В этот момент его сознание вновь затуманилось. Ещё одно видение пронеслось перед глазами. Теперь он видел жестокую казнь на площади замка. Элдрик, в полном безумии, собственноручно обезглавливал своих врагов, их головы скатывались по каменным плитам, оставляя за собой кровавый след. Толпа кричала, дети прятались за спинами своих матерей, а Элдрик продолжал свою резню, не останавливаясь ни на мгновение. Эндориан содрогнулся. Он понял, что Элдрик не просто король, а воплощение той тьмы, которая когда-то могла быть светом. И в этой тьме он сам видел часть себя. Эндориан больше не контролировал свои действия, но сохранял внешнюю невозмутимость. Его шаги были уверенными, но каждый из них отдавался эхом внутри его опустевшего сознания. Он шёл сквозь тёмные коридоры замка, не осознавая, что ведёт его не собственная воля. Комната, в которую он вошёл, была огромной, её потолки уходили высоко в тьму, а стены, казалось, сжимались, усиливая ощущение безысходности. Воздух был густым и тягучим, как в застойном болоте. Но даже это не было самым ужасным. Перед ним, в центре комнаты, стоял Элдрик. Его фигура, окутанная темнотой, была едва различима, но глаза горели пламенем. Рыцари Эндориана лежали на полу в окружении растекающихся луж крови. Элдрик методично резал их тела, словно проводил ритуал, разделяя их на части. Один из рыцарей был ещё жив, его глаза были полны ужаса, но из его горла вырывались лишь хрипы – его живот был разрезан, и внутренности, как змеи, выползали наружу. Доспехи были разбиты и разрезаны, как бумажные, конечности – изуродованы до неузнаваемости.

Элдрик, удерживая одного из солдат за руку, медленно резал его плоть, наблюдая, как меч входит в тело и разрывает мышцы. Крики человека были истошными, но в глазах Элдрика не было никакого сочувствия, лишь пустота. Он искал в этих страданиях что-то, что могло заполнить его собственную пустоту, но это не приносило ему облегчения.

Когда Эндориан вошёл, Элдрик, не останавливаясь, поднял свой взгляд. Его глаза сверкали огнём, но с какой-то холодной, равнодушной жестокостью. Его меч светился лунным светом, словно был пропитан древней магией. Окружение замерло в безмолвном ужасе, как будто сама комната застыла в ожидании, затаив дыхание. Эндориан и Элдрик встретились взглядами. Всё вокруг замерло – крики, боль, звук разрезаемой плоти. Элдрик перестал двигаться, держа свой окровавленный меч на уровне груди. Он замер, словно застыл в безвременье, и только его огненные глаза продолжали сверлить Эндориана, как будто пытались проникнуть в самую глубину его души.

– Ты наконец пришёл, – заговорил Элдрик, его голос был глубоким и хриплым, словно он говорил из самой бездны. – Я ждал тебя.

Эндориан молчал. Внутри его сердца что-то пульсировало, что-то из тьмы, которое теперь поглотило его разум. Он был неподвижен, как статуя, но его мысли бурлили в хаосе. Он чувствовал призрак света, что ещё недавно горел в нём, но теперь этот свет был далёким и едва заметным, затуманенным мощью зловещей силы замка.

– Сколько боли я принёс этим глупцам, – продолжил Элдрик, опустив взгляд на истекающего кровью рыцаря, который больше не двигался. – Но всё это – ничто. Я уже давно не чувствую радости от страданий. Пустота гложет меня, и ничто не может её заполнить.

Он подошёл ближе к Эндориану, их лица теперь разделяла всего пара шагов. Огонь в глазах Элдрика горел сильнее, а меч его мерцал тусклым светом. Он остановился, наклонив голову в сторону.

– А ты? Что ты чувствуешь, когда смотришь на их страдания?

Эндориан вновь молчал. Его разум был охвачен тьмой, но этот вопрос эхом пронёсся в его голове. Что он чувствует? Он вспомнил всех, кого убил, всех, кто умер от его руки или по его приказу. Кровавые поля битв, разрушенные города, горящие деревни – всё это мелькало перед его глазами. Но чувствовал ли он что-то тогда? Или же и в нём, как в Элдрике, было только одно – пустота?

Элдрик, видя замешательство в глазах Эндориана, ухмыльнулся.

