд Вики к Марку, я позвал его к себе в кабинет.