– Ты не отличаешься от меня. Тьма давно завладела тобой, и теперь она будет питаться тобой, пока не оставит лишь оболочку. Ты думаешь, что контролируешь её? Нет, ты всего лишь слуга этой силы, как и я.

Эндориан попытался сделать шаг вперёд, но его тело словно застыло. Он был словно закован в цепи, которые медленно затягивались вокруг его души. Элдрик медленно поднял меч, как будто собирался нанести удар, но остановился в последний момент, взглянув на Эндориана с иронией.

– Но не сегодня. Сейчас ты увидишь, что значит быть по-настоящему поглощённым тьмой. Тьмой, которая не оставляет выбора.

И с этими словами он шагнул назад, его фигура медленно растворялась в тени. Эндориан остался стоять в центре комнаты, окружённый телами своих людей.

Тьма, которую Эндориан долгое время сдерживал внутри себя, наконец вырвалась наружу. Как будто рухнули последние преграды, отделяющие его от бездны. В этом проклятом замке, пропитанном страданиями и кровью, его разум был окончательно поглощён тьмой. Всё, что он когда-то считал важным, теперь казалось ничтожным – в этом мире остался лишь один враг. Элдрик. Эндориан не нуждался в словах. Он больше не был рыцарем, носителем какого-то кодекса или воина во славу Годрика. Он был воплощением ярости, бури, что копилась в его душе долгие годы. С мечом в руках, его шаги начали двигаться вперёд, словно ведомые чем-то более древним и тёмным, чем он сам. Он шёл прямо на Элдрика.

Элдрик, с окровавленным мечом в руках, выпрямился и широко улыбнулся. Его глаза полыхали безумным огнём, как будто предчувствие битвы принесло ему давно забытое удовольствие.

– Наконец-то, – прошептал Элдрик, бросая меч на плечо и наблюдая, как Эндориан приближается. – Я чувствую твою ненависть, твою ярость. Прекрасно.

Первый удар Эндориана был словно молния – быстрый, свирепый и точный. Их мечи сошлись с оглушительным звоном, и искры разлетелись вокруг, освещая тёмные стены замка. Ударная волна от столкновения оружия прошлась по камням пола, заставив пыль подняться и зависнуть в воздухе. Сила удара была такой, что Элдрик отступил на шаг, но тут же выровнялся, парируя следующий выпад. Эндориан был неудержим. Его удары были быстрыми и жестокими, каждый из них целился на жизненно важные точки Элдрика. Но Элдрик, обладая сверхъестественной грацией, уверенно отбивал каждый удар, двигаясь словно тень, предугадывая каждое движение Эндориана, его меч ловко поднимался и опускался, встречая клинок врага.

– Ты силён, – произнёс Элдрик, когда очередной удар Эндориана, направленный в его грудь, был парирован с лёгкостью. – Но сила без цели – это всего лишь бесполезная ярость. Тьма уже съела тебя.

– Мне всё равно, – прошипел Эндориан сквозь стиснутые зубы. Его голос был хриплым и наполненным ненавистью. – Я уничтожу тебя.

Их мечи снова пересеклись, но теперь битва стала ещё более ожесточённой. Эндориан обрушивал свои удары с такой яростью, что каждый из них был смертельным, но Элдрик, с безмолвной улыбкой на лице, двигался, словно танцор, уворачиваясь и парируя атаки. Они кружили друг вокруг друга в смертельной дуэли, их движения становились всё быстрее, мечи создавали блестящие дуги в воздухе, отражая лунный свет, проникающий сквозь окна замка. Вдруг Элдрик нанёс сокрушительный удар, которым разрубил броню Эндориана. Кровь брызнула на пол, но Эндориан не отступил. Он зарычал, словно зверь, его глаза горели яростью. Он вновь бросился на врага, но Элдрик, молниеносным движением, сделал выпад и прорезал бок Эндориана.

Кровь Эндориана обагрила каменные плиты замка. Он остановился на миг, но вместо боли почувствовал что-то странное. Внутри его разума что-то щёлкнуло, словно разбилось древнее заклятие. Элдрик, увидев это, вдруг замер, его лицо исказилось удивлением.

– Эта кровь… – пробормотал он, опуская свой меч на мгновение. – Нет, это невозможно.

Он шагнул ближе к Эндориану, глядя на красную лужу, растекающуюся под ногами. Его взгляд стал напряжённым, он вглядывался в лицо Эндориана, как будто видел его впервые.